Отсюда следовал вывод, что убитых дохера, а коэффициент эффективности равен — «спасибо, что живы».
Однако я точно знал кто был в курсе понесенных потерь — орда. Если теория общего разума была верна, то уж он то точно мог сделать грамотные выводы и корректировки. И судя по тому, что толпа зараженных уже бурлила на противоположной стороне, перестраивая первые ряды для новой атаки, такие просчеты были сделаны. А потому зомби не торопились и лишь ехидно хихикали, выли и зубоскалили своими растянутыми улыбками, словно насмехаясь над тем, что защитники стен поверили в свой успех.
Я перевел взгляд на поле боя, пытаясь понять, что будет дальше, так как теория простого математического анализа коллективным разумом орды не билась с теми потерями, какие уже на текущий момент получили зараженные.
Убитых зомби в первой атаке было гораздо больше, чем граждан Цитадели, следовательно орда уже была в минусе по восполнению ресурсной базы. Такое расхождение в этой жестокой и кровавой экономике предполагало гораздо большую цель или задачу бешенства, нежели банальное поглощение биомассы ради увеличения своей численности.
Очевидный вывод сам собой напрашивался в качестве единственного аргумента: орда не считалась с потерями своих рядовых потому что…
Ответ утонул в утробном вое, вырвавшимся из глубины узких улочек. Зараженные были готовы к еще одному раунду, а значит и мне пора изменить свою тактику.
— Витязь, связь — Ника.
— Слушаю, — быстро отозвалась мулатка.
Я на секунду взглянул на изображение с ласточки. На мини-карте было видно, как орда закончила перестраивать первые ряды зараженных:
— Передай Софии, что пора переходить ко второму сценарию, пусть выдает соответствующие квесты.
— Есть.
Снизу наших баррикад раздались крики. Мужики из четвертого рубежа, получив обновленные задания, стали массово запускать дополнительные генераторы. Сухой треск разнесся по всей территории завода, смешиваясь с гулом компрессоров, нагнетающих давление.
Таня поежилась от пронзительного воя, разорвавшего краткую передышку после атаки первой волны. В том, что это была лишь первая волна, девушка нисколько не сомневалась. Даже тому количеству, отколовшемуся от основного потока мигрирующих зомби, потеря какой-то тысячи рядовых бродяг возле стен завода не являлась хоть сколь ощутимой потерей.
Девушке было очевидно, что отбитый выжившими натиск был для бешеных ничем иным, как просто разведкой боем, попыткой орды понять, с чем она столкнулась. Таня могла это сравнить с быстрым касанием разогретой сковородки голой рукой, дабы понять, насколько она раскалена, чтобы решить, нужна ли прихватка или можно взять ее и так, не опасаясь ожога.
В прицел своей винтовки Таня видела, что прагматичный разум орды решил все же использовать прихватку и лишний раз перестраховаться, изменив подход. Оттесненные от стен рядовые зомби продолжали дергано бежать напролом, но лишь для того, чтобы сохранить присутствие в зоне перед стенами и выиграть для себя время на перегруппировку свежих сил.
В серой массе тел на противоположной стороне широкой улицы началось какое-то брожение. Зомби стали разбегаться в разные стороны, после чего плотные ряды дрогнули и помчались вперед. Однако Таня буквально кожей почувствовала, что это не та лобовая атака, предпринятая бешеными в первый раз, а нечто иное, уже имевшее черты какого-то построения.
Новая волна была лишена прежней однородности. Теперь зомби бежали плотными кучками, постоянно группируясь в разных местах. Пространство перед заводом стремительно превращалось в оживший камуфляж. Девушка вздрогнула, когда заметила, как в одном из промежутков меж бегущих тел скользнула быстрая тень.
— Какого хрена? — прошептала девушка, когда за очередной кучкой зомби мелькнуло еще несколько теней. — Эля, ты это видела⁈ — по рации произнесла девушка.
— Да, похоже орда решила использовать гончих.
— Сука, — Таня вспомнила стремительных мутантов, атаковавших поезд, когда они отъезжали из кооператива. — Рэм в курсе?
В этот момент по всей цитадели раздался рокот дополнительных генераторов.
— Он приказал запустить турели, поэтому я думаю, что Рэм тоже их заметил, но я все равно сообщу ему. Продолжай следить за председателем.
— Приняла.
— Конец связи.
Таня перевела взгляд на огромную фигуру в металлическом костюме, неподвижно стоявшую на одной из вышек. Девушке казалось, что сквозь покрывавшую его тело сталь она чувствует, как сильно Рэм сейчас напряжен. Она вздрогнула от неожиданности, когда пушка на его плече вдруг дернулась и начала быстро двигаться, отстреливая стальные шары в надвигающуюся орду.
В ту же секунду стоявшие на стенах турели пришли в движение. К хлопкам выстрелов людей добавился еще и натужный гул компрессоров с шипением пневматики. Механические защитники стены ожили и с нечеловеческой скоростью стали вращаться из стороны в сторону, выплевывая стальные подшипники.
