М-да, новые дела — это всегда новые перетряски важных лиц и связанных с ними преступников. И я уже примерно догадываюсь, что будет. Ну, дай бог, чтобы они меня не затронули!
— Мне этого писателя, Саша, не жаль. Да, сложные времена были, но он сейчас ярым антисоветчиком стал и на пользу Запада работает. В общем, продался. Пусть судят. Мне он неинтересен. Кстати, я тут тоже некоторые вещи написал и ещё перед Новым годом в ВААП на регистрацию отправил, но пока ответа нет. Может, на почте потеряли? Бывает же. Похоже, придётся самому в Москву съездить. И в Венгрию воспоминания своего отца его боевому другу, генералу Саблину, отправил, но тоже ответа не получил.
— Я думаю, Слава, задержали твои работы. Скорее, они пока в Ленинградском управлении КГБ. Изучают, явно компромат на тебя ищут. Так что, жди пока. Может, позже сами же отправят или вообще потеряют? Но, думаю, что у тебя там всё чисто.
Я согласно кивнул. Конечно, чисто. Я же не Солженицын, а попаданец, и, хоть и не Терминатор, послан не разрушать, а спасать СССР. А ещё Сару Коннор, э, Ингу Лацис и наших с ней детей…
Глава 26Скоро грянет буря…
Вот, проклятье! Полный произвол получается. Хотя, я это и подозревал. Что же, пусть постараются! Хрен кто что найдёт! Зато проверка на благонадёжность будет. В Москву я могу и сам съездить, а вот к генералу Саблину посылку закинуть только через знакомых. Но это опасно, и людей напрасно можно подставить. Но письмо можно написать и рассказать о посылочке. Только не ему лично, а его доверенным людям. Скорее, и передадут…
— Ладно, Слава, тут тебе немного поберечься надо. — И тут Саша, похоже, перешёл к главному делу, из-за чего он решил со мной встретиться. — Тут я, вообще-то, с целой бригадой, за этот месяц осторожно поинтересовался твоими «коллекционерами». И другие бригады по ним работают. В общем, попались, голубчики. Точно большие жулики. Но, к сожалению, ранее и твои тесть с тёщей тоже с ними связи имели. Вроде, только по мелочи и сейчас они, похоже, отошли? Тем не менее, неприятности могут последовать. И у тебя в семье, сам понимаешь, проблемы могут появиться.
— Конечно, не хотелось бы, Саша, но жуликов тоже ловить надо. А так, мы с Ингой, знаешь, наконец-то поладили. Она меня признала и, похоже, начала и влюбляться. Я так долго её добивался! И теперь, надеюсь, что она навсегда со мной останется. Так что, думаю, ничего страшного. Тем более, я к делам её родителей никакого отношения никогда не имел и ими не интересовался.
Честно говоря, это я так себя настраивал. Да, не хотелось бы! Неприятности с её родителями, к сожалению, однозначно отразятся на нашей семье. Но, если что, покрывать их я не собираюсь. Сами же и виноваты. Чему быть, того не миновать. Хотя, надеюсь, обойдётся… Инга сейчас точно не должна от меня отвернуться.
— Тут, Слава, дело такое. Там и Перетурины засветились. Они уже провернули несколько сделок с подменёнными картинами из музеев. А Вадим, их сын, искал покупателей на картины и подбирал нужных художников. Так что, их тоже будем брать. Но теперь ты будь осторожней. Сам же говорил, что этот Вадим приставал к твоей Инге. Кто его знает, может, дружки этих «коллекционеров» вдруг и на тебя окрыситься могут? Хоть я начальству источник информации никак не раскрывал, и за этот месяц старался не связываться с тобой, но то, что мы друзья, многие знают. Так что, и тебя могут связать со мной. В любом случае, будь осторожен. Поэтому я и решил тебя предупредить. И никому ни слова! На всякий случай предупреждаю!
— Нет, Саша. Ты же знаешь, я порядки знаю. И родители Инги, и она сама ничего не раскусят. Я насчёт своих дел никогда ничего ни с ними, ни с ней не обсуждаю. Разве что музыку. И их делами как бы никогда не интересовался. А подозревать, конечно, могут. Но за меня не беспокойся. Буду страховаться.
Да, Саша молодец. Надо же, получил цепочку и быстро всё раскрутил. И, хорошо, что меня предупредил. Буду осторожнее. Жаль, что Петя с Самсоном, хоть и звонят изредка, но ничего такого мне не рассказывают. Так по телефону и нельзя. Но они и на встречи не вызываются. Чтобы никто ничего не подумал, сам я их приглашать никуда не стал. Они на службе. Их начальство не так подумать может. Ну, пусть служат спокойно. У меня пока всё хорошо.
На другой день, уже в субботу, мы с Ингой, оставив детей с Ирмой и Инессой, поехали встречать Алину с дочкой из роддома. Так и наши кумовья дружно собрались. Погода, сильно непостоянная всю вторую половину января, благоприятствовала. В конце месяца уверенно потеплело, и температура, всё время скачя туда-сюда, от минус пятнадцати градусов поднялась и пока успокоилась у нуля.
Семён никак не ожидал такого, но сильно обрадовался. Он уже больше не ревновал жену ко мне. Я и сам ничего не допускал и в мыслях. У меня и своя жена красавица и хорошая хозяйка и мать. Теперь я, конечно, понимал, что, сойдись мы с Алиной, однозначно приобрёл бы хорошую и любящую меня жену. Не хуже Инги, может, и получше. Просто у нас с ней звёзды с самого начала не сошлись. Меня же неведомо кто изначально столкнул с Ингой, и уже никак было свернуть с этого пути. И любовь к ней от Вячеслава передалась, и детей, получается, я ей сходу заделал, и сам же решение принял, что постараюсь сохранить нашу семью. Может, и не на тот путь меня направили, но теперь уже поздно куда-то перебираться.
