Спустя несколько долгих секунд я услышал облегченный вздох Лешего. Парень опустил дрожавшую в руках винтовку, когда убедился в том, что в кабине лифта пусто. Похожий вздох облегчения раздался и с противоположной стороны.
— Млять, — прошептал Вольдемар, — я до конца думал, что сейчас оттуда «иной» вырвется!
— Не вырвался бы. Он бы своей кислотной слизью пол кабины прожег, — хмыкнул Радик.
— Не смог бы «иной» пол кабины прожечь, — буркнул Леший. — У него не такая токсичная слизь, чтобы растворить так много металла.
Радик убрал свой автомат и выпрямившись подошел ближе к кабине:
— Смог бы! В легкую!
— Не смог бы! — возразил Леший.
— Тишина! — гаркнул я. — Во-первых, если Радик имеет ввиду пол на котором стоят, а не половину кабины лифта, то «иной» точно смог бы за это время прожечь жестянку своей слизью. Я уже посчитал скорость расщепления стали. А во-вторых хватит засирать эфир! Сосредоточимся на нашей цели!
— Кстати об этом, — отозвался Вольдемар, — никому не показалось странным, что лифт приехал нам как раз в тот момент, когда Галилео посчитал сколько процентов заряда батарей в наших костюмах сядет, пока мы будем спускаться в это подземелье⁈
— Да хрен с этими расчетами, — нервно прошептал Леший, — меня больше смущает, что этот лифт словно бы только и ждет, чтобы мы в него зашли!
Радик почесал лысую голову:
— Что ты имеешь ввиду? Лифт не умеет ждать! Это же просто механизм.
Я напряженно вздохнул, не особо то и торопясь сделать первый шаг в сторону кабины:
— Вот тут я как раз согласен с Лешим. Обычный лифт уже должен был закрыться, а этот и впрямь ждет.
— Ну, раз нас ждет, то чего сиськи мять! — Вольдемар первым вошел в кабину.
— Ты уверен, что это хорошая затея? — с сомнением спросил я, глядя на то, как выживальщик расположился напротив зеркала и стал в манере бодибилдеров играть стальными «мускулами» костюма.
Парень отвлекся от своего занятия самолюбованием и с простецкой улыбкой произнес:
— Либо лифт, либо лестница. Если что, я голосовал за лестницу.
С шумом выдохнув, я вошел в лифт следом:
— Если это ловушка Уроборос, то они нас будут поджидать даже если мы спустимся по ступеням.
Как только Леший и Радик вошли в кабину, двери лифта тут же закрылись. Я почувствовал, как у меня захватило дух, когда мы начали движение вниз. Из колонок под потолком раздалась спокойная классическая музыка и несмотря на то, что свет периодически моргал от скачков напряжения, она создавала приятную атмосферу, помогая расслабиться и не думать о том, что нас ждет внизу.
Однако, пока мы спускались в самый низ меня не покидала мысль о том, что за нами прислала лифт именно София. Дочь профессора Сандро стала для меня навязчивой идеей, пока за неделю подготовки к переезду на завод я по ночам изучал всю ту информацию, что она успела мне передать за наш короткий сеанс связи.
Офисное здание, местного аграрного холдинга с непримечательным названием «Кормилец» на деле было ничем иным, как отделением Уроборос, успешно занимавшимся научной работой в сфере продуктов питания и развитием сельскохозяйственной инфраструктуры нашего края, а попутно неплохим способом обогатиться на прожорливых гражданах, желавших задарма отведать зарубежных деликатесов.
Однако несмотря на сильную привязку к нашей местности, агрохолдинг имел тесные связи с Таиландом, Индией, Китаем и Испанией. Насколько я понял из документов, то Уроборос проверял как растительные культуры того или иного региона способны выживать в разных климатических условиях, если менять их генетическую структуру.
Увы больше информации о деятельности «Кормильца» из документов присланных Софией не было ничего сказано. Все остальное было посвящено планам самого здания и маршруту, по которому нам стоит пройти, чтобы добраться до девушки и затем выбраться наружу.
Несмотря на две недели, которые прошли с момента того разговора с дочерью профессора Сандро, меня до сих пор не покидало странное ощущение, что манера общения девушки со мной была весьма странной и напоминала первые попытки нейросетей имитировать человеческий интеллект.
Я невольно вспомнил те далекие времена, когда я еще был совсем ребенком, а нейросети только — только стали появляться. Их создание стало настоящим взрывом в информационном поле. Однако вспышка популярности затухла так же быстро, как и загорелась.
Сотни и даже тысячи скандалов по всему миру о том, как с помощью нейросетей люди умудрялись обходить законы, избегать уплату налогов, создавать криптовалюты, совершать преступления и уходить от ответственности заставило правительства практически всех стран отказаться от развития нейросетей, а так же ИИ.
Естественно сразу же возникли слухи и конспиративные теории о том, что мировые гиганты, владевшими такими поисковиками как гулугуле и йандекс специально заглушили в зародыше конкурента, способного подвинуть их с рынка информационной монополии.
