Сделав эти выводы, я разобрал прототип в «транспортное положение», собрал сумку и направился в жилую часть Гаража. И, через минуту, любовался вызывающим сочувствие и, одновременно, комичным зрелищем.
Расположившийся на кушетке Кирпич с задумчивым видом лупил себя по голове. При этом, не прекращал смачно хрустеть свежим яблоком, кстати из прикупленных мной продуктов, оставленных для всех.
Дождавшись, когда имплант лейтенанта перезагрузится, я подошёл к нему, и поздоровавшись сообщил, что мне нужно десяток бойцов.
— А зачем тебе, Марк? — уточнил Кирпич.
— Хочу провести испытания.
— Опасные?
— Умеренно. Просто время не спокойное и прикрытие не помешает. Да и тащить много.
— Надолго? — уже собрано уточнил Кирпич.
— Час, может два. Не больше.
— Лады, через полчаса соберу десяток парней. Буду ждать у машин.
— Тоже пойдёшь?
— А почему нет? — пожал плечами Кирпич.
— Только пришли двух… трёх парней в мастерскую — надо тащить образец.
— Не вопрос, — пожал плечами лейтенант, поднимаясь.
Через полчаса я, с сумкой и в сопровождении нагруженных парней был у машин. Кирпич был на месте, как и вооружённый отряд.
— Ну, поехали, — произнёс лейтенант. — Нам на Свалку, Марк?
— Нет, и не поехали, а пошли, — уточнил я.
— Как знаешь, — закурил Кирпич.
Направились из Гаража, пересекая площадь. Парни шли настороженно, Кирпич — расслабленно попыхивал сигаретой.
— Куда мы идём — не интересно? — уточнил я у него.
— Не особо. Ты вроде не идиот, Марк. Ну а если ты нас втравишь в блудню — пойму и сверну операцию.
— Как знаешь, — пожал и я плечами.
Через десять минут я привёл отряд в тупик, в подворотнях. Парни заозирались, да и Кирпич вопросительно уставился на меня.
А я подошёл к многослойному техническому люку в асфальте, откинул ногой мусор, и стал попеременно, то инструментом, то ультракоротким радиосигналом отпирать створы.
Кирпич наблюдал с интересом, и явно у него будет со мной разговор… Но что ему ответить я прекрасно знаю. И не даю ребятам из Гаражных доступ к коммуникациям не на пустом месте.
Парни же смотрели не бросая на меня взгляды, а просто удивлялись, подчас матерно, количеству и толщине створ.
— Пойдём, — начал спускаться я по лестнице.
Кирпич прищурился, кивнул. И через пять минут мы были в техническом коридоре, тускло освещённым дежурным освещением. Крышка тех люка после команды с грохотом захлопнулась, парни вздрогнули.
Ну а я повторил:
— Пойдём, — и направился к нужному месту.
Отряд выдвинулся за мной, но стало видно, что Кирпич по мере продвижения всё больше нервничает. Впрочем, сам себе злобный Кирпич: спросит, зачем и куда — отвечу. А если нет — пусть дёргается, его выбор.
И, через четверть часа, миновав несколько створ, мы оказались в огромном зале ливневого стока. Трубы были глубоко внизу, а по периметру цилиндрического зала шли металлические решетчатые платформы, метров пяти от стены — почти на предельном расстоянии для испытаний.
— На платформу выше, — сверился я с данными на планшете.
Поднялись по металлической лестнице, а я занялся сбором прототипа.
— И что тут, Марк? — всё же не выдержал Кирпич.
— А тут забавно, — не прекращая сборку прототипа, ответил я. — Тут подземные коммуникации, но это и так понятно. При этом, есть параллельная система подземелий. Старая, лет двести, а есть участки тысячелетней давности. Точнее — её остатки.
— Остатки?
— Угу. Когда застраивали Новгород, ещё не поделив на Нижний и Верхний, старые подземелья частично обрушили, частично зацементировали. Но часть осталась, отдельные участки.
— Типа комнат под землёй, без входа и выхода? — прикинул Кирпич.
— Типа того. И вот эти куски не защищены наблюдением городских служб. В коммуникации не просто так не попадёшь, — хмыкнул я.
— Да, я слышал про реки кислоты. Не врут старики? — вдруг спросил один из парней.
— Не врут. Санитарная обработка. А может быть нештатная, если устроить тут… посиделки с кострами на денёк-другой.
— Я понял, — понимающе кивнул Кирпич. — А если…
— А у нас есть такие задачи? — приподнял я бровь.
— Сейчас нет. Но когда будет?
— Тогда обратитесь ко мне. Иначе мало того, что можно сдохнуть, так ещё лишить меня доступа в это удобное место.
— Хорошо, понял, — кивнул Кирпич.
Перестраховка, конечно, но если в коммуникациях появится слишком много органики, повышение уровня углекислого газа, скачки температуры — вполне могут запустить «внештатную очистку», Бригадир это подтвердил.
Ну и Гаражные в общем — надёжные. Но растреплют же, что мол «были в подземке». А так можно и до бригады карателей долазится-дотрепаться. И смены системы безопасности, что нахрен не надо.
А задач атаковать внезапно, через подземку, у Гаражных просто нет. И не всегда такая возможность есть, кстати.
— А тут что, конкретно? — уточнил Кирпич.
— А тут, — указал я на стену, — подземный схрон. А может склад, не уверен.
