При Александре III был начат и при Николае II завершен грандиозный инновационный мегапроект — строительство Транссибирской магистрали. Эта железная дорога может считаться инновационной как по своему значению для территориального развития, так и по технологиям проектирования и строительства. Не подлежит сомнению, что Транссиб являет собой наиболее удачный пример российской инновационной политики.
Необходимо, однако, указать, что при первоначальном проектировании трассы была допущена принципиальная ошибка: из соображений экономии часть магистрали была проведена по территории Китая. В результате Китай и Япония (владеющая в 1920–1930-х годах Маньчжурией) получили российскую инвестицию в размере 300 миллионов золотых рублей на развитие своей экономики, а Россия не смогла использовать Транссиб в полном объёме во время Русско-японской войны, а затем и вовсе лишилась суверенитета над трассой. Ошибку пришлось срочно исправлять уже после Портсмутского мира, это обошлось ещё в 250 миллионов золотых рублей (что соответствует примерно десятилетнему российскому морскому бюджету).
По всей видимости, при создании масштабных российских инновационных проектов следует раз и навсегда отказаться от попыток «сэкономить по мелочи».
Успешные работы по созданию Транссибирской магистрали инициировали ряд работ по сокращению инфраструктурного отставания Российской империи от передовых стран. Эти работы были институционализированы в 1910-х годах в работе КЕПС (Комиссии по изучению естественных производительных сил России). Выводы были неутешительны: собственными силами страна не могла ликвидировать это отставание и выстроить экономику, конкурентоспособную с учётом транспортных издержек, даже в военной области.
В этой связи Октябрьскую революцию 1917 года можно рассматривать как глобальный инновационный переворот, близкий по масштабам к петровским реформам. За счёт революционной мобилизации страновых ресурсов правительству большевиков удалось реализовать часть программы, предложенной КЕПС (под обозначением «ГО-ЭЛРО»), и впоследствии осуществить целый ряд инновационных проектов в оборонной отрасли.
Вторая мировая война зафиксировала принципиальное отставание СССР по новым видам вооружений. Если сухопутные войска, несмотря на традиционные российские проблемы со средствами связи и управления, находились в зените своего могущества и, по-видимому, могли решить любую боевую задачу, состояние других видов вооружённых сил вызывало тревогу. Даже авиация, на первый взгляд, отвечающая своему назначению, в техническом отношении уступала как «Люфтваффе», так и воздушным силам союзников. К 1945 году страна не строила реактивных самолётов (эпизод 1942 года с БИ-1 не получил развития), отсутствовали современные тяжёлые бомбардировщики, безнадёжно устарели все находящиеся на вооружении транспортные самолёты.
Основу военно-морских сил составляли корабли, построенные или спроектированные ещё до Октябрьской революции. Противовоздушная и противолодочная оборона оставалась на пещерном уровне, чем в немалой степени обуславливались те потери, которые флот понёс в сражениях 1941–1945 годов от слабейшего противника.
Особое беспокойство руководства страны вызывало отставание в плане новых средств ведения войны: в радиолокации, в создании управляемых ракет и ядерного оружия. Уже к 1943 году опасность складывающейся ситуации была осознана некоторыми наркомами (Д. Устинов, Б. Ванников, В. Малышев и др.), позже она стала предметом обсуждений в Политбюро.
Политбюро, игравшее в те годы роль Стратегической Администрации, пришло к выводу о необходимости координации всех основных работ в перспективных военных областях и придания этим работам государственного приоритета. Ориентируясь на опыт немецкого ракетного центра в Пенемюнде), имея от разведки представление о принципах организации работ в американском «Манхэттенском проекте», руководители страны понимали, что возникающие задачи носят системный характер и не могут быть решены в рамках отдельных наркоматов. Необходима была специальная административная структура, возглавляемая членом Политбюро, подотчётная непосредственно И. Сталину и обладающая соответствующей полнотой полномочий. Такая структура не только была бы способна аккумулировать разнородные ресурсы, но и успешно противостояла бы интересам отдельных ведомств, поддерживая общую проектную «рамку».
4 июня 1943 года вышло постановление Государственного Комитета Обороны «О создании Совета по радиолокации при ГКО». Руководителем этой структуры был назначен Г. Маленков, заместителем председателя — А. Берг.