Глубоко вздохнув, Таня рассредоточенным взглядом посмотрела вниз, где бесновались зараженные. Общая картина предстала перед ней смазанными образами перемещавшихся в неуловимой комбинации. Плотные кучки зомби, подобно шашкам, двигались вперед, постоянно прикрывая неуловимые силуэты. Вздохнув еще глубже и представив, что она смотрит на происходящее со стороны, Таня стала понимать жестокую логику происходящего.
Оказалось, что турели на стенах не били во все, что попадается в их фокус. Нет, они стреляли на опережение, туда, где вот-вот должно было появиться новый живой щит для мельтешивших гончий, прятавшихся за спинами рядовых собратьев.
Таня догадалась, что корректировку целей нельзя было доверить грубым алгоритмам. В цитадели не было таких вычислительных мощностей, чтобы предугадывать действия орды. А это значило, что огонь наводится вручную. Таня снова посмотрела на неподвижно замершего на вышке Рэма, переставшего выкрикивать команды третьему рубежу.
Она поняла, что её друг детства прямо в эти минуты самолично вносит корректировку огня турелей. Эта перестрелка на опережение удивила девушку. Она могла сравнить её с игрой в скоростные шашки, где у оппонентов не было четкой очередности и каждый делал свой ход лишь бы успеть раньше поставить фигуру на пустое место. Развернувшаяся бойня показалась девушке игрой, в которой она начинает понимать правила, а точнее их отсутствие.
Резкая смена в экспозиции рядом с Рэмом вывела её из созерцания общего поля боя, мимолетная тень фигуры заставила Таню мгновенно сузить фокус до тридцати градусов. Снайпер наконец увидела быструю тварь, что подобралась на расстояние в несколько рывков и теперь лишь выжидала, когда прикрытие из живого щита продвинется на несколько метров вперед.
Порыв холодного ветра, пропитанного выхлопными газами генераторов, растрепал короткие волосы. Таня буквально провалилась в терпеливое ожидание охотника, готового действовать в любой миг, как только подвернется возможность; руки сами навелись, но не туда, где находился мутировавший в гончую зомби, а туда, где он должен будет вот-вот оказаться. Выждав томительную долю секунды, задыхаясь от прилива адреналина, она испытала острый укол интуиции и на выдохе потянула за спусковой крючок.
Девушке представилось, что в это мгновение, пока пуля летит навстречу со своей будущей целью, она чувствует, как свинцовый посланник смерти со стальным сердцем, вращаясь вокруг собственной оси, режет плотную пелену морозного воздуха. Лукаво играет с девушкой своей точной непредсказуемостью, отклоняясь на половину градуса от заданной траектории, не сильно, но все же. Тане показалось, что выпущенный кусок металла в этот момент живет целую жизнь, недоступную восприятию обывателя, и открывающуюся лишь некоторым.
Миг попадания стал для Тани моментом откровения, где с увеличением скорости время словно растягивается. Девушка сумела во всех подробностях разглядеть свою добычу — тощая фигура мутировавшего зараженного, чье тело стало походить на борзую собаку, плавно летело навстречу со своей кончиной. Вытянутые конечности, разорванные в клочья остатки одежды, вжатые, когтистые пальцы и изогнутый горбом позвоночник с жгутами толстых сухих жил, переливавшихся под тонкой кожей и ухмыляющаяся удлиненная пасть с крючковатыми клыками.
Девушке увидела бледный блеск в зрачках твари и ей показалось, что эта гончая увидела и её. Искаженное создание словно слишком поздно осознало, что снайпер на крыше обогнала его в игре на скорость. Холодный огонек в черных глазах не выражал никакой эмоции, кроме крайней заинтересованности, словно взгляд, направленный на девушку, не принадлежал этому существу, а был направлен на нее кем-то из таких черных глубин, что ей никогда не понять масштабность наблюдателя.
Миг — и голова гончей, прыгнувшей на стены, разлетается на сотни кровавых брызг. Момент торжества разлился по телу девушки приятной дрожью. Руки уже автоматически перезаряжали винтовку, готовясь сделать новый выстрел, а её нутро требовало продолжения кровопролития. Тело мутировавшего зомби все еще продолжало лететь по инерции. Таня торжествующе улыбнулась, но тут же широко распахнула глаза от удивления, когда в оптике прицела мелькнул красный, стальной прямоугольник с шипами.
Рэм, стоявший до этой секунды неподвижно, щитом отбил летящую по инерции тушу обратно за стену, и Таня вдруг поняла, что все то ничтожное время, каким для нее предстал растянутый до фантастических масштабов момент выстрела, её друг детства полностью видел и что немаловажно — контролировал. Девушка нервно сглотнула, осознав, что его неподвижное бездействие было преднамеренным: Рэм точно знал, что именно на него была направлена та атака, и он, затаившись подобно охотнику, выжидал удобного момента, дабы не спугнуть трусливую, быструю тварь, прятавшуюся все это время за живым щитом.
Легкая улыбка тронула её пухлые губы. «Он все знал, он может видеть точно так же как и я», — пронеслось у нее в голове.
Сжав винтовку крепче, снайпер мгновенно отыскала новую цель и дала выход своему гневу, который казался бесконечным в мире, где время измеряется лишь биением сердца.