остальных многочисленных слуховых и смотровых отверстий заметить было невозможно. Уж очень ловко они замаскированы.
Замок представлял собой естественный каменный монолит, органично вписанный в пространство огромной природной пещеры. Все внутренние помещения надежно укрывались за многометровой каменной броней, и Николай отчетливо понял, что разрушить стены замка можно только с помощью ядерного оружия. Тщательно стесанная наружная поверхность крепости не оставляла ни малейшего шанса для проникновения внутрь. Немыслимо даже представить, что живое существо даже с помощью веревок или иных приспособлений сможет вскарабкаться по гладкой стене. А если учесть, что защитники замка будут кидать в непрошеных гостей копья и прочие колюще-режущие предметы, то такая попытка останется в хрониках исключительно как пример неизмеримой мудрости Владыки, проявленной им при строительстве крепости.
Досадное исключение составлял лишь длинный балкон королевской трапезной, сделанный по приказу Шлюксбарта Третьего. Примитивная пристройка сильно портила как красоту замка, так и его общую неуязвимость. Осипов решил, что после того как вернется к себе в опочивальню, то немедленно отдаст приказ о приведении памятника архитектуры королевского значения в надлежащий исторический вид.
Но прежде чем заниматься таким архиважным делом, как сохранение культурного наследия Рудного, необходимо для начала как-то попасть внутрь замка. Поэтому Николай быстро оценил ситуацию и пришел к выводу, что через центральные ворота крепости в замок попасть вряд ли получится. И что нужно искать другой путь. Вскоре инженер отчетливо видел несколько способов попасть в вожделенную опочивальню. Можно приставить лестницы к окнам тронного зала. Или забросить с помощью крючьев веревки на балкон трапезной. Ну, или пробраться в замок по узким галереям, идущим как под замком, так и над ним. Последний вариант показался поначалу Николаю самым предпочтительным.
На первый взгляд, использовать многочисленные служебные проходы, по которым слуги доставляют в замок продукты, дрова и прочие весьма нужные вещи, кажется самым разумным и даже мудрым решением. Но потом инженер вспомнил, что все проходы в конце концов сходятся в два охранных зала. А в них устроена весьма хитроумная система обороны, до предела насыщенная смертельными ловушками. И пройти дальше возможно только по узкому мостику шириной ровно в полтора локтя. А если учесть, что мостик перекинут через глубокий провал и может разрушиться по желанию стражи в любой момент, то становится понятно, что этот путь ведет в никуда. Причем охране даже не нужно прикладывать для уничтожения моста особых усилий. При малейшей опасности стражнику в башне достаточно разбить обухом топора опорную руну. И все…
Когда Осипов в полной мере получил представление о своем замке и о том, как придется проводить штурм, то ему отчаянно стало себя жалко. Буквально до слез.
Ведь получается вопиющая несправедливость. Всего час назад у него впервые в жизни появился толковый помощник – почтенный Эрикбарт. А также весьма заинтересовавший Осипова его сын-гигант. Да и этот смышленый парнишка-рудокоп тоже весьма понравился королю своим непосредственным поведением и здравым взглядом на жизнь.
А теперь получается, что эти гномы первыми полезут в окна тронного зала, и их тела через несколько мгновений окажутся лежащими в луже крови под стенами замка. Жаль, очень жаль. Но ничего не поделаешь, закон есть закон, и его не отменить и не исправить. По крайней мере именно сейчас. Потом, после того как все закончится, можно над этим подумать. Но сейчас – нет. И народ не поймет, да и времени не хватит.
Ко всему прочему Осипов понял, что отбить его резиденцию малой кровью не получится. А еще через мгновение он твердо решил больше не забивать свою голову всеми этими военными приготовлениями. На это есть специально обученный воевода. Вот пусть он и думает. Кстати, надо узнать, нашли ли посыльные Шипулина и где он, в конце концов, болтается.
– Государь, Государь! – над ухом инженера раздался встревоженный голос Ранбарта. – Беда, государь!
– Что? Что такое? – Николай с трудом вынырнул из глубоких раздумий и несколько секунд хлопал глазами, не понимая, где он сейчас находится. – Что случилось?
Ранбарт оглянулся на взволнованных сановников, нервно размахивающих руками, и быстро произнес:
– Гонцы вернулись из города. Говорят, там волнения. Возле конюшен драки начались. Слава Владыке, до смертоубийства дело пока не дошло, но народ вот-вот и за кирки схватится. С обеих сторон женщины пока держат, но это ненадолго. Из Зажиги кузнецы прибежали, молотами размахивают, кричат непотребства всякие. Еле их успокоили.
Ранбарт перевел дыхание и собрался продолжить рассказ, но король резко его остановил. Как ни странно, но инженер прекрасно понял, о чем идет речь.
