— Не одной, — скупо произнесла девушка.
— Хорошо, очень хорошо, — Эльвира сделала глубокий вздох и улыбнулась, заметив, как несколько зараженных безуспешно попытались протиснуться между пока еще горящих автомобилей, — вера нам всем сейчас пригодиться.
***.
Азъ терпеливо ждал, пока на территорию завода вбегут выжившие, которых привел с собой Захария. Обратившись в полное внимание, глядя на беснующиеся фигуры за стихающей пеленой огня. Парень поправил наплечник с гордой цифрой один, после чего бросил короткий взгляд на возвышавшуюся над стеной башню, где сейчас находился его пророк.
Глядя на то, как Рэм выкрикивал указания для третьего рубежа, расставляя воинов вдоль стены и подбадривал всех окружающих, он грустно улыбнулся, поджав губы. Парню показалось, что одного взгляда на высокую фигуру лидера окружающим было достаточно для того, чтобы получить часть его личной отваги.
Азъ ни от кого не скрывал того, что он чуть ли не боготворит Рэма и не обращал никакого внимания на насмешки за его спиной. Это его нисколько не волновало. Глядя на их неверие он лишь отмахивался, никому не навязывая своих мыслей. Глава разведчиков твердо для себя решил, что чувство веры в их пророка личный выбор каждого. Ведь сам Рэм ни разу не призывал превозносить или по особенному выделять себя среди остальных. Однако председатель и не порицал подобное отношение к своей персоне, явно закрывая глаза на то, что небольшая часть граждан Цитадели верит в священную миссию Цитадели и пророка, ведущего граждан к её исполнению.
Азъ снова бросил короткий взгляд на то, как председатель кричит на механиков, занимавшихся установкой турелей, затем формирует расчеты людей из третьего возле пробелов между турелей. Оборона на стене стремительно превращалась из жалкой кучки ополченцев в грамотно расставленные силы, прикрывающие слабости друг друга.
Разведчик коснулся кулона шестеренки на своей шее и вздрогнул, буквально почувствовав на себе пронзительный и внимательный ко всем мелочам взгляд пророка. Пусть взгляд и был направлен на него со стены, даже через камеры шлема, но Азъ ясно понял, что в этот самый момент Рэм смотрит именно на него.
Поежившись от резкого порыва холодного ветра, Азъ ощутил, как ноги будто вросли в землю, а тело приковало к месту. В этот миг парень понял, что тяжелого разговора о его религиозных взглядах не избежать. Но бывший студент был к этому готов, более того, он даже желал этого.
Когда Рэм переключился на новую задачу, глава первого рубежа снова вернул себе возможность двигаться. Осознание вернулось к нему с острой болью в ладони, сжимавшей шестерню. Пульсирующая резь сменилась моментом осознания. Оно сдавило солнечное сплетение со страшной силой, вопрос в голове громыхнул со звуком разорвавшегося ГБО в одной из машин: «Смог бы Вольдемар руководить третьим рубежом в такой ответственный момент, так как это делал сейчас его пророк?». Ответом была гнетущая тишина опустившаяся на Цитадель, люди которой сейчас смотрели на то, как четырка по частям разлетелась в разные стороны.
***.
Появление людей Захария в пространстве между ангарами отвлекло меня от томительного наблюдения за догорающей преградой. К ним присоединился отряд зачистки из казаков и разведчиков и вся эта орава из пол сотни вооруженных мужчин побежала трусцой в мою сторону.
Стоявшие рядом воины из третьего рубежа заметно напряглись. Такое большое количество незнакомцев с оружием на нашей территории в любой другой ситуации легко могло бы стать проблемой. Однако сейчас, когда уже через минуту мог начаться штурм орды зараженных, не было времени на то, чтобы устраивать незнакомцам проверку. Чтобы сгладить этот щепетильный момент я решил также взять казаков под свое личное командование.
Захария быстро забежал по ступеням и остановившись возле меня, кивнул остальным, а сам крепко пожал мое предплечье, будто через металл я мог почувствовать его хватку.
— Кисть больше пожимать не хочешь? — с коротким смешком спросил я и с осторожностью, дабы не повредить его руку, пожал его предплечье в ответ.
— Аха-ха! — рассмеялся атаман, закрутив свои пышные усы. — Любо, батько, но мне хватило! Больше никаких проверок! Кстати, благодарю за то, что прикрыли с воздуха своим пташками. Если бы не это, то мы бы могли пропустить все веселье! — он кивнул папахой в сторону своих людей. — Сорок сынов, сорок штыков поступили на службу. Какие будут приказы?
— Вы будете под моим личным командованием вместе с этими мужчинами, — краем щита я указал на воинов из третьего рубежа. — Вы уже успели познакомиться, так что думаю вы быстро подружитесь. Макс! — я окликнул рыжего здоровяка, который как раз проверял крепление щита у группы бойцов ниже. — Казаки Захарии на время осады часть третьего рубежа. Распредели их меж десятниками.
Макс, удивленно взглянув на колоритных новичков, кивнул:
— Понял, товарищ председатель! Эй, хлопцы, со мной! Покажу, где щели прикрывать!
