«Ну что самое главное», — подумал он, сжимая горсть кристаллов в потной от возбуждения ладони. — «За такие бабки можно заставить Байерна пахать целых тридцать лет, а потом ещё и добавить сверху!»
Где-то в поместье Фронтера, старый рыцарь Байерн, ответственный за строительство и управление, вдруг подавился чаем, почувствовав необъяснимый приступ уныния, словно невидимая рука сжала его сердце.
И не зря. Су Хо уже думал, что от счастья такого даже поднимет мужчине зарплату… чтобы ему пришлось работать не тридцать лет, а только двадцать. Конечно, количество работы он оставит таким же, чтобы Байерн за двадцать лет успел сделать то, что должен был делать тридцать, как загнанная лошадь на скачках.
«Но за все это надо поблагодарить… череп», — цинично усмехнулся Ллойд, разглядывая костяную чашу, которая ещё недавно была чьей-то головой. — «Интересно, как он здесь оказался? Просто с трупа взяли? Или… убили человека, чтобы получить этот кристалл?»
Мысль была неприятной, как заноза под ногтем, но быстро вытеснилась радостью от обладания таким богатством, способным перевернуть жизнь целого графства. «В любом случае, спасибо!» — мысленно обратился он к безмолвному свидетелю своей наживы.
В качестве своеобразной благодарности — или, скорее, чтобы избавиться от останков — Су Хо отнёс один из очищенных черепов куда-то, где было много солнца, на небольшую поляну, укрытую от посторонних глаз. Он выкопал небольшую ямку под деревом и аккуратно положил туда череп, как дань уважения к покойному, кем бы он ни был.
— Ну… там он сможет упокоиться с миром, — пробормотал он с фальшивой серьёзностью, обращаясь в пустоту. От такой «доброты» ему самому стало немного не по себе, словно совесть напомнила о себе тихим уколом. Или это система так пошутила? По его восприятию, черепок будто «заплакал» от благодарности или облегчения, как живое существо, дождавшееся освобождения.
Тем же вечером, вернувшись в их временные покои, Ллойд сидел на кровати, перебирая в руках драгоценные кристаллы, любуясь их тусклым свечением, когда вошёл Ксавьер, явно желая поговорить. Рыцарь выглядел… смущённым, как кот, попавшийся на воровстве сметаны.
— Господин, я… я был одет так ранее потому что… — он запнулся, увидев насмешливый взгляд Ллойда, его щёки вновь покрылись румянцем. — Нет, послушайте, не нужно. Я всё понимаю. Каждый человек особенный, и ты не исключение. Если тебе нравится… переодеваться, это твоё личное дело.
Ллойд рассмеялся, его смех был звонким и искренним, как у ребёнка, впервые увидевшего цирковое представление.
— Нет, постойте! — Ксавьер выглядел почти отчаявшимся, его руки беспомощно взметнулись вверх. — Все в городе же знают, что я рыцарь! Меня многие видели! Мне нужна была маскировка! Я просто… просто пошёл на крайние меры ради дела!
— Да-да, я всё понял, Ксавьер, — Ллойд махнул рукой, продолжая улыбаться своей самой ехидной улыбкой, словно лиса, заманившая кролика. — Можешь не оправдываться. Всё нормально. Мы же друзья, верно? Я сохраню твой секрет.
— Вы точно поняли, господин⁈ — Ксавьер нахмурился, его брови сошлись на переносице, образуя глубокую морщину. Его лицо выражало смесь раздражения и… лёгкого страха перед юмором господина, подобного страху перед мастером жестоких розыгрышей.
— Ну конечно, конечно! — Ллойд подмигнул, его глаза сверкнули озорным огоньком. — Так, когда говоришь, тебе начали нравиться… ну, вот такие вещи? Давно?
— Да не нравятся мне такие вещи! — рявкнул Ксавьер, его голос сорвался на высокой ноте, как у обиженного подростка. Он скрестил руки на груди, отвернувшись, словно пытаясь скрыть своё смущение.
— Ну ты что такой злой? — продолжал подначивать Ллойд, наслаждаясь редким зрелищем смущённого Ксавьера. — Что такого? Не надо стесняться! Я же не осуждаю. Я даже готов…
— Ладно, забудьте! — перебил его Ксавьер, поняв, что спорить бесполезно, как пытаться вычерпать море ложкой. Он снова повернулся к Ллойду, его лицо вновь стало серьёзным, как у полководца перед битвой. — В общем, пока я работал на раздаче сухпайков… — он замялся, явно не желая вспоминать этот момент, словно неприятное воспоминание. — Меня отправили за припасами в подвал дома Канавары. И там, за одной дверью, я увидел ещё одну дверь, скрытую за тяжёлым гобеленом.
Ллойд сразу напрягся, его тело стало неподвижным, как у хищника, заметившего жертву. Вторая дверь? В подвале? Скрытая от посторонних глаз?
— И… она тоже была под магическим барьером, — тихо закончил Ксавьер, словно боялся, что стены имеют уши. — Поначалу я сомневался в ваших догадках насчёт Канавары. Он казался таким… искренним, словно святой во плоти. Но теперь я тоже верю, что с этим мужчиной не всё чисто. Магическая защита в подвале? Что он там скрывает? Я найду прямые доказательства, господин. Я уверен, там что-то важное.