Хмыкнув, я подумал о том, каким бы был бы наш мир, если бы в те годы нейросетям и искусственному интеллекту позволили бы развиваться не только в стенах институтов, но и за их пределами. Был бы мир лучше, получили бы мы новые технологические достижения или же мы гораздо быстрее получили тот конец света, какой имеем сейчас?
Мои размышления прервал заветный звук «дзынь»
Двери с тихим шелестом открылись на этаже под номером минус три.
Увиденное заставило меня на краткий миг потерять дар речи, проглотив комок застрявший в горле, первое, что я сказал так это:
— Команда газы!
Дрессированные подполковником Леший и Радик моментально задержали дыхание. Закрыв глаза, они отточенными движениями вытащили из подсумков противогазы и нажав кнопку принудительной фильтрации сделали первый вдох густого воздуха подземелья агрохолдинга «Кормилец»
Луч фонарей на наших с Вольдемаром костюмах рассеивался в складках стелющегося тумана. Потревоженный движением лифта микроклимат подземной лаборатории словно ожил, отреагировав медленным движением на наше появление.
Мне показалось, что даже фильтра костюма, выдержавшие едкий дым шашек на крыше ангара не могут справиться с тягучим, будто пропитанным ядом, воздухом. Каждый мой вдох оставлял на языке соленый привкус металла и гнили — смесь разложившейся органики и химикатов, вырвавшихся на свободу из разбитых колб, что блестели на полу отражая лучи фонарей сквозь дымку испарений.
Свет аварийных ламп, редких и мерцающих, окрашивал коридоры в багровые тона, будто сама преисподняя протянула сюда щупальца. Тени плясали на стенах, изгибаясь в такт потрескиванию проводки, и мне показалось, что кто-то из парней нервно жмет на кнопку закрытия двери, которая уже не работала…
Глава 2
С высоты стального помоста, где остановился наш лифт, подземная лаборатория, некогда сверкавшая стерильностью и стеклом, теперь была похожа на один гигантский, разлагающийся труп, расчлененный стенами комплекса по разным кабинетам.
Несколько лифтов застыли меж этажами лаборатории. Покореженные двери с рваными следами когтей заставляли наших парней сильнее сжимать оружие, дыбы быть готовым в любую секунду встретиться с тем, кто мог оставить такие отметины.
Вентиляционные шахты утробно гудели, как раненые звери, разнося по подземным тоннелям запах плесени и чего-то сладковато-приторного похожего на гниющие цветы. Я проследил взглядом за причудливыми изгибами оцинкованных труб и увидел, что некоторые из них выходят на поверхность. Данное наблюдение натолкнуло на весьма нехорошие мысли. Мне трудно было похвастаться прекрасными знаниями в биологии, но насколько я помнил из школьного курса — плесень и грибы размножаются с помощью спор, способных летать по воздуху на огромное расстояние. А глядя на цветущий «сад» даже отсюда было видно какое количество зараженной странной болезнью плесени здесь произрастает.
Когда мы спустились по стальной лестнице слегка тронутой ржавчиной от высокой влажности и опутанной странным плющом, бледные ветви которого ломались как засохшие от каждого нашего шага, под ногами ребят из первого и второго рубежа захлюпала мутная жидкость.
В крохотных лужицах скопилась то ли ржавая вода, то ли вонючий сок богомерзких растений, растущих в немыслимых условиях под землей. Луч фонаря на шлеме выхватил из темноты серые стены, покрытые паутиной трещин, в которых уже бурлила какая-то жизнь. Приблизив безымянным пальцем изображение я увидел, что это некие пористые наросты, похожие на грибницу. Они просочились в трещины и казалось, пульсировали в такт ритму, недоступному человеческому уху. Чем дольше я на них смотрел, тем больше мне казалось, что эти мхи дышат как легкие. Переведя взгляд ниже, я заметил потеки бурой, липкой слизи, какую они выделяли. Глядя на всю стену целиком и на количество всех этих потеков, могло сложиться впечатление, что она кровоточит, не в силах вынести заразу поселившуюся в ее ранах.
Я шел впереди, так как по сути был единственным, кто знал куда именно нам необходимо продвигаться. А потому можно было сказать, что я, своего рода, первооткрыватель данного сада, так как на видео, которые мне скидывала София, подобных зарослей не было и в помине. Видимо данная флора разрослась всего за две недели. Я хмыкнул, решив, что здесь есть над чем поразмышлять.
Следом за мной шли Леший и Радик. Парни постоянно водили стволами винтовок по сторонам, в любой момент ожидая нападения бешеных из кустистых зарослей скрюченных растений. Замыкающим был Вольдемар. Программист явно нервничал сильнее остальных. Было заметно, что вид противоестественных кустов выросших в сыром подземелье под редкими вспышками мерцающих аварийных огней у него вызывает приступ паники.
— Смотрите, — раздался, должно быть первый за месяц, людской голос в этих лабораториях, — ну и название конечно, — Радик указал на собранную из золотых букв табличку «сады Авроры».
— Мда, такое себе название, — ответил Леший.
— Не отвлекаться! — произнес я, заметив несколько дыр от пуль в стене под потолком, что еще не успели зарости вездесущей плесенью. — За мной, — я свернул вправо и вышел к нужному сектору лаборатории.