Если вам нравится эта история (а я на это надеюсь), тыкайте лайк и оставляйте комментарии. Спасибо всем вам! Не забывайте в библиотеку добавлять, чтобы не пропускать обновления)
Глава 15
После того случая с гирей и публичного унижения Афанасия Крюкова, настало какое-то относительное затишье. Крюков больше на глаза мне не попадался, да и другие недоброжелатели притихли — видимо, поняли, что я могу не только с железом «колдовать», но и за себя постоять. Если человек может такую железяку поднять, то лучше его не обижать — такая здесь видать логика. Это позволило мне с головой уйти в работу. Сверлильный станок потихоньку строился, мои пацаны набирались опыта, а опыты с улучшенным чугуном и замками давали всё более обнадёживающие результаты. Поручик Орлов был доволен, доклады в Питер уходили хорошие, и даже полковник Шлаттер при встречах стал здороваться почти без своей вечной кислой мины.
Но спокойствие это было обманчивым. Я же работал над вещами, которые напрямую касались обороны страны. Новый способ литья пушек, невиданные станки, улучшенные ружейные замки — всё это были гостайны, особенно во время войны со шведом. И было бы наивно думать, что эти секреты останутся незамеченными врагом.
Первые подозрения у меня появились, когда я случайно подслушал разговор двух работяг в кабаке, куда зашел по просьбе Орлова передать записку какому-то подрядчику. Мужики, уже изрядно накидавшиеся, тёрли за заводские новости.
— А слыхал, Михеич, — говорил один, понизив голос, — шведы-то, говорят, тоже машину новую делают, чтоб пушки сверлить? Будто чертежи им какие-то прислали… Или наши кто продал…
— Брехня, поди, — отмахнулся второй. — Откуда у шведа такие машины? У них и железо-то не то…
— А я говорю — было дело! Мне Ерошка-кабатчик рассказывал, а ему — моряк один с голландского корабля… Будто ищут шведы мастеров толковых по всей Европе, золотые горы сулят, чтоб станки им строили да пушки лили получше наших…
Разговор перескочил на другое, но эти слова мне в душу запали. Шведы интересуются новыми станками? Ищут мастеров? Конечно, могли быть просто слухи, пьяный трёп. Но дыма без огня, как говорится, не бывает.
А через несколько дней случилась еще одна странная хреновина. Ко мне в мастерскую зашел незнакомый мужик. Одет прилично, хотя и не шибко богато, говорил по-русски чисто, но с каким-то еле заметным акцентом — то ли немец, то ли голландец. Представился купцом из Нарвы, Яганом Петерсом, сказал, что ищет мастеров для постройки новой лесопилки и ему меня порекомендовали как человека «с головой и руками».
— Слыхал я, господин Петр, — говорил он вкрадчиво, оглядывая мою мастерскую и недостроенный станок, — что вы тут машины диковинные строите, каких и в Европе не видели. А я вот тоже дело новое затеваю, лесопилку ставить хочу. Нужны мне механизмы разные — пилы там, валы, шестерни. А мастера здешние — ленивы да неумелы. Не согласились бы вы мне помочь? Советом или чертежом? А может, и сами бы взялись за дело? Я б заплатил щедро, не обидел бы. Золотом!
Предложение было заманчивое. Золото! Да еще и работа интересная — лесопилка, механизмы. Но что-то меня насторожило. Купец из Нарвы… Нарва же тогда была под шведами. И интерес его к моим «диковинным машинам» показался мне каким-то чрезмерным. А уж обещание золота…
— Да какие у меня машины, господин купец, — ответил я осторожно. — Так, баловство одно… Из дерева да железа ржавого… До заморских нам далеко. А в лесопильном деле я и вовсе ничего не понимаю. Тут вам мастера другие нужны, плотники опытные.
— А вы подумайте, господин Петр, подумайте, — не унимался Петерс. — Может, и вспомните чего полезного. А я зайду через пару дней, ответ ваш узнаю. Золотом плачу, помните!
Он ушел, оставив меня в глубоких раздумьях. Что это было? Реально купец ищет мастера? Или шведский шпион, пытается выведать секреты или переманить меня на ту сторону? Уж больно всё подозрительно выглядело — и интерес к моим станкам, и обещание золота, и то, что он из Нарвы…
Я решил поделиться своими подозрениями с поручиком Орловым. Он выслушал меня очень внимательно, нахмурился.
— Купец из Нарвы… Яган Петерс… Не слышал про такого. А про станки наши шведы и правда узнать могли. У них шпионов тут хватает, да и свои предатели найдутся за серебряник Родину продать. Хорошо, что ты мне сказал, Петр. Будем за этим Петерсом приглядывать. И ты будь осторожен. Никаких разговоров с ним, никаких чертежей не показывай. Если снова заявится — сразу дай мне знать.
Мои подозрения, увы, оказались не беспочвенными. Через день ко мне подошел напуганный Федька, мой ученик.
— Мастер Петр… тут такое дело… — замялся он. — Подходил ко мне вчера вечером мужик один… Незнакомый… Спрашивал про вас, про станки наши… А потом… потом денег сулил, если я ему чертежи ваши вынесу… Или хоть расскажу подробно, как всё устроено…
— Денег сулил? Много? — спросил я хмуро.
— Рубль серебром давал! — выдохнул Федька. — Я… я отказался, мастер! Сказал, что не знаю ничего! А сам испугался — вдруг он вас обидеть хочет?