— Так, погоди… Гиены⁈
— Они самые. Но мы туда не доберёмся, никак. Система отдельная, метров тридцать породы, не считая облицовки.
— Это понятно. Непонятно зачем мы здесь? И что это за пушка?
— Это не совсем пушка, хотя и пушка, — похлопал я по собранному прототипу. — Сейчас увидишь. Отходите за меня. Сейчас тут будет жарко, — предупредил я, сгибаясь за керамопластовым щитом.
Отряд оттянулся, а я сверился со схемами, и зажал гашетку. И из сопла огнемёта… горелки… Да чёрт знает, что у меня получилось, методологически — плазмомёт.
В общем, в стену ударилась струя перегретой, ярко светящейся, но при этом ультрамариново-синей плазмы. Температура между пятнадцати и двадцати тысячами Кельвина.
И паразитные потери минимальны, всё же винтовые магнитные катушки работают. И рассеивание минимальное: волна жара, пыхнувшая в лицо, была терпимой.
И не от плазмы, а от расплава, что важно. Плавилась и облицовка, и порода, что неудивительно при такой температуре.
Вообще идея была взята из принципа двигателя из баз… На Земле подобное создать можно. Но из-за незнания ряда квантовых эффектов, идёт кошмарная потеря тепла и рассеивание плазменного потока.
А тут до пятидесяти метров практически полного поражения. Правда ряд стационарных полей, мощный эфирный доспех, а тем более его усилитель на механизированном доспехе сделает этот инструмент…
Ну не бесполезным. Но уровня плазмомета стандартного: с снарядом, использующем плазму в качестве поражающего эффекта.
В любом случае — работает и вещь неплохая, радовался я. А через четыре минуты вырубил почти раскалённый прибор.
— Всё. Работает, что неплохо, — озвучил я.
— Сильно, — присвистнул Кирпич. — А что ты делаешь, Марк?
— Разбираю. Это, — указал я на горячий огнемёт — кусок металла и пластика. Перегорело всё, что можно и нельзя.
Снял кожух, и продемонстрировал раскалённые, частично деформированные детали.
— Но всё равно — сильно. Только зачем тебе эта дыра? — указал он на потихоньку остывающий, десятисатниметрового диаметра, ровный тоннель в стене.
— Так я же сказал — у Гиен там какое-то помещение. И не одно, судя по всему.
В этом меня убедили записи с камер, с которыми мне чертовски повезло: ИИ ещё не было, а простая, на скорую руку собранная программа слежения только чудом отметила закономерность.
А именно, группа высокопрофессиональных бойцов, с мощным оружием, регулярно, на шесть часов в сутки, каждый раз в одно время и в одном месте исчезали в небольшом здании под контролем Гиен.
Само по себе это было интересно. Но когда в этом же здании, правда в разнобой, стали исчезать не маленькие группы «обычных» бойцов, я понял, что это подземная база.
Пробиваться поверху желания не было. Понизу — не выходило. При этом, Гиены явно начинали выигрывать в противостоянии, что мне не слишком понравилось.
И вот, сложилось одно к одному. Хотя и провести диверсии, с захватом добычи, может и не помешает. Посмотрим.
А сейчас, дождавшись когда туннельчик остыл достаточно, я запустил туда паучка-робота.
— Так вот, — продолжил я. — Сейчас в этом помещении около сотни наёмников, в крутом обвесе — ты знаешь, — на что Кирпич понимающе кивнул. — Можно было бы использовать газ, но есть идея получше. Там — воздуховод…
— Так по нему же можно пробраться! — вдруг выдал один боец.
— С чего ты это взял?
— Ей, во всех игрушках так!
— Мы не в игрушках, — под гыгыканье ответил я. — Воздуховод, в который залезет человек и сможет там пробраться делают только… настолько конченные идиоты, что у них мозгов на воздуховод не хватит, — хмыкнул я.
— А дальше? Вот добрался ты до воздуховода, и что?
— А там кроме сотни этих профи, пара сотен конченных алхимистов.
— А-а-а… — дошло до Кирпича, так как я стал выкладывать из сумки гранаты.
Двух типов: осколочные и дымовые. Дождался, когда паучок вернётся: в воздуховоде было отверстие, а тревоги не поднялось.
— Отойдите, — бросил я, смотря на ряд гранат.
— Помочь? — уточнил Кирпич.
— Справлюсь: самому проще. Время, — пояснил я.
И начал взводить и спускать гранаты по слегка наклонному тоннелю. Сначала — осколочную, для расчистки возможных препятствий. Потом — дымопылевую. Потом чуть побыстрее — следующую осколочную…
Через несколько секунд раздались взрывы, слившиеся практически в один: этакий рокот. Но время я подобрал точно, и обратно по туннельчику не политела ни одна из гранат.
А через пару секунд из тоннельчика раздалась заполошенная стрельба. Не смолкая, а даже нарастая.
— Неплохо получилось, — довольно констатировал я.
— Охереннно, — восхищённо заявил Кирпич, показывая два больших пальца. — А сейчас чего? — заинтересовался он.
— Заделываю, — пояснил я, замазывая тоннельчик пластами быстросохнущего бетонополимера. — Насчёт порядка в коммуникациях я не шутил, — пояснил я, ляпая последнюю полоску вязкой субстанции, разравнивая её и стягивая изгвазданные перчатки.