• Политика.
Схематизация:
Историческое Знание является весьма сложным и при этом плохо организованным. Его уровень развития совершенно недостаточен; пиктограмма указывает, что данное Знание не до конца сформировано и, в известном смысле, остается примитивным, донаучным. Цвет пиктограммы — белый: история не сформировала собственной проявленной онтологии (и, в известной мере, боится ее создать).
Прежде всего, отметим, что баланс необходимого, прибавочного и неутилитарного Знания, характерный для всех Знаниевых фокусов, не достроен или даже не построен. Почти все историческое Знание является «прибавочным»: оно используется в узко корыстных целях небольшими группами лиц для получения прибыли или приобретения политического капитала — кроме тех случаев, когда выступает идеологическим оправданием военной или культурной агрессии. Необходимое историческое Знание вообще отсутствует, что особенно тревожно в условиях глобализации, когда такое Знание должно обеспечивать возможность совместного существования такой неочевидной общности, как Человечество.
Прибавочный характер исторического Знания привел к глобализации локальных историй: почти каждое государство рассматривает историю цивилизации со своей эгоистической позиции. При этом истории начинают враждовать: конфликты происходят даже в толерантном Евросоюзе, где англичане и французы не могут определиться с отношением к Жанне д`Арк. В последние годы возникла тенденция определять историческую истину в судебном порядке. В Европе судят за отрицание Холокоста, в России собираются судить за отрицание победы во Второй Мировой войне.
При этом практически исчезли локальные истории (рода, места, народности) и даже локальные мифологи.
Базовым противоречием исторического Знания является противоречие между Реальностью и Действительностью (Действительностями). Превращенной формой этого базового противоречия является противоречие между Историческим Бытием («как все было «на самом деле»»?) и Историческим Знанием («как мы это видим?»), причем некоторая часть исследователей считает данное противоречие ложным, отказывая Историческому Бытию в онтологическом статусе.
Базовое противоречие истории порождает ряд проектов, предлагающих частное решение этого противоречия. В частности:
• Классическая история опирается на предположение о единственности исторического развития и отсутствии у истории «сослагательного наклонения». Иными словами, классическая теория объявляет Действительность Реальностью, отвергая само наличие базового противоречия. Поскольку это противоречие все-таки есть «на самом деле», классическая история неизбежно сталкивается с проблемой «скрытых параметров»[123]. Одной из самых красивых версий работы со скрытыми параметрами является подход Л.Гумилева, который описал один из таких параметров, а именно — пассионарность, скрытую свободную социальную энергию системы. В настоящее время есть основания предполагать, что пассионарность образует баланс с другими скрытыми параметрами — инвентонарностью, скрытой свободной информацией системы, и этионарностью, скрытыми связями, наложенными на динамику системы.
• Неклассическая (веротяностная, квантовая) история рассматривает ряд сценарных версий Будущего, точки ветвления, в которых альтернативные сценарные версии неразличимы, и окна возможностей, в пределах которых можно осуществить выбор между сценарными версиями, является основой традиционной формы метода сценирования. Модель исторического континуума апеллирует к копенгагенской трактовке квантовой механики и утверждает, что историческая Реальность создается как форма исторической Действительности, акцептованная квантовым наблюдателем. Иными словами, историческая Реальность, какой мы ее знаем, является результатом коллапса волновой функции.
Базовое противоречие истории порождает также две важных группы противоречий:
Во-первых, это понятный баланс между описательной историей (история как база данных), теоретической историей (история как модель, оперирующая законами и связями) и историософией (история как знание, обусловленное базовой эпистемой общества, то есть его представлениями об Истине). К сожалению, такой баланс существует только в наших представлениях об историческом знании. Он не создан, и вместо него имеет место бинарное противоречие между описательной историей, которая «гипотез не измышляет», и теоретической историей, которая только этим и занимается. Историософия оказывается в оппозиции ко всему этому противоречию. Таким образом, вместо баланса возникает Т-образная конструкция, да еще и сильно смещенная в сторону описательной истории. Конечно, с течением времени эта группа противоречий должна превратиться в обычный симметричный баланс.
Историософия как эпистемологическая история своей основой имеет противоречие между историческим материализмом и историческим идеализмом. Это противоречие известно в разных формах: как противоречие между личностью и коллективом — историей героев и историей масс, как противоречие между общественным бытием и общественным сознанием, как противоречие между культурой и экономикой или надстройкой и базисом.
