На этом концерте, хоть и осталось много прежних номеров, прозвучало и достаточно песен членов Союза композиторов. Из-за Олега Видова убрали исполнявшиеся им «мои» «Главное, что есть ты у меня» и «Берёзы». Это уже ожидалось. Хотя, можно было привлечь новых участников. Но вмешиваться я не стал. Вот, вместо них новый солист Борис Трофимов спел, и хорошо, популярные сейчас «Не плачь, девчонка» и «Берёзовый сок». Хорошие песни, и самому всегда нравились. Тем более, ВИА и на самом деле надо готовиться переходить на песни членов Союза композиторов. Я ему новую музыку больше предоставлять не буду.
А так, мы с Ингой решили те песни, которые ещё не были записаны, записать, по возможности, в нашем исполнении. Рано или поздно их будут передавать по радио и телевидению. Это сейчас многие из них вообще не знакомы советским людям.
Новый руководитель убрал ещё пару как бы моих песен — «Комарово» и «Там за туманами», и заменил их на «Свадьбу» и «Увезу тебя я в тундру». Хорошие песни и тоже популярные сейчас. И прежний солист Леонид Кулагин спел их на уровне и получил заслуженные аплодисменты. Если не считать другие советские песни — «Лесной олень» и «Журавли», и трогательную композицию «La Playa», конечно, в аранжировке Джеймса Ласта, включённых в концерт ещё мной, то пять инструментальных композиций и девять песен, исполненных сейчас другими участниками ансамбля, как бы принадлежали мне, Инге и моей тёте Светлане. В репертуаре ВИА полно было и другой «нашей» музыки. На любой вкус, и надолго хватит. И многие сейчас популярны не менее, чем произведения членов Союза композиторов. Если честно, даже больше. Всё-таки одни шедевры, пусть и из будущего. Они и сейчас ничего!
Сам я выступил ближе к середине с песней «О чёрных и красных розах». Хлопали сильно, просили ещё, и тогда мне пришлось спеть под гитару, и на французском языке, «Si Tu T’Apelles Melancolie». Ну, раз меня и так считали поклонником Запада, сойдёт. Тем более, ага, как бы плагиат! Музыку с песни самого Элвиса Пресли присвоил! Хотя, довольно сильно и отличалась, так и мне пока никто никаких претензий не предъявил, и, хоть и косо будут смотреть, вряд ли кто что сделает. Зато у меня ещё одна душевная песня появилась. Хотя, она была записана в конце сентября вместе с Эстрадным оркестром и уже не раз передавалась по нашему Ленинградскому радио.
Вот Инга трогательно выступила в самом конце с милой песней «Шофёр-дальнобойщик». Ей тоже достались сильные аплодисменты. Пришлось моей жене завершить концерт с «Ты приехал». И далее ей хлопали сильно, но она больше петь не стала. Учитывая то, что на следующий концерт мы не собирались записываться, наверное, это был её последний и прощальный номер? Лебединая песня? И, да, мы с ней, скорее, больше не наденем свои концертные сине-голубые накидки, вроде мушкетерских, с надписью «Май»! И мой друг Володя Быков, клавишник и вообще хороший музыкант, тоже собирался переходить в «Ласковый май» к Савелию, к своему близкому другу. Намного ближе и меня. Он уже в прошлую субботу там выступал. Хотя, и сегодня мы с ним тепло поздоровались.
Прощаться с участниками ВИА мы с женой не стали. Не знаю, как ещё судьба повернётся. Просто мы забрали детей, сели в такси и поехали домой. И к Жене я даже не подошёл. Да ну, его! И ранее не переваривал! Не очень хороший инженер, посредственный музыкант и откровенный карьерист в самом худшем варианте. Будущий предатель Советского Союза! И Инга, в знак солидарности со мной, не удостоила его внимания. Это к нашему партийному секретарю она относилась с уважением, а вот комсомольского недолюбливала.
А дома довольная Инга как бы решила меня успокоить:
— Ну, что, Слава, хорошо мы с тобой выступили?
Хотя, если честно, больше себя. Выступлений она лишилась, а что будет далее, пока не ясно. У неё было предложение от Савелия и Игоря Аркадьевича на исполнение пары песен на концерте их ВИА в следующую субботу. Меня они тоже просили выступить, но я пока вежливо отказался. Не, не до песен!
— Да, Инга, неплохо! Я даже не знаю, что потом скажут люди, когда узнают, что мы в «Мае» вообще больше не будем выступать.
— Ничего страшного, Слава. Пока дома посидим, отдохнём, а далее видно будет. Мне с тобой больше хочется побыть, так нам и с детьми заниматься надо. Заодно и к разным записям подготовимся.
И, на самом деле, мы в воскресенье неплохо отдохнули. Хотя, утром и вечером прогулялись и с детьми. Никите и Наташе немного осталось до девяти месяцев. Они уже пытались и встать на ноги, и лопотали что-то на своём и явно готовились произнести первые слова. Инга всё учила их, чтобы это было «мама». Хотя, пока без особого успеха. Я не особо вмешивался, но иногда тоже учил их слову «папа». Не важно, что скажут, главное, чтобы сказали.
Мы все дружно отвлеклась и на сказку о коте Леопольде. На этот раз уже взялись за девятую часть о как бы попадании кота на необитаемый остров. Вот сказку об ожившем мамонтёнке, плывшем по Атлантическому океану на большой льдине в поисках мамы, нам удалось завершить. Это уже Ирма с Инессой сильно постарались. А ещё я подобрал пару красивых песен для себя и Инги, хотя, просто для похода в ресторан, конечно, «Кавказский». Нас теперь вполне благожелательно приняли бы хоть где, но и особо светиться нам не хотелось, так и привыкли там, и как бы традиция. Если мы ещё раз сходим туда, вряд ли кто обратит на нас внимание?
