Конечно, музыкальные дела выходных и сейчас не отпустили меня. В обед я встретился с Иваном Тимофеевичем. Он, оказывается, тоже присутствовал на воскресном концерте Эстрадного концерта.
— Знаешь, Слава, я уже договорился с Вахтангом Георгиевичем. В среду оркестр даёт концерт в нашем ДК, и именно повтор. Многие заводчане захотели послушать твою «космическую» музыку. И они довольны и нашим субботним концертом. Спасибо тебе за «Песню о тишине». К месту получилось. Хотя, ты же и сам воевал, понимаешь. Мы будем потихонечку возвращать прежний репертуар. И, конечно, от тебя хотелось бы получить и новую музыку.
Да, не хотел я возвращаться в «Май», но придётся впрягаться.
— Да буду я, Иван Тимофеевич, помогать. Но на меня одного не надейтесь. Просто не осилю. У меня тоже семья и дети. У нас тут, в городе, вообще-то, целый Союз композиторов имеется.
— А что толку, Слава? Они там, хоть и заслуженные деятели культуры и искусства, все лёгких денег хотят. А Игоря Аркадьевича мы сами же выжили. Он обещал помогать, но, так, лишь изредка…
Конечно, не сам наш парторг выжил, а комитеты. Ну, ничего, пока всё обошлось. Иван Тимофеевич был полон надежд на подъём ансамбля. Конечно, поднимется. Я пообещал ему полную поддержку.
А далее посыпались телефонные звонки. Мне, на удивление, позвонили многие друзья и знакомые, даже те, с которыми давно не виделся и не общался. И Юра Григорьев тоже. Хоть и на одном заводе работаем, точно друг о друге забыли.
— Ты, Слава, извини меня и обид, пожалуйста, не держи, — мой приятель, конечно, уже никак не друг, был грустен. — Марина подала на развод. Хотя, она уже и так живёт с другим.
Ну, про это я не знал, так как просто не следил. У меня и своих забот хватало. Тем не менее, поговорил я с Юрой, успокоил его. Ну, жену он себе и другую найдёт. И получше Марины. Да на заводе же полно невест. Если бы не Инга, я бы сам себе приглядел.
В общем, можно было считать, что у меня действительно всё в «шоколаде». Хоть что бы у меня и со мной не случилось, я уже вписал своё имя в здешнюю действительность и оказал влияние. Не знаю, чего мне удастся добиться, но мои старания и страдания были не зря. Что мог, постарался… Сильно хотелось бы и Союз сохранить, но это уже только время покажет.
Жаль, хоть и не хотел, я ещё и задержался на работе, пусть и не так много. Вот начал проектировать в конце рабочего дня свой кухонный комбайн и сильно увлёкся. Ладно, что Инге позвонил, и она отнеслась с пониманием. Весьма хорошая вещь на кухне будет. Жаль, что явно получится немного громоздким, чем в моей памяти, так нужного компактного электродвигателя не было. Требовалось его создать. Ну, вообще-то, пока терпимо. И движок создам…
К счастью, я смог оторваться от работы. А то ведь дома жена ждёт, явно полюбившая меня, и дети! Как же я без них? А работа не волк, в лес не убежит. Времени впереди ещё полно…
— Мужик, дай закурить!
Как бы обыкновенный вопрос, но, вообще-то, наглый, для меня такой неожиданностью не являлся. Я приметил эту мутную троицу, перегородившему мне путь, ещё на подходе к перекрёстку, и оттого весь был собран. Они там явно кого-то поджидали. И когда при моём подходе тронулись мне навстречу, сразу стало ясно, кого. Но убегать не в моих правилах, так пока и не совсем удобно. Справа дом, слева асфальт, так ещё и грязный. И, как назло, темно, и улица безлюдная. Впереди справа имелся переулочек, но дойти дотуда я не успел. Хотя, раз только что прошёл угол дома, можно было отступить назад, но, как назло, гордость не позволила. И странно было бы, если я сейчас без всякой причины побежал. Надо было перейти на другую сторону улицы, но у меня дом с этой стороны, и до него немного оставалось. Да, не рассчитал. Как-то расслабился.
Похоже, что бандиты меня долго пасли? Или у меня на работе имелся подлый наводчик, и эту банду выставили как раз в нужный момент? В середине шёл, а теперь встал, обыкновенный парень моих лет, но его простецкий вид у меня доверия не вызвал. Слишком вид имел хитрый, и глаза туда-сюда бегали. Так и явно не из рязанской глубинки. Низенький толстяк справа от него был его чуть старше. Судя по бегающим глазам, тоже откровенный хитрован, но явно имевший подчинённое положение. Может, вообще, «ни рыба, ни мясо»? Однозначно, не противник! Похоже, дружки его и попросили лишь поприсутствовать для представительности. Вот приставшему ко мне типу было уже за тридцать, и фейс он имел однозначно бандитский. Может, и хороший человек, но лицо откровенно пугало. Хотя, судя по повадкам, явно бывший «сиделец».
Но мне, хоть пока как бы ничего мне не угрожало, разные «приключения» на ровном месте всё же ни к чему, оттого я, до этого шедший почти по бардюру, сделал попытку обойти троицу справа. Приличный проход там ещё оставался. Да, как бы сам себя загонял в ловушку, но зато мою спину прикрыла бы стена дома. Просто мне неохота было лезть на асфальт с грязным и мокрым снегом. Может, всё ещё обойдётся? Вот только, хоть левые руки у троицы были свободными, но правые находились в карманах курток, и они всё же подозрительно топорщились. Да, что-то не чисто!
