Хотя с течением времени все перечисленные мега-проекты были институционализированы, можно определить время их жизни как локальной социальной машины, нацеленной на решение конкретной, ограниченной по срокам задачи.
Радиолокационный проект просуществовал шесть лет — с лета 1943 по конец 1949 года. Атомный проект жил с 1942 года по 1956, но здесь, фактически, мы должны говорить о двух принципиально различных стадиях — изготовлении минимальной урановой бомбы (проект И. Курчатова) и создании термоядерного оружия (проект Я. Зельдовича, А. Сахарова).
Ракетный проект ограничен периодом 1946–1955 годов, но затем с 1956 по 1961 теми же людьми и примерно
в тех же организационных структурах осуществлялся космический проект. Интересно, что третий последовательный этап — лунный (1961–1968 годы) был заявлен, но не осуществлён.
На основании этой статистики можно прийти к выводу, что характерный советский мегапроект имел семилетний цикл развития и что кратность успешных мегапроектов, осуществляемых одними и теми же людьми в рамках одной организационной структуры, не превышает двух.
Важной особенностью советских мегапроектов был совершенно фантастический — и, в известной мере, инновационный — уровень секретности.
В атомном проекте она превосходила все мыслимые и немыслимые рамки: например физико-химики, непосредственно работающие с плутонием, именовали его только условным буквенным обозначением. Слово «плутоний» они не использовали, поскольку не знали, что имеют дело именно с этим веществом. Этот термин не употреблялся даже в документах, представляемых Комитетом № 1 в Политбюро (исключение составляли записки, которые Л. Берия писал от руки лично И. Сталину и которые существовали, естественно, в одном экземпляре).
Система секретности выстраивалась на трёх уровнях.
Первым был сугубо географический — проектные разработки осуществлялись в восточных областях страны, причём базовой организационной формой были «закрытые города» (некоторые из них по инерции просуществовали до начала перестройки).
Вторым уровнем секретности был уже упомянутый лингвистический, предусматривающий использование кодовых имен и обозначений для всех сколько-нибудь значимых в проекте терминов. Эта секретность осуществлялась целенаправленно и последовательно, в результате смысловая «сборка» могла быть осуществлена только на уровне научного руководителя проекта и, может быть, его ближайших сотрудников.
Наконец, третьим уровнем была вполне обыденная советская социалистическая секретность, организуемая Первыми отделами всех участвующих в проекте организаций.
Столь сложная система секретности была связана с достижениями советской разведки, получившей доступ практически ко всем материалам Манхэттенского проекта, несмотря на беспрецедентные усилия американцев по закрытию этих материалов.
Интересно, что в ракетно-космическом проекте, руководство которого не было допущено к разведывательной информации из США, уровень секретности был значительно более умеренным и исчерпывался обычной деятельностью Первого отдела, засекречиванием ключевых специалистов и географических пунктов.
Во всяком случае, меры по сокрытию информации о советских мегапроектах были вполне успешными — вплоть до начала 1960-х годов.
Советские инновационные мегапроекты были ориентированы на мобилизационную схему организации экономики.
Эти проекты носили комплексный системный характер. С организационной точки зрения это обеспечивалось созданием «связки» между Стратегической Администрацией (Политбюро), ключевыми министерствами, АН СССР.
Все мегапроекты — во всяком случае, на раннем этапе своего функционирования — были вторичными по отношению к европейскому и мировому опыту, они не носили научно или технически инновационного характера[111].
«Связка» форматировалась специфической административной структурой — Специальным Комитетом, возглавляемым членом Политбюро и одним из ключевых министров (Г. Маленков, Л. Берия).
Структурным звеном мегапроекта являлся НИИ, включающий в себя КБ и опытный завод.
Функциональным звеном мегапроекта была рабочая группа, собранная вокруг лидера.
Организационной основой мегапроекта служила административно-командная плановая система.
Управление мегапроектом и его структурными звеньями осуществлялось «красными директорами», которые выбирались среди лиц, имеющих успешный опыт организации производств в период индустриализации и во время Отечественной войны.
Создание системы глобальной связи (телеграф, впоследствии телефон);
Создание системы глобальных телекоммуникаций и индустрии рекламы (радио, телевидение);
Создание глобального воздушного транспорта и индустрии туризма;
Электрификация (освещение, холодильная промышленность, бытовая техника);
Овладение энергией атома — атомные бомбы и атомная энергетика.