А Алина нам всем однозначно обрадовалась. Тоже не ожидала. А тут целая толпа близких друзей! И мы поехали к ним в общежитие. Хотя, молодой семье, ожидавшей ребёнка, там уже выделили две комнаты с общей прихожей. Пусть кухня была общая на две семьи, и все удобства тоже, но жить было можно. Мы с Ингой, хоть и немного, как раз год назад обитали вообще в одной комнате, и в квартире жило четыре семьи! Ладно, что всё благополучно пережили…
Нет, долго гостить мы не стали. Довезли, вручили подарки, немного посидели и разошлись по домам. Тем более, Савелию надо было на свой последний концерт с «Ласковым маем». На его место взяли какого-то, незнакомого и мне, пришлого «варяга», вроде, даже композитора, из Москвы. Я ничего не слышал о Владе Розенблюме. И уже Союз композиторов прикрепил к ансамблю, вместо Игоря Аркадьевича, другого молодого композитора. Но и о Лёве Кляймице я ничего не слышал. Ну, пусть работают… Я там уже чужой, и у меня и так работы полно. Буду для Савелия и его будущего ВИА, когда он созреет и его создаст, новую музыку готовить.
Семён с Алиной остались довольными. Не забыли друзья о них. Помимо разных детских вещей, уже Инга вручила Алине дорогое украшение и конверт с парой тясяч рублей. Всё же они давние и довольно близкие подружки, и такими и остарутся. У пары сейчас впереди большие расходы. Пусть на ноги крепче встанут.
— Алина, молодец, хорошую дочку родила! Поправляйся, если что, сразу звони. Будет время, приезжай к нам, посидим, вместе за детьми присмотрим. Скучно не будет. А то ты уже давно и музыкой не занималась. А Слава подберёт тебе хорошую песню.
И Инга строго посмотрела на меня. И я согласно кивнул. Алине, да, можно и нужно. Всегда за.
— Хорошо, Инга. Как немного поправлюсь, загляну.
А что, мы всегда будем рады Алине с дочкой. И Семёну тоже. Сейчас он сильно изменился. Теперь и моя жена не клеила меня к своей подруге, убедилась, что я ранее не думал уходить к ней, а просто принял небольшое участие в жизни понравившегося мне хорошего и надёжного человека.
Да, Семён с Алиной пока нуждались, и в любой поддержке, и мы решили им помогать. Они и сами противиться не стали. Нет ничего зазорного в том, что вынужденно принимаешь помощь друзей. Мы же добросердечно, ничего не требуем от них взамен. Хотя, их дружбу, и не требуем, а просто рады ей…
В воскресенье наша семья дружно отдыхала и занималась сочинительством. Вот в понедельник и вторник, даже немного задержавшись на работе, конечно, в отделе ТНП, я придумал, ну, да, вспомнил о дорожных сумках с колесиками и выдвижных ручках. С помощью своих друзей-работников, прежде всего, Володи и Стаса, после Нового года перешедших в этот отдел, мне удалось изготовить и сами колеса, и выдать на всеобщее обозрение десяток разных сумок и чемоданов, так и пару видов ручных переносных тележек. Хотя, никто особо не удивился. Репутация у меня уже такая. Само собой, я тут же подал на имя руководства завода заявления на все «свои» новые изобретения. Пусть, если честно, мне от них, кроме имени, никакого «навара», но престиж страны тоже много значит!
Конечно, все «мои» сумки и тележки ещё доводить надо будет. Тут работы надолго хватит. Но и у отдела ТНП, и всего Кировского завода возможности большие. Думаю, никто мне мешать не будет, так и затереть в сторону не совсем получится. Тем более, работники отдела уже оценили достоинства новых вещей. Спрос на них точно будет. Да работники сами на сторону мастерить будут. Это же для их мастеровитых рук раз плюнуть! Вокруг меня, хоть и неофициально, уже сложилось целое опытное производство с самыми передовыми кадрами. Да, часть первоначальных затрат на все эти изобретения я до сих пор нёс сам, и никто их мне не компенсировал. Небольшие премии не в счёт. Но, к счастью, теперь мне банкротства опасаться не приходилось. Если что, всё за счёт музыки компенсирую!
Но, оказалось, и Саша нисколько не шутил. В среду, на работе, до меня дошли слухи об очередной волне арестов разных лиц в городе. А КГБ в эти дни как бы устроил полный шмон на «Галере». И, надо же, и у нас в отделе Костик Пахомов, наш главный балагур и душа компании, во вторник вечером, уже после работы, нежданно попался чекистам! Пока не было ясно — то ли сам продавал валюту, то ли просто покупал. Хотя, слух был, что он изредка и на заводе её толкал, но осторожно. Похоже, тоже валютчик, но мелкий…
А Лена Ковалёва, наша профсоюзная активистка, целый день хмурая, вялая ходила и, видимо, немного и поплакала. Что же, явно связалась, на свою беду, с Костиком. Хотя, тот вряд ли собирался строить с ней серьёзные отношения, но это их дела, и влезать в них я не собирался. Ну, пусть поплачет. Завтра другого мужика найдёт. Она сможет. Тем более, в самом соку и не такая уж вредная женщина.