— Э, извините, товарищи, некурящий! — Я принял вид самый мирный, и тон выдал жалкий. — Вот, как-то никогда не курил.
Но в самый последний момент я уловил странный шорох сзади. И ещё кончик еле различимой тени на стене. Похоже, кто-то сзади, и с чем-то, стремительно надвигался на меня. Тут я раздумывать не стал и, одновременно попытавшись прижаться спиной к стене, резко дёрнулся вперёд. Что-то длинное и увесистое просвистело у меня вдоль левого бока. Ух, надо же, вовремя!
— Ах, ты, козёл, удрать хочешь! Не получится! — «Бандит», резко разворачиваясь ко мне, громко выругался. Он тоже резко выдернул руку из кармана, а там явно виделся нож. — Ну, стоять!
Что же, похоже, удрать у меня точно не получится? Правая рука «бандита» с ножом резко пришла в движение. Меня явно собирались убить прямо тут! Но я успел схватиться за руку врага обеими своими. А мой правый ботинок резко пошёл вверх и сходу врезался в самое больное место убивца. Одновременно я попытался крутануть руку «бандита», и у меня это, к счастью, получилось. Он откровенно оказался слабаком и удержать нож не смог. Мой резкий толчок тут же отправил его на хитрована. Но высокий здоровяк, уже слева от меня, был готов воткнуть в мой левый бок небольшую дубину. И мне осталось только молнией нырнуть вслед за «бандитом», чтобы свалить и его, и хитрована на асфальт, а самому врезаться ещё и в толстяка. Но это у меня не получилось. Сильно удивив всех, вдруг, один за другим, прогремели несколько пистолетных выстрелов. Меня резко обожгло в правый бок, к счастью, в районе рёбер, и явно с краю. Кто-то стоял впереди у угла дома и стрельнул по мне из пистолета. И, оказалось, ещё и хитрован! У него в правой руке, вытащенной из кармана, смутно виднелся характерный силуэт. Явно что-то немецкое! Уже видел в Калинине у Паши Зацепина и его охранника Жоры. Но парень, явно стрелявший в меня, промахнулся и влепил пару пуль в «бандита», и тот сейчас, ещё и под моим толчком, падал как раз на неудачливого стрелка. И теперь и для меня вопрос стоял о жизни или смерти! Несмотря на боль в правом боку, я сильнее оттолкнулся от стены и, роняя на асфальт явного покойника, и сам стал падать на хитрована, стараясь выцелить пистолет.
А стрелок спереди стрельбу не прекратил. Он явно влепил ещё по паре пуль и в здоровяка сзади меня, и толстяка впереди. Не знаю, чем они ему помешали? Похоже, просто убирал лишних свидеталей?
Прямо в падении, отправив «бандита» чуть вбок и прикрывшись им, я смог схватить хитрована за правую руку и одновременно уцепиться и за пистолет. После резкого рывка он всё-таки очутился в моей правой руке. Уже падая на бок, одновременно увлекая на асфальт и хитрована, я разглядел впереди человеческую фигуру. Он явно судорожно пытался поменять магазин в своём пистолете.
Судя по болям в левом локте и у бедра, моё тело шлёпнулось о грязный асфальт. Толстяк уже лежал лицом вниз. Чуть справа от меня на спину приземлилось тело «бандита», и явно мёртвого. На асфальте, но уже на боку, оказался и хитрован, головой почти ко мне. И он, хоть и тяжело дышал, был ещё жив. Явно стрелок спереди в него попал, но не убил. Всё-таки стянул я его вниз. Но он и весил раза в полтора меньше меня. Вот голова «бандита» уткнулась ему в живот. И где-то за моей спиной лежал здоровяк. Я его не видел, и на ногах его не было. Судя по отсутствию шума и дыхания, уже жмур!
И я, едва очутился на левом боку, превозмозгая адскую боль в правом, сходу нажал на курок. Бух! Бух! Похоже, удачно попал, так как тёмная фигура, конечно, человеческая, у угла дома тут же переломилась и свалилась на грязный тротуар. Но я даже не успел перевести дыхание, как вдруг с той стороны раздалась целая серия выстрелов. Чуть подальше от упавшей фигуры, оказалось, стояла и вторая, и более высокая. Но мне уже было не до неё. Моё тело сильно резанули боли в правом плече и ближе к груди. Я только и успел чуть сдвинуть дуло пистолета и нажать ещё пару раз на курок. Это последнее, что у меня успело отложиться в памяти. А далее сознание стало туманиться. Я на краю сознания ощутил, что и руки у меня ослабили хватку, и тело стало валиться на спину. А потом вообще ничего не стало. Всё, похоже, я бесповоротно пропал⁈ И явно отправился «моментом в море»…
Эпилог
— Да, странно всё. Наш «ювелир» рвёт и мечет. Понятно же, что Щёлоков открыто под него копает, но пока ничего сделать нельзя. И сам Генеральный его поддерживает. А против него уже не пойдёшь.
— Непонятно, откуда милиция всё разнюхала? Ладно, с первым секретарём Ставропольского края понятно. Там на этого Баранова неизвестный навёл. И, ведь, сволочь, уже готов был всё напечатать. Хорошие деньги у него получились, от настоящих и не отличить. И «сотка» прелесть, и «полтинник», а «четвертак» вообще шедевр. Да, настоящего таланта чуть не задвинули. Ну, теперь Госзнак его из своих цепей не выпустит. Хотя, повезло мужику. А то провёл бы всю свою жизнь в тюрьмах. Может, и не вышел?