— Не общалась я с ним, Слава, и ни разу не созванивалась! — По виду жены я понял, что на этот раз всё-таки не врала. — Не знаю, с чего он сейчас решил пристать ко мне? Поверь, я и ранее его не сильно любила, легко с ним рассталась, и на этот раз сразу же резко отказала. У него, Слава, жена Вероника как бы загуляла, и он с ней решил развестись. Уже и заявление подал. От него детей не хотела, а вот от другого как бы залетела. Теперь всё вскрылось.
Тут Инга нервно хихикнула. Хотя, и сама не лучшего поведения. Но тут я поверил, что уходить к этому Вадиму она не собиралась.
— Надо же, ещё даже не развёлся, а уже с тобой встречаться захотел? А сам не погуливал случайно, вот жена и отомстила? — По виду жены я понял, что, скорее, так. — Что же, поделом! Что-то, Инга, все друзья у тебя гулящие! Жаль, чуть что, к тебе пристают! И ты их тайно от меня привечаешь! Как-то не то! Раз живёшь со мной, то ничего такого не допускай! Меня уже и твой Паша по горло достал! У нас же сын и дочь! Я хочу растить их, Инга, вместе с тобой! Они скоро ходить и разговаривать начнут. Ладно, придётся пока тебе поверить. Но, если что узнаю, расстанемся! Я тебя силком не держу! Хочешь, езжай прямо сейчас к своему Вадиму!
— Слава, ей богу, кроме тебя, мне никто не нужен! И Вадим тоже! Если вдруг позвонит или пристанет, то скажу ему, чтобы больше ко мне не лез! А что девочкам наговорила, то, Слава, прости, случайно получилось! Сама не осозновала, что говорила. Расстроилась из-за родителей. И на работе у них неприятности, так ещё и разводиться хотели. Я сколько с ними ругалась, чтобы не гуляли и дружно жили! А девочки, знаешь, сильно к тебе привязались, особенно Инесса. Ты не обижайся на меня, что их у нас держала. Не хотела, чтобы родители при них ругались. И так уже насмотрелись.
— Разве я против был, Инга? Пусть у нас живут. И тебе помощь будет. Знаешь, я им и другие песенки подготовил. Пусть потихонечку выступают, записываются. Ты уж извини, что я им наговорил. Вроде, мы только успокоились, и опять! Сильно обидно стало. И пусть твои родители помирятся. Пусть и у моих детей дедушка с бабушкой будут. У меня папа с мамой друг друга любили и дружно жили. Жаль, что мама болела и других детей родить не смогла. Один я остался. И мне сильно неприятно, когда в семьях ссоры и прочее.
— Ей, богу, Слава, всё у нас хорошо будет! Поверь, и сейчас не хотела, и далее поводов не будет! — И тут Инга поспешила перевести разговор на другую тему. Конечно, неприятно, когда чуть на измене не попалась и оправдываться приходится. — А ты сам так и не рассказал мне, что у тебя в ресторане с друзьями было? Нет, ничего такого, просто интересно.
— Ну, Инга, и мне, кроме тебя, никто не нужен. А друзья создали свой ВИА и попросили у меня помощи. «Синяя птица» называется. Хочу поработать с ними. Уже и новые песни для них подготовил.
— Новый ВИА? И песни им давать будешь? А что будет с «Маем» и «Ласковым маем»? Значит, решил их бросить? Учти, это начальству на заводе не понравится. Я же видела, как они там все на тебя косо смотрели. Прости, я тогда не сразу поняла, что это было.
— Ну, вот, чего захотели, то пусть и получат. И с «Маем» ничего не случится. Он при заводе. Будет исполнять, как положено, музыку членов Союза композиторов. И прежний репертуар останется. Ещё на долгое время хватит. Я им лишь новые песни давать не буду. А в «Ласковом мае» Савелий. Он мой друг, и что он скажет, то и буду делать. Захочет, сосватаю, вместе с другими, в «Синюю птицу».