— Молодец, Федька, что сказал! — я положил руку ему на плечо. — Правильно сделал, что отказался. А мужика того запомнил? Описать сможешь?
Федька подробно описал незнакомца. По описанию выходило, что это не Петерс, а кто-то другой. Значит, они работают не в одиночку. Пытаются подобраться и ко мне напрямую, и через моих людей. Хотят заполучить чертежи или хотя бы инфу о новых разработках. Утечка информации была налицо. И идти она могла как от шведских шпионов, так и от конкурентов — может, с других заводов или даже из-за границы, которым было невыгодно, чтобы русская артиллерия становилась сильнее.
Стало ясно: надо было не только строить станки и улучшать оружие, но и защищать свои секреты от любопытных глаз и реальных попыток кражи или диверсии. Игра становилась всё опаснее. Надо было действовать на опережение.
Итак, враг засветился. Не завистники типа Клюева или ворюги вроде Воробьева, а кто-то покруче, кому позарез нужны были мои разработки — то ли шведы, то ли еще какие-то конкуренты. Действовали они хитро: пытались подкатить и ко мне напрямую через липового купца Петерса, и через моих пацанов, суля им бабки за предательство. Федька устоял, но кто даст гарантию, что другие окажутся такими же? Или что не попытаются подкатить к моим помощникам-мастерам — Аникею, слесарям? Да и сам я не был застрахован от новых подстав или даже прямой угрозы.
Надо было действовать. Во-первых, усилить бдительность. Во-вторых, попытаться пробить, кто именно за этим стоит и — самое главное — есть ли у них свой человек здесь, на заводе? «Крот», который сливает инфу и помогает шпионам.
Я немедленно всё выложил поручику Орлову. Он воспринял новость очень серьезно.
— Значит, не показалось тебе с тем купцом… И к Федьке уже подкатывали… Хреново дело, Петр. Очень хреново. Если чертежи твои или секреты плавки к шведу попадут — беды не оберешься. И тебе башку снимут, и мне влетит по первое число за то, что проморгал.
— Что делать будем, ваше благородие? — спросил я. — Может, в Тайную Канцелярию стукануть? У них на такие дела нюх.
Орлов поморщился.
— В Тайную Канцелярию… Это палка о двух концах, Петр. Они, конечно хороши, но методы у них… Загребут ползавода на допрос, пытать начнут всех подряд, и виноватых, и невиновных. А работа стоять будет. Да и не факт, что найдут кого. Шпионы — народ хитрый. Не-ет, пока попробуем своими силами разобраться. Без лишнего шума.
— Своими силами? Но как? У нас же ни опыта, ни людей для такого сыска нет.
— А мы подумаем, — Орлов потер лоб. — Во-первых, надо предупредить всех, кто с тобой работает, — твоих учеников, мастеров. Чтоб языком лишнего не трепали, о всяких подозрительных типах сразу докладывали. Во-вторых, надо присмотреться к своему окружению повнимательнее. Кто где шляется, с кем беседы толкует, не живет ли на широкую ногу, получая три копейки жалованья? В-третьих, попробуем ловушку поставить.
— Какую?
— А вот какую. Ты ведь чертежи свои рисуешь? Рисуешь. А что, если сделать… фальшивый чертеж? Какой-нибудь машины небывалой, но чтоб выглядело правдоподобно? Да с явной ошибкой, чтоб мастер сразу понял — небылица. И «случайно» оставить его на видном месте у себя в каморке. Или передать кому-нибудь из мастеров «для ознакомления», да посмотреть, не попытается ли кто его срисовать или вынести? А мы уж проследим, куда ниточка потянется.
Идея была неплохая. Примитивная, конечно, но для здешних условий — вполне могла сработать. Если «крот» есть и он сунется за «секретным» чертежом, то может и спалиться.
Я тут же взялся за дело. На большом листе бумаги нацарапал эскиз… ну, скажем, «самодвижущейся фузеи с автоматической подачей заряда». Звучало круто и по-заграничному. Нарисовал кучу шестеренок, пружин, рычагов — так, чтоб выглядело сложно и типа научно, но на деле было полной ахинеей с точки зрения механики. Добавил пару надписей на ломаной латыни (кое-что помнил из прошлой жизни) для понтов. Получилась внушительная хренотень.
Этот «секретный» чертеж я как бы невзначай оставил на своем верстаке, прикрыл другими бумажками, но так, чтоб уголок торчал. И стал ждать, паля за всеми, кто заходил ко мне в мастерскую.
Одновременно я провел беседу со своими ребятами — Федькой, Ванюхой, Гришкой. Предупредил об опасности, просил быть начеку, никому не доверять и обо всем подозрительном сообщать мне. Они слушали, кивали. Было видно, что понимают важность момента и гордятся, что им доверили. Я также поговорил с кузнецом и слесарями. Они тоже пообещали ухо востро держать. Старый Аникей только крякнул и сказал, что он «человек старый, в шпионские игры не лезет, а свое дело делает». Ну и ладно, от него вреда точно не будет.
Поручик Орлов через своих людей в охране и среди заводских клерков постарался навести справки о подозрительных личностях, о тех, кто живет не по средствам, кто трется с приезжими купцами или иностранцами. Особое внимание уделили тому самому «купцу» Ягану Петерсу — оказалось, что такой и правда останавливался в одной из гостиниц на Петербургской стороне, но недавно съехал в неизвестном направлении. Это подтверждало мои подозрения.