И уже дёргаясь, просчитывал все варианты. Парализатор — бессмысленно. Машина, несущаяся на нас, разогнана и сознание мудака за её рулём ни на что не повлияет. ДАЖЕ если он ударит по тормозам, которые не факт, что там есть, даже если вывернет руль до упора — не поможет. Скорость и масса, этот многотонный кусок металла всё равно врежется в нас.
И я не успеваю, никак. Открыть саквояж, привести поделки в боевое положение, распрямиться, активировать, открыть дверь метнуть. Даже будь я в нормальном состоянии — никак.
Но, если не тупить, а подумать как инженер, то…
На этом перед глазами замелькали модели, векторы силы, формулы расчёта столкновения. Шанс… есть, зародилась радость в глубине груди. Но времени нет.
За рулём Тимоха, один из двух боевиков, направленных с нами Федей. Неслабый Одарённый, да и неплохой водитель, но времени объяснять, что нужно делать — нет. Он только-только поворачивает голову в сторону несущейся машины и просто не успеет. А я удачно согнулся.
Ударом по колену ребром ладони вызвал у парня коленный рефлекс, тем самым сняв нашу машину с автоматического тормоза. Она даже начала потихоньку двигаться. Но уйти от удара мы никак не успеем, как понятно. Но это и не нужно: нужно, чтобы удар приняла не статично стоящая машина. И чтобы ей было куда двигаться, гася энергию удара. Для этого я вцепился в руль и со всей дури толкнул него, выворачивая.
К моменту, когда нашу машину сотряс тяжёлый удар — успел. Нас не размазало, а именно «дало пинка», хотя, судя по хрусту за спиной, дверь начала деформироваться. Но нас внутри точно не размажет, да и судя по движению — отделаемся…
А вот додумать я не успел: спина почувствовала сильный удар, по ней проскрипело бронестекло. Выбило ударом, неприятно, но не страшно, подумал я, после чего наступила темнота: стекло ударило меня по затылку. Кажется, я просчитался… Но где?
Глава 6
— Съездили за барахлом, — иронично откомментировал я, не открывая глаз.
В себя я пришёл, судя по всему, через пару часов после столкновения, и первым делом проверил ментализмом всё доступное в теле. И, на удивление, выходило неплохо.
Точнее, НАМНОГО лучше, чем могло бы быть. Кости целы, мозг — без повреждений, хотя несколько мелких сотрясений я получил. А ведь я считаю свой мозг главным своим активом. И так бездарно допустил удар по нему. Каким бы я умным не был, а продумать всего не мог, хоть и стараюсь.
Впрочем, если бы стекло не тормозило об мою спину, могло прилететь в затылок на такой скорости, что оторвало бы голову. Надо было бы… Хотя, нет. Не то положение: если бы я укрылся за рулевым колесом, то просто не смог бы повернуть его вовремя. Не тот угол, не было бы рычага. А в таких раскладах — всех в машине просто превратило бы в фарш.
Так что я перестал думать глупости в стиле «если бы да кабы» и вернулся к проверке своего состояния.
Спина болит, явно куча ушибов и гематом, но на этом всё. Лежу на чём-то твёрдом на животе и помирать не собираюсь. Надо бегло проверить ментализмом, нет ли неявных последствий от микросотрясений.
Но заняться этим я не успел: заскрежетала дверь, причём точно в нашей мастерской — уже привык различать на слух. И раздались голоса:
— Не толкайся, Федька, — бурчал Эскулап, явно тяжело дыша после бега. — Сейчас посмотрим, будем ли твоего Марка лечить. Или пусть живёт. Даже лекарств захватить не дал, торопыга!
— Эй, а может его… того, парализатором? — раздался басовитый голос.
— Зачем? — почти хором послышалось от Феди и Эскулапа.
От друга — удивлённо. А вот от медика — задумчиво, вроде как «сейчас подумаю, может, и придумаю, зачем жахнуть невинного человека парализатором».
— Так это… лекарствов нет. Ну для этой… авутопсии!
— Анестезии, — хмыкнул Эскулап. — С аутопсией пока подождём.
— И убери парализатор, Теплый, — распорядился друг.
Хм, видимо, это тот парень с дыркой в ноге, которого Эскулап латал.
Такс… Нужно подниматься: этот неблагодарный бывший пациент не слишком меня волнует, но Федька притащил Эскулапа. А дед, судя по всему, профессионал. И становиться залеченным у меня никакого желания.
Впрочем парализатором тоже не хочется получать.
— Вместо размахивания оружием мог бы поблагодарить, как за него, так и за то, что я помог с твоим лечением, — сообщил я, открывая глаза и слегка приподнимаясь.
— Марк, ты как⁈ — подскочил ко мне Федя.
Я бросил на него быстрый взгляд и слегка задумался, пытаясь собрать свои мысли в кучу.
— Я — сносно. Травм нет, повреждений тоже. Ушиб спины, ну и позавчерашнее неудачно наложилось, — ответил я, подозрительно вглядываясь в мелко семенящего в мою сторону Эскулапа. — Здоров я! — специально для него сообщил я, потянувшись к своему парализатору, на всякий случай.
Однако докторишка только хитро хмыкнул и дальше стал подкрадываться.