— А мы, Слава? Где мы с девочками будем выступать? На нас же косо будут смотреть? Могут и из ВИА попросить.
— Так, Инга, порой в «Синей птице» и будете выступать. Даже девочки. Ребята свои, с радостью вас примут. Если вдруг захочется, в ресторан пойдём. Самые лучшие песни будешь петь. Там нас ещё и накормят, и напоят. Не переживай, нам найдётся где выступать. Мы ещё сами будем выбирать, куда идти!
Тут Инга звонко рассмеялась, хотя, довольно.
— А ещё и спать уложат? Наверное, Слава, и лучше будет, если мы больше внимания работе будем уделять? А то вдруг запретят выступать, и ничего не сделаешь. Тем более, мы же не артисты.
— Согласен. Поэтому мы с тобой, Инга, будем учиться. Нам за деньги переживать не надо. Ты языки подтянешь, а я хочу больше электроникой заняться. А то нечего в стиральную машину поставить.
— А ты хочешь её улучшить? И так, вроде, хорошо работает? Но, Слава, это опять от начальства зависит. А если они там не захотят её улучшать? Будут тебе мешать, а то и запретят?
— Да, Инга, это они могут. И так уж косо смотрят. Думаешь, дело в музыке? А в ней нет ничего! Просто сейчас все злы, что у нас в городе шум стоит, и милиция, и КГБ их трясут. А мы, прости уж, из-за этого дурака и подонка Паши как бы причастны. Вот и твои родители пострадали. И ты испытала много неприятностей.
— Прости, Слава, но я же, хоть и не сразу его разлюбила, к делам Паши не имела никакого отношения. И с ним у меня ничего не было. А на меня столько грязи вылилось.
Ага, всё равно не было? Инга всё пыталась оправдаться и меня же обвинить в как бы необоснованных нападках на себя. Ладно, я не буду сейчас ворошить прошлое. Надо будет, припомню…
Глава 29Всё хуже и хуже…
Раз ссора пошла на убыль, то не стоило её продожать. И жена, похоже, жаждала мира? Да, лучше будет, если я пойду ей навстречу!
— Я всё понимаю, Инга. Но я-то тут причём? В Венгрии немного с Пашей полаялся, в Калинине одного его дружка уложил и в Москве с твоими жирдяями подрался. И они все сами на меня полезли. Я им ничего не делал! А всё равно разные начальники на меня косо смотрят. Скорее, и сами явно замешаны и виноваты. Ладно, насчёт музыки не бойся. Будем готовиться и ждать. Думаю, что и немцы скоро приедут. Они уж точно следят за нами. Ради валюты и наши против выступать не будут. Так что, ещё не раз запишемся. Знаешь, все эти артисты на незаконных концертах доходы делают. По другому никак. Ладно, что не трогают, но порой милиция и КГБ их всё равно ловят и сажают. А нам этого не надо. У нас всё законно будет.
— Да, Слава, последняя запись удачной получилась. Мне многие знакомые звонили, и все нас поздравляли. Я рада, что ты постарался и для девочек. Знаешь, Ирма и Инесса сейчас получают даже больше, чем папа и мама. Но пока они о деньгах не думают. Им сама музыка нравится. Ещё и хотят выступать.
— Так, Инга, ещё больше будут выступать. Я им такие песни подготовлю! Все завидовать будут! Они же твои сёстры и, значит, и мне не чужие. И девочки и сами способные. И вы все красивые. Все в Анну Васильевну. Жаль, что она меня невзлюбила.
— Не обращай внимание, Слава. Мама одумается и поменяет своё мнение. Я же с тобой буду. Её и к внукам потянет.
— Ну, пусть потянет. Её же внуки. Знаешь, Инга, Наташа вся в тебя. Вырастет, такой же красавицей будет.
— А Никита как ты будет. Тоже весь в папу!