— Ну вот, отлично! — Ллойд почувствовал облегчение, словно тяжкий груз свалился с его плеч. Наконец-то конкретная зацепка, ниточка, которая может привести к клубку истины. — Я же говорю, ты можешь мне верить! И про твои… кхм… фетиши я тоже никому не расскажу. Обещаю!
— Да нет у меня никаких фетишей! — простонал Ксавьер, чувствуя, что этот разговор никогда не закончится, как заколдованный круг. Его лицо исказилось в гримасе отчаяния, но он уже не пытался спорить. Бесполезно, как пытаться остановить прилив голыми руками.
Тем же ночью, в другом конце города, Канавара, обычно невозмутимый, как вода в глубоком озере, метался в ярости по своей комнате, его шаги гулко отдавались от каменных стен, словно барабанная дробь.
— Как это… весь нокта исчез⁈ — заорал он на своих перепуганных подчинённых, его лицо исказилось от ярости, как маска демона. Нокта — так назывались эти черепа, наполненные тёмной энергией, «семена» для призыва, тщательно подготовленные и размещённые по особой схеме.
— Ну… вот так, господин, — заикаясь, ответил один из них, бледный, как полотно. — Кто-то просто… забрал всё, что мы закопали прошлой ночью. Ничего не осталось, словно всё испарилось в воздухе.
— Невозможно! — Канавара ударил кулаком по столу, так что кубок с вином подпрыгнул и опрокинулся, проливая кроваво-красную жидкость на древний пергамент. — Кто-то узнал про наш план⁈ Нас разоблачили⁈ Кто⁈
— Нет… вряд ли, господин, — возразил другой, теребя край своего плаща, словно ребёнок, боящийся наказания. — Если бы так, то сам мужчина… ну, Фронтера… был бы уже на веселе, празднуя победу. Или нас бы уже атаковали. Но… никто не приходил. Просто… всё исчезло. Словно испарилось, как утренний туман под лучами солнца.
Канавара нахмурился, его чело избороздили глубокие морщины. Просто испарилось? Как? У него не было объяснения, словно перед ним возникла задача без решения. Но проблем всё равно было немало, как камней в лавине. Несколько его приспешников начали возмущаться, их лица выражали злость и беспокойство, словно стая волков, потерявшая след добычи.
— Но как так⁈ Мы инвестировали все в этот проект! — возмущался один, его кулаки сжимались и разжимались, как у боксёра перед боем. — Вы обещали, что чёрная магия перевернёт мир! Что наш культ получит невообразимую силу! А теперь что⁈ Наши вложения исчезли, как дым на ветру!
Канавара стиснул зубы, чувствуя, как ярость закипает внутри, подобно лаве в вулкане. Он не мог позволить им запаниковать, иначе весь план рухнет, как карточный домик под порывом ветра.
— Не волнуйтесь! Нокта… это был лишь запасной план, — его голос стал громче, приобретая фанатичные нотки, словно у проповедника перед паствой. — У нас есть главное! У нас есть жертвы! Четыреста душ, готовых к жертвоприношению!
Его голос стал громче, приобретая фанатичные нотки, словно неистовое пламя, поглощающее всё на своём пути.
— Сейчас главное — объединиться в последний раз, провести ритуал! И тогда мы сможем призвать Рыцаря Ада! С потерей нокта ритуал будет немного сложнее, да, но он всё ещё возможен! И когда Рыцарь Ада прибудет, вся эта мелочь не будет иметь никакого значения! Мир будет у наших ног! Готовьтесь!
Его слова немного успокоили подчинённых, как тёплое одеяло успокаивает испуганного ребёнка, но тревога не исчезла полностью, словно тень, притаившаяся в углу. Канавара чувствовал это. Незначительная, казалось бы, потеря, а вызвала такое волнение. И он всё ещё не понимал, как это произошло. Кто-то просто… забрал его нокта? Неужели… неужели у этого Ллойда Фронтера есть какие-то способности, о которых он не знал? Мысль была неприятной, как заноза. Но сейчас не время об этом думать. Главное — завершить ритуал, призвать Рыцаря Ада и изменить мир навсегда.
Он не знал, что в это самое время человек, чьё лицо напоминает картофелину, сидит в своих покоях, перебирая украденные кристаллы, строя планы, как потратить свалившееся на него богатство, совершенно забыв о надвигающейся катастрофе. Такова ирония судьбы — порой наши бедствия становятся чьим-то счастьем, а чужие планы разрушаются самым неожиданным образом, как песочный замок под волной прилива.
Но долго ли продлится это счастье? Сможет ли Ллойд Фронтера, увлечённый своей неожиданной добычей, вовремя опомниться и предотвратить надвигающуюся беду? Или жадность, этот вечный человеческий порок, ослепит его, как она ослепляла многих до него? Время покажет, ведь даже самые мудрые планы могут пойти прахом, когда на одной чаше весов лежат жизни людей, а на другой — золото, блестящее и манящее, как звёзды в тёмном небе.
Глава 18Тайны подвала и песнь ужаса
На следующий день, пока Ллойд, поглощённый своими новыми, блестящими сокровищами и планами на безбедную старость Байерна, осматривал городские склоны, Ксавьер приступил к выполнению своей части плана — проникновению в дом Канавары.
План был прост и рискован, как и большинство идей Ксавьера, но в то же время изящен в своей простоте. Ему не нужно было ломать магический барьер силой, ведь это сразу бы подняло тревогу. Вместо этого он решил воспользоваться ситуацией, которая ему, в его нынешнем облике, представилась совершенно случайно.