— И как ты это определил, резкий парень? — прищурился, глядя на меня, медик. — По «самочувствию»? Так я тебе скажу такую вещь: половина трупов, которых я лечил — «прекрасно себя чувствовали» с их слов!
— Я оценил своё состояние Даром, — не стал грубить и ругаться я. — Ушибы мягких тканей спины…
— И жопы, — деликатно дополнил медик. — Трещины?
— Трещин нет. Сотрясение лёгкое, без гематом. Вроде бы есть рассечение, но не сильное, на затылке.
— Несильное, — признал Эскулап. — Какие лекарства нужны — знаешь?
— Да. Но какие можно достать в Нижнем — не очень, — признал я. — Да и где — тоже не в курсе.
— Ладно, тогда живи, — хмыкнул Эскулап, чиркая огрызком карандаша на бумажке и передавая ее Феде. — Купишь все, что я написал… Выдавать нужно строго по рецепту.
После этого он развернулся и зашагал к выходу. Но отпустить его просто так я уже не мог.
— Послушай, док! — обратился я к нему. — Я просто уточнить… Ты же понимаешь, что если там пиявки или мази из насекомых, то я нихрена ими лечиться не буду?
Я примерно понимал, чем здесь любят лечить.
— Вот молодежь… Никогда вам не угодишь, — пробурчал он себе под нос и метнулся к Феде, а затем стал переписывать список. — Таблеток хватит, но это будет дороже…
Док ушел на этой ноте, а я оглядел окружающих и инструментальный стол, на котором валялся.
Федя, тут понятно. Мои кандидаты в миньоны, в полном составе, пара Федькиных боевиков. Все целые, все на ногах.
Разве что Тёплый, прихрамывая, свалил из мастерской — видно подумал, что я ему припомню попытку анестезии. Правильно, вообще-то, подумал. Правда… как припомню, да и когда — я ещё не решил.
Но времени у меня еще предостаточно. Если такие ситуации не будут часто повторяться.
— Кроме меня, никто не пострадал? — уточнил я, на что народ отрицающе прогудел.
— Никто. Но говорят, если бы не ты, никто бы не выжил, — сделал характерный жест Федя, на что я просто пожал плечами.
В общем-то ничего «героического» я не сделал — просто спасался.
И мне должно было быть жутко обидно, что я весь такой из себя умный. Могу соорудить всё, что угодно, если дать мне инструменты, материалы и время… А тут чуть не умер там, где никто не пострадал.
А что поделать… Дар мой был совершенно небоевой. Я даже элементарный эфирный доспех практически не могу на себя повесить. Однажды, конечно, надеюсь, что смогу — так же, как пару раз в жизни у меня это получалось. Но это было скорее исключение.
По этой причине я не переживал и не обвинял весь мир в своих проблемах. Я был реалистом! Моя судьба зависит только от меня, а все, что со мной случается — тоже в моих руках. И обижаться или психовать я не собираюсь. Наоборот, теперь я знаю, как в будущем действовать.
— Прости, Марк. И ты, атаман, — вдруг пробасил сидевший за рулём в момент аварии Тимоха.
— За что? — удивлённо посмотрел я на парня.
Неужели он думает, что виноват? Вряд ли есть его вина в том, что кто-то решил нас протаранить, или просто убегал от преследователей. Здесь это норма… Как врезаться, чтобы ограбить, так и лихая езда.
И тут мне начали рассказывать. Оказалось, что бронестекло вырвало не просто так. А то было у меня ощущение, что я ошибся с расчётами, что было бы чертовски неприятно — но выходило, что нет. Дело в том, что Тимоха не успевал ни черта, кроме… укрепления металла двери Даром. Укрепил, чисто рефлекторно, а вылетевшее стекло — следствие как раз этого укрепления.
А после Тимоха понял, что я рассчитывал свои действия, ну и что моя травма — в некоторой степени следствие его вмешательства.
— Прощаю, да и не за что прощать: ты сделал, что мог, — сообщил я парню. — Просто неудачно вышло. Не твоя вина, что я уязвим в физическом плане.
— И я тебе то же самое говорил, Тимох, — покивал Федька, а затем опомнился. — То есть Марк не слаб…
— Федь… Все хорошо, честно, — ответил ему. — Просто в следующий раз на такой случай постараюсь успеть сделать двуствольную плазменную пушку скрытого типа на автоматическом управлении.
А вот с дебилом, врезавшемся в нас, выходило неоднозначно. Вроде всё ясно, но не слишком понятно. То есть, врезался он в нас потому, что жрал много алхимии — народ рассказывал, что на кусках этого придурка, причём реально кусках — его буквально выдавило из открытой кабины. Так вот, по его коже шли набухшие чёрные узоры вен — верный признак регулярного воздействия некачественной алхимии в огромных дозах. И с крышей у таких алхимистов крайне редко бывает хорошо, а иной раз её уносит так далеко, что можно считать, что её вообще нет.
При этом, кто этот тип, откуда эта машина, естественно ставшая трофеем банды — непонятно. В принципе такому обдолбанному товарищу закон не писан, он мог и с другого конца Нижнего приехать. Причём и до столкновения с нами устроить много «весёлого» в городе. Но пока — ничего неизвестно. Кто он такой и откуда…
Тем временем парни, отправленные Федей за лекарствами, вернулись, и друг стал меня выставлять. В смысле: пытаться грузить на носилки, на которых парни должны были дотащить меня до квартирки.