Проходя мимо медгаража, девушка увидела горящую тусклым светом лампочку внутри. Она решила зайти внутрь и поздороваться с Олей, а заодно взять таблеток от головной боли. Но девушка подпрыгнула от испуга и чуть не завизжала, когда от тёмной стены отделилось два силуэта.
— Блин, вы прямо ниндзя какие-то! — произнесла Эля, двум студентам с оружием наперевес.
— Привет. — ответил один, подняв черную балаклаву так, чтобы стало видно его лицо. — Ты по какому вопросу?
— Голова болит. — сходу ответила Эля. — Хотела спросить у Оли цитрамон. — её глаза скользнули по пластиковому нагруднику с цифрой один.
Студент быстро сделал несколько жестов рукой, после чего второй парень, взяв оружие наизготовку коротко ответил:
— Пошли, я тебя провожу.
— Я не нуждаюсь в охране. — нахмурившись произнесла блондинка.
— У нас приказ. — парировал он, недвусмысленно сняв оружие с предохранителя.
Эльвира негромко рассмеялась:
— Боец, кто тебя так автомат держать научил? — она поджала губу. — Прямые руки и никакого упора в плечо? Ты фильмов пересмотрел что-ли? Давай покажу как надо.
— Что там за голоса? — тихо прошептал Рафаэль.
Оля наклонила голову вбок, чтобы лучше услышать разговор с улицы:
— Похоже кто-то пришёл. По голосу девушка.
— Девушка. Хорошо. Это не страшно. Трое малолеток для меня не проблема.
Оля улыбнулась особенной улыбкой, слегка сощурив глаза:
— Знаю-знаю. Ты превосходный воин, настоящий гипербореец. Поэтому я чувствую себя в безопасности рядом с тобой. — тонкой рукой она пригладила его вспотевшие волосы.
Рафаэль зажмурился от удовольствия, но ощутив едва уловимую дрожь в её пальцах, мигом открыл глаза:
— Оленька, не волнуйся, когда мы выберемся с этой проклятой свалки и доберёмся до моих, тебе больше не нужно будет выносить присутствия этих мерзких отбросов человеческой эволюции. — он снова зажмурился, когда девушка стёрла пальцами капли пота с его лба.
— Знаю, мой защитник. — тихо прошептала она, с опаской посмотрев на дверь из-за которой донеслись приглушенные смешки ребят.
Рафаэль открыл глаза и в тысячный раз уставился на татуировку «Per aspera ad astra» поверх шрамов на запястье правой руки.
— Через тернии к звёздам. — с наслаждением перевёл он поговорку с латыни. — Почему ты выбрала именно эту фразу?
Оля улыбнулась ещё шире:
— Она отражает состояние моей израненной души, которой пришлось пройти множество испытаний, прежде чем я стала настолько сильной, чтобы отрастить собственные шипы и ранить ими тех, кто сделал мне больно.
— Ты самая прекрасная роза, какую мне доводилось видеть. Я готов уничтожить любого, кто посмеет тебя обидеть.
Девушка слегка склонила голову так, что её волосы немного прикрыли самое прекрасное лицо, какое ему доводилось видеть в своей жизни.
— Знаю-знаю, мой боец. Тише, кажется к нам сейчас зайдут. — девушка накрыла правой рукой со шрамами его глаза и Рафаэль почувствовал резкий запах химикатов исходящий от её пальцев.
Дверь в гараж открылась и сквозь приоткрытые глаза он увидел как внутрь вошла девушка с тугой косой белых волос, перекинутой на плечо.
— Спит? — спросила она Олю, кивнув в сторону кушетки.
— Да, он так и не очнулся. Похоже заражение было слишком сильным, раз его до сих пор лихорадит.
Блондинка скривилась от отвращения:
— Мразь. Из-за этих уродов столько людей погибло, а мы тут занимаемся его лечением! Нахрена он нужен вообще?
Оля встала с места и подошла к столу, где у неё находились ампулы с препаратами:
— Председатель хочет вытянуть из него как можно больше информации. — она стала на глаз смешивать содержимое стеклянных колб.
— Да, Рэм действительно прагматичный человек. Слушай, я чего собственно зашла к тебе. Скажи, у тебя есть таблетки от головы? Разболелась в последнее время.
Оля слегка улыбнулась:
— Это всё из-за перенапряжения. Тебе нужно больше отдыхать. — она отложила ампулу с мутной жидкостью внутри, после чего открыла журнал и стала делать туда какие-то записи.
Рафаэль плывущим взглядом увидел, как причудливо изгибается и словно перетекает заветная надпись на её правой руке.
— Подпиши тут пожалуйста. — произнесла медсестра ткнув в строчку журнала и положив рядом выдавленную из серебристой пластинки таблетку цитрамона.
Блондинка одобрительно присвистнула:
— У тебя тут всё серьёзно. Это круто. — взяв ручку, Эльвира принялась писать своё имя и фамилию.
— А как же! — Оля снова взяла в правую руку колбу, после чего, зажав пальцем, стала энергично трясти её. — Слушай, ты же часто общаешься с нашим главой, не могла бы ты ему передать, что мне требуется серьёзное пополнение запасов медикаментов. У меня совершенно кончился морфий. Если в следующий раз понадобиться кому-то сильно действующее обезболивающее, то я не смогу ничем помочь.
В этот момент Рафаэль ощутил странный укол в сердце — небольшой всплеск адреналина, безуспешно пытавшийся пробиться к его плывущему сознанию. Боец едва заметно двинул бровью, подметив для себя, что Оля правша.
