— Боже, нет! Ты что, дурак? Зачем мне твои письма⁈ — чуть не заорал Ллойд, с трудом сдерживаясь, чтобы не выплеснуть всё своё раздражение. — Собирайся уже скорее! Нас ждут!
Да, сегодня Ксавьер Асрахан потерпел сокрушительное поражение. Его прикол, рассчитанный на реакцию господина, не сработал. Лицо Ксавьера, только что сияющее от предвкушения, вытянулось в нелепую гримасу. Его брови поползли куда-то на лоб, а уголки рта опустились. Он выглядел как побитая собака, искренне недоумевая, почему его шутка не вызвала у Ллойда обычной реакции, почему тот не вспылил, не метнул в него что-нибудь, а просто приказал собираться. «Мой господин… не смеётся?» — читалось в его глазах, а он еле сдерживал разочарованный вздох.
Тем временем уже в карете, мчащейся по тракту в сторону На Мараны, Силурия всё ещё удивлялась, как Ллойд так точно описывает проблемы их города. Экипаж подпрыгивал на ухабах, заставляя пассажиров хвататься за поручни, а за окном проносились осенние пейзажи — поля, покрытые золотистой стернёй, рощицы с деревьями, уже потерявшими большую часть листвы, и изредка — маленькие деревушки с соломенными крышами и дымками, вьющимися из труб.
— Как вы узнали о наших проблемах? — спросила она в очередной раз, её серые глаза пытливо всматривались в лицо собеседника. — Отец тщательно скрывает кризис от других правителей, опасаясь, что это подорвёт нашу репутацию.
Ллойд лишь отмахивался, утверждая, что это всё по слухам от путешественников и купцов. Впрочем, она чувствовала, что он лукавит, словно актёр, забывший свои реплики.
— В общем, есть у меня пара решений, — уклончиво ответил Ллойд, наблюдая за меняющимися пейзажами за окном, проносящимися, как страницы книги, которую торопливо листают. — Но точнее я скажу уже на месте. Я уверен, вместе мы сможем найти выход из этой ситуации.
Он старался звучать убедительно, изображая мудрого правителя, озабоченного судьбой соседнего графства.
Внутренне же он потирал руки, словно паук, заметивший жертву в своей паутине. Пока что всё шло идеально. Он сможет выследить и, возможно, остановить тёмного мага Канавару. Канавара был не просто злодеем из романа, но и хитрым купцом, умело маскирующим свои истинные намерения за фасадом благотворительности. Остановить его, предотвратив призыв Рыцаря Ада, при этом получив деньги за строительство объектов инфраструктуры для беженцев — это была двойная, даже тройная выгода! Спасти королевство, заработать, и получить расположение Графа На Мараны и его влиятельной дочери — отличный план, как ни посмотри.
Они прибыли в На Маран ближе к вечеру, когда солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая всё вокруг в золотистые и багряные оттенки. Город встретил их атмосферой напряжённости и страха, словно воздух был пропитан тревогой. На улицах было много людей, одетых в поношенную одежду — беженцы, выделяющиеся среди местных жителей своей бедностью и потерянным видом. Их лица выражали усталость и безнадёжность, словно люди, слишком много повидавшие на своём веку.
Силурия, выходя из кареты, вдруг заметила кого-то в толпе, её глаза расширились от узнавания:
— О, это же Канавара! — воскликнула она, указывая в сторону площади.
Ллойд мгновенно сосредоточился, его взгляд стал острым, как лезвие ножа. Он увидел мужчину средних лет, богато одетого, с приветливой улыбкой на лице, разговаривающего с группой беженцев. Канавара раздавал им еду и тёплую одежду, его движения были плавными и уверенными, а голос звучал мягко и утешающе. Толпа благодарила его, некоторые даже падали на колени, целуя край его дорогого плаща. Настоящий благодетель, образец человеческого милосердия.
— Он важная персона в нашем городе, — объяснила Силурия, наблюдая за ним с уважением в глазах. — Крупный купец. Он обеспечивает этих четырёхсот беженцев из собственного кармана. Его здесь все уважают.
Но не это волновало Су Хо. Его взгляд был прикован к небольшому, едва заметному, но очень специфическому знаку на рукаве Канавары — эмблеме. Это была эмблема Культа Тьмы, той самой организации, которая стояла за Барьером в На Маране в романе. Получается, всё-таки он за этим стоит?
«Какой же двуличный…» — подумал Ллойд, чувствуя волну отвращения, накатившую, как морской прилив. Этот человек притворялся спасителем, в то время как планировал принести этих самых людей в жертву. «Ну ничего, Ллойд его раздавит, как банку из-под колы в скором времени». Эта мысль всегда поднимала ему настроение. Цинично, но эффективно.
Вскоре их приветствовал отец Силурии, Граф На Мараны. Он был высоким мужчиной с посеребрённой сединой бородой и проницательными тёмными глазами, проявившими знаки возраста в виде паутинки морщин. Его осанка говорила о военном прошлом, а взгляд — о привычке командовать.
Он был в восторге, узнав о визите Ллойда. Весть о прибытии Ллойда Фронтеры, героя битвы с муравьиной бурей и разрушителя проклятия Кремо, достигла и его. А уж после того, как Силурия рассказала о потенциальном сватовстве…
— Потрясающе! Ллойд Фронтера просто излучает благородство! Как же хорошо, что он выбрал именно мою дочь! — Граф, человек полный жизненных сил, несмотря на возраст, поспешил к Ллойду, протягивая руки для приветствия. Его глаза сияли от радости и предвкушения, словно у ребёнка, получившего долгожданный подарок. — Так… когда свадьба?
Недоразумение. Снова. Силурия попыталась прояснить ситуацию, стараясь говорить мягко, чтобы не обидеть отца:
— Вообще-то, отец, Ллойд — это человек справа, — она показала на Су Хо, сидящего на диване, с нелепым выражением лица, которое он сохранял на случай, если придётся притвориться дурачком. — А это… это господин Ксавьер Асрахан, его рыцарь.
Граф На Мараны остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Он вгляделся сперва в Ксавьера — высокого, красивого, с гордой осанкой, затем в Ллойда — сутулого, невзрачного, с каким-то странным, отстранённым выражением на лице, словно не мог поверить, что это и есть знаменитый Ллойд Фронтера, о котором так много слышал. Не мог отличить? Он что, не видел ничего, кроме внешней привлекательности?
— У него лицо как у прислуги, — пробормотал граф, оглядывая Ллойда с неприкрытым разочарованием, как покупатель, обнаруживший брак в дорогой покупке. — Как бы помягче выразиться… ему как будто чего-то недостаёт. Какая-то… пустота? Невзрачность?
Он пренебрежительно махнул рукой, его энтузиазм мгновенно угас, как свеча на ветру.
— И хорошо, что моя дочурка не выходит за такого урода, а то это был бы ещё тот позор!
— Отец! — воскликнула Силурия, возмущённая его словами, её щёки заалели от стыда. — Этот парень же невероятно умён! Он приехал сюда не для свадьбы, а чтобы решить проблемы нашего города! Он предложил помощь, когда мы были в отчаянии!
Но правитель, разочарованный внешностью потенциального зятя, не слушал. Он всё не унимался, сравнивая Ллойда и Ксавьера, отпуская обидные комментарии, словно ядовитые стрелы.
На этом моменте Ллойд уже не выдержал. Моральный урон был слишком велик, словно тяжёлый груз, раздавивший его самооценку. Внутренний голос Су Хо заорал: «Уродливое лицо⁈ Чего-то недостаёт⁈ Пустота⁈ Невзрачность⁈» В прошлой жизни он был обычным парнем, не красавцем, но и не уродом! А теперь что, каждый второй норовит пнуть его из-за внешности⁈ Он чувствовал, как внутри закипает злость, но сохранял внешнее спокойствие, словно озеро, под гладью которого бурлит подводное течение.
А Ксавьер, который наблюдал за этим всем с самого начала, еле сдерживая смех, наконец-то сдался. Его лицо, только что изображавшее серьёзность, озарилось злорадной, совершенно неподражаемой улыбкой. Он закрыл рот рукой, но его плечи затряслись от беззвучного хохота, как у человека, не способного больше сдерживать веселье. Он корчил такие рожи, что даже Силурия невольно отвлеклась от спора с отцом и удивлённо посмотрела на рыцаря, её брови приподнялись в недоумении.
Это был триумф. Наконец-то его прикол сработал! Его господина оскорбили! Заслуженно! «Не, ну ржу, боже, ну смешно!» — читалось в каждом его движении, в каждом дёргающемся уголке губ. Он был готов распластаться на полу от хохота, если бы не необходимость сохранять хоть видимость приличия.
Ллойд сверкнул глазами на Ксавьера, пообещав мысленно страшную месть своему рыцарю. «А почему господин не смеётся?» — мысленно спросил он, посылая рыцарю ментальное обещание страшной мести. Но слова Графа всё ещё звенели в ушах. «Чего-то недостаёт»… «урода»…
В это время отец Силурии, Граф На Мараны, окончательно махнул рукой на «урода», сидевшего на диване, и обернулся, чтобы наконец обсудить тот самый проект, о котором ему рассказывала дочь. Он подошёл к Силурии, собираясь начать разговор о строительстве, но увидел очень странную картину: его дочь смотрела с недоумением на рыцаря, который стоял сзади, пытаясь скрыть приступ хохота, а потенциальный жених, сидевший на диване, с мрачным лицом испепелял взглядом собственного слугу.
— Чем эти двое тут занимаются? — недоуменно пробормотал Граф На Мараны, совершенно сбитый с толку этим цирком.
Уже той же ночью, в предоставленных покоях, главный герой говорил со своим рыцарем, пытаясь сосредоточиться на деле, несмотря на засевший в голове образ «урода». Комната, в которой их разместили, была просторной, с высокими потолками и тяжёлыми гобеленами на стенах, изображающими сцены охоты. В камине потрескивал огонь, отбрасывая танцующие тени на стены и создавая иллюзию уюта, несмотря на серьёзность разговора.
— Ты же видел вон тот символ на плече у торгаша, о котором я говорил? — спросил Ллойд, нервно постукивая пальцами по столу, как барабанщик, отбивающий ритм. — Нам нужно найти доказательства, что он как-то связан с чёрной магией. Если мы сможем это доказать Графу На Мараны, он наверняка нам поверит и позволит действовать.
Ксавьер, чьё лицо всё ещё слегка дёргалось от сдерживаемого смеха, вытянулся по струнке, словно солдат перед генералом.