А так, у нас с Ингой всё хорошо было. У неё и здоровье в норму пришло, и нашим детям год исполнилось. И домой я, несмотря на конец месяца, вовремя являлся. Вот, «Большую перемену» все вместе с удовольствием посмотрели. В общем, жизнь наладилась.
А в понедельник, в день рождения детей, вечером мы собрали их крёстных. Так как наша квартира четырёхкомнатная, то удобнее было собираться у нас. Правда, Алина и Семён не пришли. Как нам позвонил вчера счастливый отец, у них в субботу родилась дочь. Роды прошли нормально, и сама мать, и её крошка чувствовали себя хорошо. И наша семья дружно решила через четыре дня поехать на их выписку. И людям приятно будет, и сами прогуляемся.
Вот Валера с Ларисой пришли. Их сыну Васюте исполнилось уже два месяца, и малыш чувствовал себя хорошо. Мы приготовили для него детскую одежду и прочее бельё, а счастливым родителям — уже электромясорубку. Прикупил по случаю на работе. Оказалось, у них её не было. Просто негде купить в торговле.
И Света с Геной охотно отозвались на наше приглашение. У них пока было всё спокойно. Беременность Светы протекала хорошо. Хотя, пока лишь пять с половиной месяцев. Она и пополнилась немного, и по-прежнему выглядела элегантно. Разве что осторожнее и медленнее двигалась. Но это и понятно.
И нам всем было интересно поговорить с Савелием и его женой Ольгой. Конечно, больше с главой семьи. После записей прежнего состава «Ласкового мая» уже прошло больше двух недель. Песни, переданные по радио в исполнении мальчиков и девочек оттуда, произвели большой фурор в городе. Особенно радиослушателям полюбились «Прощальный вальс» и «Песенка мамонтёнка». Хотя, и другие три песни. Так и песни в исполнении взрослых, записанные вместе с музыкантами из ансамбля, стали в городе популярными. И, конечно, на заводе разразился очередной скандал. Особенно рвал и метал комитет комсомола. Их ведь поставили перед фактом. Кому такое понравится? Вот партийный комитет тут просто отстранился. Чего ему разбирать такие мелочные вопросы?
Тем не менее, «провинившиеся» мальчики и девочки дружно заявили, что уходят из ВИА. Их наставники промолчали, но сообщили, что в следующем месяце, после подбора новых руководителя и музыкантов, тоже намерены покинуть ансамбль. И тут всё же не на работе, два месяца терпеть не надо. Конечно, комитет комсомола тут выглядел довольно блекло. С одной стороны, большой и громкий успех, с другой — грозил полный развал ВИА. Мальчики и девочки из прежнего состава уже ушли, и до следующего концерта в самом начале февраля осталась пять дней. Он, конечно, состоится, потому что было кому выступать, но будет уже не таким ярким, как ранее.
Как ни странно, ко мне пока так никто и не придрался. Это же я, получается, их записал и мог подговорить мальчиков и девочек. Но, с другой стороны, все знали, что моего вмешательства не было.
— Знаешь, Слава, я недавно беседовал с некоторыми членами парткома завода, и они попросили меня остаться. Но уже не хочется. Подустал немного. Вот найдётся замена, то месяц-другой с ребятами отдохнём, а там видно будет. Так и школьникам учиться надо. У них конец года приближается. И не все хотят музыкантами стать. Мальчики вообще пожелали стать инженерами. А так, ты, конечно, здорово нас поднял. Не думал, что так получится.
— Ладно, Савелий, не переживай. Не твоя вина, что помешали. Ты и твои школьники уже легенда. Все их успех повторить захотят. Ты можешь и другой ансамбль создать. Вот разберусь с делами, ещё другие песни напишу. Но это уже ближе к лету.
Видно было, что мои слова пришлись Ольге по вкусу. А что тут говорить? «Ласковый май» — уже история, хоть и недавняя. И его руководитель, тем более, первый, тоже. Может, в рамках Ленинграда, но, скорее, и всего Советского Союза. Песни и без телевидения, и радио распространятся по всей стране.
А так, и популярность «Синей птицы» взлетела ещё выше. Что ни песня из последней записи — шедевр! О нашей семье, конечно, особый разговор, но ансамбль, дав пять концертов при полных залах в разных местах Ленинграда, в начале прошлой недели уехал в Москву. Пригласили. Пока Костя и Фёдор мне не звонили. Может, уже выступили, может, готовились? И, скорее, их ждали гастроли по Советскому Союзу? Репертуар достойный, интерес имеется, только выступай. И у них тоже работа, и план имеется.
И у нашей семьи популярность сильно взлетела. За прошедшую неделю нам позвонили много знакомых и выразили восторг от музыки, переданной по радио. И тут Инга была вне конкуренции. Её «Angel of Love» мгновенно стала супер, ну, да, сильно популярной в городе. Так и «Шербурские зонтики» получились не хуже. И так мировой шедевр. Может, где-то начальники и скандалили за допуск песен на иностранных языках в эфир, но до нас пока ничего не доносилось. Так и Ипполит Валерьянович ничего такого не сообщил. И его никто не трогал. Хотя, он работал согласно заданию и лишь обеспечил и самому радио популярность. Маэстро к нам звонил, но лишь выразил благодарность. Они и сами с тётей Светланой, так и моя тёща теперь сильно популярны.
А так, посидели мы хорошо. И пообщались вволю. Уже близко сблизились. Все разные, но молодые и полны надежд на лучшее будущее. И у всех уже дети. Нашим Никите и Наташе достались куча подарков. Они лишь довольно переходили из одних рук в другие. Явно понравилось, так мы им столько внимания не оказывали и не качали. А тут всего вволю досталось. И мы с Ингой в ответ неплохо отдарились, так у нас и возможностей больше.
В новогодних заботах я не заметил, как мгновенно пролетел январь. Так и в последнее время никуда не ходил и с друзьями не встречался, но, ладно хоть, часто созванивался. Но, вообще-то, был просто сильно занят. А так, моя Инга пару раз навещала родителей, и даже вместе с детьми. Теперь я за них не боялся, был уверен, что моя жена всегда вернётся домой. Она и возвращалась.
А конец месяца на заводе всегда напряжённый, оттого мне не до встреч и развлечений было. План мой отдел смог выполнить, что от меня требовалось по новым материалам, я успешно сдал. Так и сами стали были выплавлены, и пока шла их проверка. Тут уже забота других служб. И в отделе ТНП было нормально, хоть и суетливо. Тем более, там намечалось очередное расширение. Надо было строить очередной, хоть небольшой цех для производства новинок. Заодно сверху неожиданно, пусть и с запозданием, пришли задания о передаче необходимой документации и отправке нужных специалистов на разные предприятия в стране. Мои бытовые приборы собирались производить и в других местах. Хотя, меня самого трогать и отправить в командировки не решились.
Честно говоря, мне самому вообще никуда не хотелось. Зачем? Мне и рядом с Ингой было хорошо. Мы фактически именно сейчас зажили полноценной семейной жизнью. У нас начался, наверное, настоящий «медовый» месяц! Такой страсти меж нами ещё не было! Так и привязанность жены явно повернулась в мою сторону. Её уже никак не «замыкало». Хотя, нет, как бы и был случай. Инга спросонья призналась, что ей хорошо со мной и даже назвала меня во сне любимым. Я сам такого не ожидал! Но, похоже, она нисколько не притворялась? По крайней мере, других знакомых Слав у неё не было. И, конечно, я был на седьмом небе от счастья!
Вот в первый же день февраля на работе стало намного свободней. Можно было отвлечься и на другие дела. Хотя, работы у меня хватало. Тут и Саша Крутин сам попросился ко мне на тайную встречу. Явно что-то нарыл. Мы с ним после работы встретились, но, опять же, не открыто, а как бы пересеклись по пути. Я даже осторожно, чтобы никто не подумал, что делаю это, проверился, но никакой слежки за собой не обнаружил.
— Ох, Слава, знаешь, сложно стало работать. Тут ещё нежданно, после ареста этого проклятого первого секретаря Ставропольского крайкома, напряжённость с КГБ добавилась. Не знаю, что это было, но, по слухам, ещё и завербованным французами оказался. Взяли его, конечно, за разные махинации в крае. Там же Кавказ, и курорты, и многие лица из южных республик были замешаны. Ох, что там сейчас творится⁈ Весь юг трясут! Хотя, говорят, и КГБ сильно роет, и наши тоже. Может, и друг друга подсидеть хотят?
Эти новости меня порадовали. Пусть трясут. Это хорошо, что раньше взялись. Но, вообще-то, особых успехов наверняка не будет. Так, немного успокоят, и всё. А потом по новой начнётся.
— А мы тут с Ингой, Саша, вообще ничего не знаем. Тем более, и «голоса» не слушаем. Вообще никогда не слушали. Так, на работе слухи случайно перехатываю, или кто позвонит и, если есть желание, расскажет последние новости и слухи, и всё.
— Тебе, Слава, лучше и не слушать. Всё-таки под подозрениями ходишь. Вот, спели вы с Ингой песни на английском и французском, так сразу же некоторые у нас прямо так и заявили, что ты любитель Запада. Хотя, песни хорошие, многим понравились.
— Ты же знаешь, Саша, я не любитель Запада. Мне там себе лишь популярность обеспечить надо. Скажем, у меня вторая работа такая. Я не знаю, сколько наша страна на моей музыке заработала, но, думаю, много. И, если честно, это же престиж для страны!
Конечно, много, скорее, счёт уже шёл на десятки миллионов долларов. Хотя, и на моём счету уже скопилось чуть больше двухсот тысяч рублей, и явно больше от переводов за валютные контракты. И поток только рос. Уже и из ВААПа начали переводить.
— Да, много. Я слышал у себя, что уже перевалило и за сорок миллионов долларов. Ребята меж собой обсуждали, есть польза от твоих иностранных песен или нет. — Тут мой друг слегка вздохнул. Конечно, ему обидно, и обоснованно. Пашешь, пашешь, а на песнях, оказывается, намного больше можно заработать. — И популярность у тебя большая и растёт. И всей вашей семьи. С другой стороны, и правильно делаешь, Слава. В КГБ всё равно на тебя зуб точат. Просто у них сейчас из-за Солженицина большие проблемы. Слух пошёл, что они там хотели ему даже побег за границу устроить, но наш министр не дал. Наша милицейская бригада его и арестовала. Нашли какие-то прежние прегрешения. И комитетчики, на удивление, вмешиваться не стали. По слухам, он тоже являлся их «стукачом», но вышел из-под контроля. Теперь этого писателя судить будут, в том числе, конечно, и за антисоветчину. И, да, КГБ пока не до тебя. Тут у нас самих, в Ленинграде, новые дела образовались.