Так за разговором, ещё и нежностями, мы и не заметили, что заснули. Всё-таки нас сильно тянет друг к другу. Похоже, ссора за ссорой, мы постепенно привыкаем и сильнее привязываемся друг к другу. И нам есть что терять! Пусть и случайно сошлись, но всё равно мы настоящая и полноценная семья… Ячейка советского общества…
Утром я пошёл на работу. Уже не тревожась. Хорошо, что хоть с Ингой быстро удалось разобраться. Я, конечно, не совсем ей поверил. Понятно, что замышляла — так сразу уйти вряд ли, но, вот, хоть раз изменить, это вернее будет. Но боялась и металась, и не решалась… И себя настраивала, так ещё и сестёр тоже, и на этом и попалась, и вовремя. Ладно, как-нибудь позже поймаю Вадима и распрошу…
Я тоже сильно боюсь подавать Инге поводов. Но, скорее, она привыкла, и уже ей самой тяжело уходить от меня. И, без ложной скромности, где она такого хорошего мужа, как я, найдёт? Теперь это мне проще найти себе женщин. Сами на меня бросаться будут. Конечно, я мог бы изменить Инге с кем-нибудь, но мне хотелось сберечь именно свою семью!
На этой неделе я решил вести себя тихо. Очередной концерт у нас, как всегда, через две недели, но ВИА меня уже не интересовал. Ясно, что перегорел. Мой энтузиазм, устроив мне подлый бойкот, забрало начальство. Оно и сейчас его не сняло. Так что, песни и пляски пока надо оставить. Пусть другие развлекаются.
Тем более, и время не то. Ещё в Чили не всё закончилось, так на Ближнем Востоке, оказывается, нежданно, ну, да, арабо-израильская «Война Судного дня» началась. Да, всё-таки история не очень хочет меняться. Так и моё влияние незначительное. Тем более, тут я и не думал вмешиваться. Хоть и слегка намекнул в последнем послании, мне было всё равно, чем там закончится. Что арабы, что евреи не друзья. Одни бешеные расходы с ними, а толку никакого. Лишь бы до мировой ядерной войны не дошло. Хотя, ещё долго всё будет длиться. И без участия СССР не обойдётся.
Вечером я ненадолго заглянул и на репетицию ВИА. Было уже холодно, градусов десять всего. Что делать, глубокая осень, и не на югах живём. Приехала Инга, но без детей. Оказалось, что Ирма и Инесса уже вернулись к нам. И я этому был рад и скрывать от жены не стал. Хотя, она и сама была довольна. Долго задерживаться мы не стали, немного поработали с музыкантами и собрались домой. На этот раз мы с женой себе взяли лишь по одной песне, те, что на последнем концерте вне программы исполняли. Я о розах, а она — о шофёрах. А французские песни, если только попросят. Мы с ней уже всё дома обсудили, поэтому жена ко всему отнеслась спокойно.
Зато я включил в следующий, уже восемнадцатый по счёту, концерт пару песен членов Союза композиторов. Хорошие песни, и я сам их очень люблю. «Журавли» сейчас постоянно исполняет Иосиф Кобзон, так и у нас в ВИА у нового солиста Ярослава Тишенко голос оказался не хуже. Мало что слесарь-инструментальщик? Но пятого разряда, и это дорогого стоит. Руки у него золотые! Уникальные штампы и прессы собирает! И Майя Перминова, взятая вместо Веры, тоже мастерица своего дела, хоть и кладовшица. И у неё голос как раз подходит для ныне популярной песни «Лесной олень». И самому она сильно нравилась. Хотя, и «У природы нет плохой погоды» ей подходит. Вместо Агнессы пока никого не нашлось с подходящим голосом. Зато я включил в число номеров прелестную, пусть и забугорную, «La Playa», как раз для музыкантов. Больше изменений не было. Разве что попросят? Так и времени ещё полно. И, скорее, всё решит новый руководитель…