— Без проблем. — ответила Эльвира, затем повернулась к лежащему на кушетке бойцу. — А долго он тут валяться будет?
Оля растянулась в такой широкой улыбке, что Эля мигом вспомнила, как увидела точно такое же выражение на её неприметном лице, когда девушка помогала ставить «эксперименты» над пленниками.
— Не долго.
Блондинка издала истеричный смешок, после чего проглотила комок подкативший к горлу:
— Я тебя поняла подруга. Ладно, я пошла.
— Подожди. — Оля взяла шприц со стола. — Ты не могла бы попросить парней буквально минуту не заходить в гараж, мне нужно будет переодеться.
— Без проблем. — Эля натянула улыбку и кивнув ей в знак прощания, быстро вышла из гаража.
Как только дверь закрылась, гаснущий разум Рафаэля смог наконец сложить все пазлы в голове, но прежде, чем он успел что либо предпринять, железная иголка шприца в правой руке девушки блеснула, отразив ослепительный свет лампочки под потолком. Левой рукой медсестра зажгла зажигалку и несколько раз провела кончиком пламени по ней.
Но Рафаэль знал, в её движениях не было медицинской цели, это действие больше выполняло роль ритуала. Боец слегка дернулся, когда ощутил жгучий укол прямо в шею.
В следующий миг всё тело пронзила такая сильная боль, что мышцы свело, превратив их в монолит. Он почувствовал, как в месте укола по его венам начинает медленно, тягуче расходиться раскаленное железо. На грани слабеющего восприятия он услышал полный злобы голос девушки, ненависть к которой он унесёт с собой в загробный мир.
— Igni at fefum, ублюдок…
Павел Петрович вздрогнул, отчего старое кресло протяжно скрипнуло нарушив тишину штаба. Его глаза мигом отыскали спутниковый телефон на крышке стола, заваленного кипой старых накладных и товарных чеков покупок, сделанных в подготовке к концу света их поселком:
— У аппарата. — пробасил мужик.
— Пал Петрович, это Рэм!
Диктор посёлка растянулся в улыбке:
— Ха! Мальчик мой! Как я рад тебя слышать! Как ты там⁈ Что так долго не звонил⁈
— Я в порядке. Было много дел, требовалось моё личное внимание ко всему происходящему, да я и не хотел отвлекать вас по мелочам.
Мужчина только сейчас обратил внимание, что сигарета в его руке полностью сотлела и теперь он сжимал в пальцах лишь обуглившийся фильтр:
— Знаю, мне Таня говорила, что когда в последний раз звонила тебе, трубку взяла девушка что представилась твоим секретарём и сказала, что наш Рэм сейчас занят каким-то экспериментами. — он раскатисто рассмеялся. — А неплохо ты это придумал. Мне тоже нужен секретарь. С этими бумажками завал полнейший.
— Таня звонила мне… — пробубнил парень куда-то в сторону. — Ладно, разберусь со своим секретарём позже. Скажите мне лучше, как у вас там дела?
Мужчина надув щёки с шумом выдохнул:
— Да так себе если честно. Пятерых человек уже схоронили.– его лапища до хруста пластика сжала телефон. — Один из мужиков упал без сознания прямо когда нас бешенные пытались штурмовать. Сперва все думали, что заразился, но нет. Оказалось и болячки старого мира такие же опасные как и заражённые, будь с ними не ладно! Инсулиновая кома, представляешь⁈ Я боюсь представить, что будет, если кто-то гриппом заболеет или ещё какой херней. Допустим с парой эпидемий ОРВИ мы справимся за счёт запасов антибиотиков и других лекарств. — он тяжело вздохнул. — Но даже если мы замородёрим пару больниц, это не сильно и поможет. Как ни крути у препаратов же есть срок годности.
— Я тоже об этом постоянно думаю. — ответил Рэм. — Но если честно, ничего на ум не приходит. К сожалению людей нельзя починить, просто поменяв им запчасти. Думаю скоро придётся вспоминать народную медицину, лечения травами и настойками. — он невесело усмехнулся.
Павел устало провёл ручищей по лицу:
— Лучше не говори мне за этих знахарей. У нас тут завелась одна ведунья. «Вылечила» несколько идиотов от грыжи в позвоночнике и зубной боли своими заговорами и припарками, так теперь больше половины народа считает её чуть ли не святой, представляешь⁈ — мужчина взял в руки пачку сигарет, но не увидев там заветных папирос, с хрустом смял её. — У меня волосы на голове дыбом встают, когда я вижу, как вчерашние атеисты, не верившие всяким Кашперовским, сегодня тащат вёдрами ей воду, чтобы эта ведьма зарядила её.
— Кому-кому? — переспросил парень.
— Забудь, ваше поколение уже и не знает таких персонажей. Может оно и к лучшему. У меня, да и не только, есть подозрения, что эта Аксинья подговорила своих первых пациентов, чтобы те ей подыграли, а остальные, увидев живое, мать его, чудо, поверили в её целительную силу, мля. Но это ещё полбеды. Эта баба устраивает проповеди. Пока ничего страшного, призывает сплотиться всех в это тяжёлое время, верить в бога и трудиться на всеобщее благо. Но я чувствую, как настроение в народе меняется. Люди начинают косо смотреть в сторону дружинников, что патрулируют улицы и стены. Я слышу шепотки, мол почему столько трудоспособных мужиков слоняются без дела и не работают, пока остальные вкалывают. Не нравиться мне всё это.