А вечером мы слегка отдохнули и перед телевизором. Конечно, больше всего, посмотрели новости. Главными являлись события в Чили и на Ближнем Востоке. В первой военная хунта праздновала уверенную победу и наращивала репрессии против левых сил. Хотя, раненый Сальвадор Альенде находился на Кубе и лечился. И, вроде, из Чили всё-таки смогло уйти множество людей социалистической и коммунистической ориентации. Ещё и простых беженцев. Правда, скорее, долго им придётся жить на чужбине. Но вот знаменитый певец Виктор Хара, как ни жаль, уйти не смог. В новостях было лишь сухо объявлено о его мученической смерти. Но я то знал, примерно как всё было! Оказывается, военные захватили его тяжелоранненым при отходе. Не уберёгся! История опять повторилась! Было сильно жаль Поэта! И, конечно, что-то яростно закипело у меня внутри. Николай был верным поклонником его творчества. Конечно, и я.
И арабо-израильская война привлекла внимание всего мира. Пока как бы неясно было, чем всё закончится. Хотя, я предполагал, но это ни на что не влияло, так и про то, что я мог знать лишнего, никто даже догадаться не мог. И, конечно, мы и сами как бы насладились ничегонеделанием и дружно посмотрели фильм «Вратарь». Правда, меня он не совсем интересовал, но женская часть нашей семьи слегка поволновалась.
Глава 7Пока ничего страшного…
В понедельник я опять пошёл на работу, а Ирма с Инессой — в школу. Девочки посетовали нам, что теперь они как бы всешкольные знаменитости, и им прохода не дают, особенно мальчики. Ясно, что больше приставали к Ирме. Она более взрослая. Да, как бы нам не пришлось нанять для них охрану, уже для школы? И, хорошо, что они живут у нас. Мы мало с кем из чужих общаемся, так в нашем районе больше свои, заводские, живут, и уж они за нами и девочками чётко приглядывают. Некоторых знакомых сам попросил.
Раз близился конец месяца и пошли авралы, то на меня, одного из инженеров-технологов, прямо с понедельника, навалилось много работы. Почему-то всегда так получается. Кто-то в начале месяца спустя рукава делает свою работу, а потом уже в конце другим приходится героически и усилиями устранять последствия его лени.
Ладно, что во вторник до меня дозвонился прежний режиссер Юрий Сааков и пригласил нас, хотя, лишь на следующую неделю, на «Мосфильм». Чтобы песню «Белый танец» записать именно с Ингой. Что-то долго режиссёры там рожали, но, под конец, явно решились. Раз такое дело, то я плюнул на работу и тут же попросил отгулы на следующую неделю и начало ноября как за ранее отработанное время, так и за свой счёт. К счастью, дали. И набралось их аж на две недели. Пусть будет небольшой отдых. Тем более, что-то подустал я в последнее время и стал нервным! Всё-таки никак не получается стойко воспринимать разные неприятности. Всё равно они нашу жизнь сильно портят и нервы убивают!
Но кино — это серьёзно! Если откажусь, Инга не простит. Вместе с нами в Москву собрались и Ирма с Инессой. Они отпросились и у себя в школе, так и в ВИА. Тоже устали от лишнего внимания. Анна Васильевна даже заявление написала. Раз мы с Ингой во время моего законного отпуска, хотя, и по её вине тоже, так и тёщи, в столице не погуляли, то хоть сейчас немного посмотрим разных достопримечательностей и культурно отдохнём. Дети уже большие, можем и по столичным театрам слегка пошататься. Можно и в Ленинграде. Но это только к слову. Я не особо любитель театров. Но вот в Москве мне обязательно надо было тихо провернуть, если получится, и одно маленькое и важное дело. Точно на миллион!
— И что, капитан, будем делать с этим странным инженером и композитором? А то уже декада прошла, но пока я и сам толком не уяснил эту ситуацию и не знаю, что мне докладывать начальнику РОВД. Ясно, что комитетчики хотели подставить насолившего им князюшку, но валюта почему-то нашлась у их «стукача» Видова. А Репнин, получается, тут непричём? Что-то тут не так!
— Так и есть, товарищ майор. Признания Видова Рощину и мне, и другие данные уверенно доказывают, что это он ещё за неделю получил кулёк с валютой от старшего лейтенанта Збарского и, согласно его приказа, в понедельник вечером подложил его в шкаф Репнина. Оба умудрились оставить на нём свои отпечатки пальцев. Сам Видов, хоть и подозревал, не знал, что там внутри. Но наши эксперты нашли отпечатки пальцев старшего лейтенанта и на десяти купюрах из этого кулька! Это он его собрал и проморгал!
— Да, небрежно сработал. Желания много, а умений не хватает!
— Збарский, товарищ майор, когда открывали шкаф Репнина, притронулся к его дверьце. Это имеется и в показаниях свидетелей. Видать, сильно невтерпёж ему было? И отпечатки его пальцев оттуда совпали с теми, что обнаружены на купюрах в кульке. И конфеты с печеньем из кулька Репнина тоже Збарский высыпал на стол. Тут он открыто себя выдал, что и Репнин его засёк. Вот Лифшиц, скорее, непричастен? Ничего не трогал и никакого интереса не проявлял.