Проблемы атомного оружия первоначально находились в ведении самих физиков: в 1942 году Ф. Иоффе рекомендует поручить научное руководство проблемой И. Курчатову. 28 сентября 1942 года выходит Распоряжение ГКО «Об организации работ по урану», предусматривающее создание «Лаборатории № 2», рассчитанной на десять сотрудников. Позднее общей организацией исследований ведает М. Первухин, заместитель председателя СНК и нарком химической промышленности. Когда окончательно определяется масштаб работ, создаётся Комитет № 1. Председателем его назначается Л. Берия, заместителями М. Первухин, Б. Ванников.
Последним, 13 мая 1946 года Постановлением ЦК и Совета Министров № 1017-419 учреждается Комитет № 2 по ракетной технике.
Председателем этого Комитета назначен Г. Маленков, позднее его сменяет Н. Булганин. Комитет должен был действовать в тесном контакте с Министерством вооружения, возглавляемым Д. Устиновым. Для организации взаимодействия в составе министерства создавалось специальное Седьмое Главное управление под руководством С.
Ветошкина.
Постановление намечало следующее разделение сфер ответственности:
• на Минавиапром возлагается ответственность за разработку и производство ЖРД
• на Минпромсредств связи — за аппаратуру и системы управления;
• на Минэлектропром — за электрическое оборудование ракет и стартовой позиции;
• на Министерство тяжёлого машиностроения — за наземное стартовое и транспортное оборудование;
• на АН СССР — за исследование условий в верхних слоях атмосферы и космическом пространстве;
• на Министерство обороны — за разработку тактико-технических требований к ракетам, организацию соответствующих войсковых частей, проведение испытаний.
Обращает на себя внимание использование «единым списком» таких различных структур, как Академия наук, Министерство обороны и отраслевые министерства.
Постановлением было определено создание в каждом из перечисленных министерств своих головных НИИ
и СКБ, что было оформлено соответствующими министерскими приказами.
Приказом Д. Устинова от 16 мая 1946 года был создан Государственный союзный головной научно-исследовательский институт № 88, который определялся в качестве основной базы НИОКР по управляемым ракетам с жидкостными двигателями. НИИ-88 создавался на базе артиллерийского завода № 88, директором его был назначен Л. Гонор.
На базе авиационного завода № 84 создавалось ОКБ –456 под руководством В. Глушко (двигатели). Головным по системам управления назначался телефонный завод Министерства промышленности средств связи, переименованный в НИИ-885 (Д.Максимов), на базе завода «Компрессор» было организовано ГСКБ-СПЕЦМАШ по выпуску наземного стартового, заправочного и транспортного оборудования (В. Бармин).
НИИ-627 Министерства электропромышленности (А. Иосифьян) было поручено изготовлять преобразователи тока, позднее это НИИ разрабатывало всё бортовое электрооборудование. Его производственной базой был выбран завод «Машиноаппарат».
Наземное электрооборудование изготавливалось на заводе «Прожектор» (А. Гольцман). Взрыватели были поручены НИИ взрывателей (М. Лихницкий). Министерство высшего образования обязали создать ряд кафедр для подготовки специалистов по ракетной технике. Разработка гироскопов была передана в НИИ судостроительной промышленности.
В рамках Министерства обороны взаимодействие с ракетчиками осуществляло Главное Артиллерийское Управление маршала Яковлева, в рамках которого было создано специальное 4-е Управление во главе с генералом Соколовым. На базе Института артиллерийских наук был организован специальный военный институт НИИ-4, задачей которого было изыскание путей военного применения ракет.
В этой административной структуре обращает на себя внимание создание «связки» «министерство — НИИ
• базовый завод» (по существу, именно такая связка должна рассматриваться как единица планирования).
Весьма интересна организация другой связки: между заказчиком (Министерство обороны) и исполнителем (Министерство оборонной промышленности) По существу, взаимодействие между этими звеньями обеспечивалось самим Государственным Комитетом по ракетной технике, который работал в ритме военного времени и широко использовал властные полномочия, делегируемые Политбюро.
Государственный союзный головной научно-исследовательский институт № 88 состоял из трёх разнородных блоков: опытного завода, специального конструкторского бюро и блока тематических исследовательских и проектных отделов.