Каждая из этих революций кардинально меняла социальные и общественные институты, реконструировала всю систему образов жизни, мысли и деятельности и сопровождалась коренными изменениями в военном деле.
Технологический прорыв продолжался в 1950 — 1960-е годы, когда Человечество вышло в космос и достигло Луны, создало термоядерное оружие и приступило к массовому строительству коммерческих атомных электростанций.
Слишком быстрое технологическое развитие в сочетании с памятью о последствиях двух мировых войн и угрозы термоядерной войны привело в 1970-е годы к «откату» в форме экологического движения, радиофобии, технофобии и развития «нового луддизма». Эти явления усугубились вследствие энергетического кризиса и двух технологических катастроф 1986 года
Организация НИОКР находилась в руках молодых амбициозных учёных, конструкторов, инженеров.
Мегапроект во всех случаях строился как кадровая «машинка», обеспечивающая социокультурную переработку персонала («машина времени»).
Мегапроект «привязывался к местности» через закрытые города или полигоны.
Во всех мегапроектах организационно-управляющая деятельность преобладала над проектно-конструкторской, не говоря уже об исследовательской.
Все работы по мегапроектам были последовательно засекречены.
Мегапроекты оказались ограничены по времени семью годами, семилетний цикл мог быть пройден дважды при смене задачи и частичной замены оргструктуры и личного состава, повторить цикл в третий раз не удалось, несмотря на выделение необходимых ресурсов.
Понятно, что в современной России нет возможностей, способствующих осуществлению мегапроекта, причем отсутствует, прежде всего, административный ресурс.
Технологическая (инженерная) Лига
За исторически короткий срок с 1800 по 1950 год Человечество пережило несколько глобальных технологических революций:
• Создание машинной индустриальной цивилизации, основанной на энергии пара (паровые машины, фабричное производство, железные дороги, глобальное судоходство, впоследствии двигатель внутреннего сгорания, автомобильный транспорт);
• Создание системы глобальной связи (телеграф, впоследствии телефон);
• Создание системы глобальных телекоммуникаций и индустрии рекламы (радио, телевидение);
• Создание глобального воздушного транспорта и индустрии туризма;
• Электрификация (освещение, холодильная промышленность, бытовая техника);
• Овладение энергией атома — атомные бомбы и атомная энергетика.
Каждая из этих революций кардинально меняла социальные и общественные институты, реконструировала всю систему образов жизни, мысли и деятельности и сопровождалась коренными изменениями в военном деле.
Технологический прорыв продолжался в 1950 — 1960-е годы, когда Человечество вышло в космос и достигло Луны, создало термоядерное оружие и приступило к массовому строительству коммерческих атомных электростанций.
Слишком быстрое технологическое развитие в сочетании с памятью о последствиях двух мировых войн и угрозы термоядерной войны привело в 1970-е годы к «откату» в форме экологического движения, радиофобии, технофобии и развития «нового луддизма».
Эти явления усугубились вследствие энергетического кризиса и двух технологических катастроф 1986 года — гибели «Челленджера» и взрыва 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС.
В последующие десятилетия развитие технофобии было связано с кризисом индустриальной фазы и возникновением соответствующих социопрактик: сейфера, то есть злоупотребления виртуальной безопасностью, лоуфера — злоупотребления правовых регулированием и др.
В результате к началу 2010-х годов в так называемых «развитых» странах диагностируется кризис технического и инженерного образования и серьезное отставание в развитии инженерных систем нового поколения — в авиации, ядерной энергетике, космонавтике, строительстве, производстве средств производства.
К настоящему времени Индия и Китай опережают по ряду инженерных и технологических направлений Европу и США.
Дальнейший технологический «откат» недопустим и, прежде всего, из-за высокого риска «инженерной версии» постиндустриальной катастрофы и наступления новых «темных веков».
В этих условиях естественным решением является создание массового международного общественного движения сторонников технологического развития — Технологи.
Технолига должна ставить перед собой следующие основные задачи:
1. Создание Инженерной Конституции, как рамочного документа, задающего требования к технологическим стандартам, технологическим регламентам и другим формам регламентации технологических систем;