Основополагающее противоречие эпистемологической истории порождает ряд исторических моделей, из которых более или менее развитым можно считать подход Маркса и Энгельса — «исторической материализм» в советских источниках. Этот подход построен на безусловном примате базиса над надстройкой, истории масс над историей лидеров, общественного бытия над общественным сознанием. Марксистский подход рассматривает две формы исторического движения — развитие (прогресс) и спонтанное изменение (революция). Причиной исторического движения считается в абстрактной форме противоречие между производительными силами и производственными отношениями, в конкретной форме — между имущественными классами.
Считается, что марксистский подход устарел, однако до сих пор ему не предложено никакой внятной альтернативы. Во всяком случае, исторические построения Ж.Жореса и И.Дьяконова формально являются марксистскими, а модели А.Тойнби, Ф.Броделя, М.Тартаковского и даже А.Азимова являются марксистскими по существу. Ничего, принципиально выходящего за рамки этих работ, в историософии нет.
К марксистскому направлению относится также географическая школа исторического знания, в том числе в лице своего последнего представителя С.Хантингтона.
Во-вторых, базовое противоречие исторического Знания порождает 3-баланс времени. Данное противоречие образовано метрологическим временем t, термодинамическим временем τ и спонтанным социальным, онтологическим временем θ.
Эти три времени не могут быть определены одновременно (проблема неопределенности времени), что порождает процедуру локальной синхронизации.
Проблема неопределенности времени приводит к необходимости найти способ описания исторического времени. На данный момент известны линейное и циклическоеисторические времена; их взаимодействие позволяет строить исторические ритмы — например, в версиях Л.Гумилева, А.Тойнби и др.
Мифологическое Знание играет совершенно особую роль не только в пределах своего «этажа», но и во всей знаниевой пирамиде. Это — наиболее сложное из всех Знаний, структура которых нами установлена на данный момент времени. Оно обладает самой развитой системой связей с другими Знаниевыми Фокусами всех уровней.
Мифологическое Знание придает смысл. Человеческому существованию. Истории. Деятельности, в том числе — инженерной.
Мифологическое Знание архивировано в естественном разговорном языке, и именно поэтому мы не можем игнорировать это Знание: мы обращаемся к нему всякий раз, когда говорим.
Можно определить мифологическое Знание, как нашу способность придавать смысл отрицанию чего-то прагматически полезного.
Мифологическое Знание не различает макрокосм, то есть, Вселенную, и микрокосм, то есть личное пространство-время отдельного человека.
Дисциплинарная структура:
• Лингвистика, семиотика, риторика.
• Психология (Фрейд, Юнг, Хеллингер).
• Космогония.
• Телеология.
• (Гуманитарная) география, топика.
• Арифметика, теория чисел, теория групп, теория множеств.
• Химия, физика.
• Этика, эстетика.
• Точкой сборки Знания является сам миф, как формат осмысления — придания смысла чему бы то ни было (жизни, природе, объекту, категории…).
Особенности Знания.
Мифологическое Знание выстраивает «с нуля» систему понятий, позволяющую существовать в мире людей: первичную или примитивную онтологию, «онтологию без онтологии». Иными словами, Мифологическое Знание можно назвать «допригожинским»: оно отвечает на вопрос, как инициировать автокаталитический процесс? То есть «как родить Х, если у нас еще нет Х»?
Мифологическое Знание создает коллективную память в форме мифологии или летописи и личную память в форме Судьбы.
Оно позволяет сконструировать культуру как совокупность норм, правил, рамок, ограничений, наложенных на творчество, и науку как совокупность инструментов мышления и коммуникации.
Миф, как формат осмысления Реальности, является базовой формой мысленного эксперимента.
Мифологическое Знание работает с противоречиями, в том числе:
• с первичными формами базовых социосистемных противоречий: «пространство — время», «жизнь — смерть», «часть — целое»,
• с языковыми противоречиями,
• с фазовыми противоречиями,
• с противоречием «иного».
Оно, однако, не работает с парадоксами, объясняя их «Богом из машины».
Мифологическое Знание архетипично (его определяют как форму работы со Страхом, «прирученный страх») и апофатично, то есть оно действует, прежде всего, через отрицание. Миф обеспечивает доступ человека к своему Страху, что открывает путь к Откровению. Миф можно рассматривать как «Откровение на заведомо неадекватном языке».