Захария с легкой, лукавой улыбкой наклонился вбок, узнав среди людей третьего рубежа тех, кто час назад заставил его казаков поцеловаться с землей:
— А вы, батенька, тоже любите хохмить, — он искренне улыбнулся и подмигнул мужикам, — мне такое по нраву! Люблю людей с чувством юмора. Ну-с, в какую сторону воевать? — закрутив ус он заговорщицки подмигнул мне.
— В ту сторону, — его заразный позитив передался и мне, но быстро угас, точно так же, как и прогоревшая преграда.
Преграда из тлеющих автомобилей сполна справилась со своей задачей, задержав орду настолько, насколько это было возможно. Но к моему удивлению бешеные до сих пор не спешили переходить в полномасштабную атаку. Они словно выжидали момента, когда огонь окончательно стихнет и можно будет атаковать полными силами.
Я бегло посмотрел на казаков, вливавшихся в ряды защитников и был несказанно рад тому, что количество воинов увеличилось в полтора раза. Их вооружение было сборной солянкой: музейные ружья со следами кустарной обработки, трофейные ксюхи, пистолеты разных годов и моделей, самопальные обрезы и мушкеты и все это добро дополнялось шашками на поясе или кинжалами.
— У вас есть оружейных дел мастер? — с интересом спросил я, когда взгляд буквально споткнулся о синюю изоленту на рукояти охотничьего штуцера явно из охолощеного антиквариата музея.
— Да, вон два брата, Борис и Глеб, — Захария кивнул в сторону двух мужчин, зачем-то без команды сразу вставших на изготовку к стрельбе. — Но с ними та еще история, оба глухие, один на правое, другой на левое, после боя расскажу эту историю, обхохочитесь!
— Вы, оба два, со стены живо! — рявкнул я, чем вызвал недоумение у рядом стоявших. — Оружейников в ангар! На стене им не место!
— Они так то хорошо стреляют, — нахмурившись произнес Захария.
— За исключением подполковника, это первые люди в Цитадели, которые умеют создавать огнестрел. Если что-то пойдет не по плану, то станут последними, — глядя на смущение атамана, я пояснил, — такую утрату почувствуют все. Я не могу себе позволить такими рисковать ценными кадрами.
Браться вопросительно уставились на своего коша. Захария задумчиво прикрутил усы своими короткими толстым пальцами:
— Батько дело говорит. Делайте как велят! — заметив их недовольство он тут же добавил, дабы разрядить обстановку. — Не боись, я потом вам во всех красках расскажу вам как тут весело было! А я тот ещё рассказчик, вы ж знаете!
Борис и Глеб с пониманием кивнули мне, но без удовольствия спустились вниз, освободив место для парней из второго рубежа с автоматами.
— А веселья будет много… — тихо добавил Захария, прижав папаху к голове, когда увидел, как через тлеющие авто стали перескакивать первые зараженные.
Глава 20
Наступила тишина. Застывшая возле тлеющих машин орда разом смолкла. Больше не было слышно ни тоскливого воя, ни надоедливого хохота, ни коротких фраз защитников на стенах. Обе стороны ждали той секунды, когда алые языки пламени окончательно погаснут.
Воцарившееся безмолвие заполнял лишь гул догорающего пожара: треск раскаленного металла, шипение тлеющего пластика салонов и урчащий рыжий огонь, лениво лижущий асфальт, на который растекся бензин из баков.
Свист ветра натужно и разноголосо завывал в узких проулках, прогоняя едкий, маслянистый дым прочь от стен завода, к серым высоткам на противоположной стороне. Я видел, как люди на стенах переглядывались, кивая на затухающую преграду и затихший в ожидании перед ней авангард орды.
Здесь это и случилось. Без привычных воплей, хохота или криков. Бесшумно, механически, как дебют в жуткой партии ставкой в которой было само существование.
Черная масса зараженных одновременно дрогнула. Авангард зомби ловко перепрыгнул тлеющие машины. Зомбидвигались машинально не обращая внимания на то, как их кожа прикипала и отрывалась пластами, оставаясь шипеть на раскаленных корпусах машин. Первая волна, преодолев преграду, стала с каждым шагом набирать скорость, сбрасывая с себя оцепенение. И вот, уже через пару секунд лавина тел бешеных покатилась вперед.
Если бы было время приглядеться, то можно было бы заметить среди них бывших кассиров, полицейских в синей форме, подростков в косплее нечисти, выглядевших как жуткое напоминание о том дне, когда все случилось. В этот момент я готов был поклясться, что почувствовал, как вышка под мной завибрировала. Словно сами баррикады, которые мы наспех возвели, могли испытывать страх от нарастающего топота тысяч ног зараженных, не веря в то, что способны выстоять даже против первого наката.
— Огонь!!! — во все горло заорал я. — Огонь!!! — разом продублировали мою команду Эльвира и подполковник.
Молчаливый мир вокруг разорвался от грохота выстрелов. Заводская стена в ту же секунду скрылась в серых облачках пороховых газов, выпускаемых мушкетами казаков. Первый залп наших стрелков разом скосил десятки зараженных, затем еще и еще. Разорванные пальбой с малой дистанции тела зомби повалились на землю прямо под ноги бегущих позади собратьев, равнодушных к происходящему.