На площади рядом с конюшнями всегда собирались перед отправлением домой гномы, прибывшие на праздник Первого Горна из замка презренного бунтовщика Фридхарда. Сегодняшнее утро не стало исключением. Естественно, туда подтянулись столичные рудокопы и немедленно начали выяснять отношения на предмет участия пришлых в мятеже своего бывшего Хозяина Замка. После потасовки с криками «Наших бьют» с поверхности прибежали кузнецы. Они практически безвылазно сидят в своей долине, окруженной неприступными горами, и бороду оттуда не кажут. А тут такой повод. Не каждый день в королевстве мятеж возникает. За все время только второй раз. Естественно, все мужчины кузнечного поселка Зажиги немедленно прибежали в Рудный и теперь носятся по площадям и переходам в поисках приключений. И если бы не мудрость женщин, то обязательно бы их нашли.
Осипов лихорадочно перебирал варианты исправления ситуации. Понятно, что необходимо всеми силами предотвратить столкновения местных с «мятежными» гномами бывшего Хозяина Замка. Но как это сделать, если в королевстве нет ни ОМОНа, ни даже самой заурядной резиновой дубинки. Инженер неопределенно покачал головой и резко спросил:
– Понятно. Что еще?
Ранбарт крепко зажмурил глаза, вжал голову в плечи, скривил физиономию и, словно чему-то сильно завидуя, произнес:
– Младшие из нескольких артельных пещер вырвались. Наставники не справились. Один прямо сюда прибежал, трясется весь. Говорит, что и остальные двери ломают, – бывший рудокоп открыл глаза и уже с явной завистью в голосе выдохнул. – Гномы от обменника прибежали. Сказали, с десяток Младших видели. Все с кирками. Волосы у них мелом обсыпаны. Кричат: «Смерть презренным мятежникам и гнусным бунтовщикам».
А вот эта новость хоть и привела окружающих в паническое состояние, но особо короля не удивила. А чему здесь удивляться? С самого раннего детства Шлюксбарт любил слушать на ночь рассказы постельничего о том, что происходило в младших артелях во время прошлого мятежа. Когда начался штурм, кто-то из высших сановников Рудного распорядился загнать Младших в дальние штробы и не выпускать оттуда, пока не стихнет бой. Надо отдать должное мудрости гнома, отдавшего такой приказ. Страшно представить, что произошло бы, если в момент лютой рубки на стенах туда прибежали Младшие. Но они по молодости лет не оценили заботу, проявленную к ним взрослыми, а наоборот – смертельно обиделись. С тех пор вот уже на протяжении ста пятидесяти лет самое любимое развлечение в младшей артели заключалось в основательной подготовке к участию в следующем мятеже. И проделывали это дело Младшие со всем усердием. Хватит им прошлого позора. На этот раз без них королевство обойтись не сможет. Наставники смогли лишь направить усилия подопечных в нужное русло. То есть добились того, что в случае мятежа младшая артель выступит на стороне законной власти. Так и играли в эту игру Младшие, пока сегодня по-настоящему не грянуло.
И Николай понял, что Ранбарт корчил непотребные рожи во время доклада не потому, что наелся слизи, а исключительно для того, чтобы скрыть радостное выражение на своем лице. Ведь исполнилась его самая заветная мечта детства. Единственное, что не понял инженер, – зачем Младшие обсыпали голову мелом. Этот вопрос его сильно мучил, и он немедленно спросил об этом юношу.
– Государь. Это знак о начале мятежа. Вернее, о том, что пришла пора действовать. В прошлом году – левый рукав по локоть оторвать нужно было, в позапрошлом – правый. В позапозапрошлом оба. В позапозапозапрошлом – черная полоса на лбу. В позапоза…
Осипов догадался, что Ранбарт не остановится до тех пор, пока не перечислит все знаки, придуманные в младшей артели за последние полтора века. Инженер отчаянно замахал руками и даже на пару сантиметров оторвал голову от торбы:
– Я все понял. Дальше можешь не продолжать, – Николай несколько секунд подумал, оценивающе посмотрел на парня, прищурился и тихо спросил: – Как думаешь, куда нужно послать Младших, чтобы они под ногами у нас не путались?
На щеках Ранбарта выступил легкий румянец. Он часто задышал и, нервно потирая руки, ответил:
– Государь. Я еще совсем недавно и сам был Младшим. Поэтому точно знаю, что в шахту они больше не полезут. Надо вывести их на поверхность и там занять каким-нибудь важным делом.
Николай одобрительно улыбнулся и решил задать парочку уточняющих вопросов, но вместо этого, удивив до крайности даже самого себя, произнес:
– Да, грибы очень вкусные. Кстати, давно я их не ел. Очень давно.
После столь мудрой фразы, к тому же произнесенной точно в тему разговора, инженер растерянно огляделся по сторонам и сделал вид, что очень занят разглядыванием ближайшего светильника.
До Ранбарта явно не дошел глубокий смысл высказывания короля. Бывший проходчик огорченно пожал плечами и робко пробормотал:
– Государь. В грибные пещеры Младшие тоже не пойдут. Хотя самых Младших на это подвязать, думаю, получиться. Но времени на уговоры потратим прилично.
Прежде чем снова вступить в разговор, Осипов с опаской провел ладонью по губам, а потом несколько раз поцокал языком и пощелкал зубами. Удостоверившись, что речевой аппарат полностью ему подчиняется, Николай продолжил беседу: