Впрочем через минуту, в стеллаже у самой стены, я нашёл если не сокровище, то весьма ценную и полезную вещь: слитки иридя в боксе, порядка пятнадцати килограмм. Это с лихвой окупало моё участие, а может, ещё что-то интересное будет.
Глория же переворачивала коробки с бумагами, стремительно просматривала их, время от времени отбирая листок-другой. И через десяток минут, испепелив бумажную кучу на полу плазменным клинком сообщила:
— Я — всё.
— У меня есть немного времени… — отстранённо сообщил я, идя на сигнал.
И мысленно присвистнул, открыв контейнер, забитый простыми серебряными кольцами. И стал выкидывать из рюкзака снаряжение.
— Что ты делаешь, Марк?
— Не пригодилось, уничтожу. Место освобождаю, — пояснил я, на что девица пожала плечами.
Но вот когда я стал закидывать в рюкзак серебряные кольца, она не выдержала.
— Марк, ты уничтожил оборудование на десяток тысяч рублей!
— Примерно так, — не стал спорить я.
— Чтобы освободить место для этого?!! Да этой дешевке цена две сотни, если повезёт!
— Хм-м-м… Глория, а ты часто собирала трофеи в хранилищах?
— Да… как-то несколько раз. Ты мне напомнил…
— Понятно. Хочу тебе сказать, что эти кольца — самое дорогое, что я встречал тут. Что с бумагами — не знаю, они твои.
— Маскировка?
— Да, но не только. Маскировка — форма колец. А цвет и прочее — защитный слой металла.
— А что это? — с любопытством поинтересовалась она.
— Редкозёмы. Десятки килограмм. ОЧЕНЬ ценные в производстве и технике.
— Да, что-то знаю, — кивнула Глория. — Пойдём?
— Да, идём.
Глория задержалась, закладывая несколько зарядов. Как показали схемы — довольно грамотно. С девяностопроцентной вероятностью они не разрушат, а обрушат помещение хранилища.
И направились к выходу…
— Слышишь⁈ — взволнованно остановилась девица.
— Да, — стал я настраивать микрофон. — Похоже, вертолёты. Четыре или пять.
— Дьявольщина!
— И не поспоришь. Идём, посмотрим, — двинулся я быстрым шагом.
По дороге мы слышали очереди скорострельных пушек и звуки разрывов. И наконец, добрались до преддверья выхода… Полюбовавшись разрывами у входа на месте уже отсутствующего гаража. Запустил паучка, долго он не протянул, но…
— Шесть вертолётов, военных. Четыре — зависли над выходом, держат на прицеле. Ну и стреляют, — повысил я голос, потому что шум был ощутимый.
— Я вижу, Марк… Вертолёты — это плохо, — задумалась она. — Закидают ход взрывчаткой…
— Не думаю. Они пока не нашли ЭМ-подавитель, у них проблемы с навигацией и связью. Но даже в этом случае: хотели ли бы — завалили. Похоже блокируют, до прихода пехоты.
— Похоже на то. Ладно, попробую…
— Попробуешь «что»? — опять поймал я за руку Глорию.
— Я… не знаю! — вдруг взорвалась она. — И тебя подставила… — уже виновато-растерянно добавила Глория.
— Ну, положим, пока не подставила. И когда выберемся — учти, я ОЧЕНЬ хочу пожать твоему информатору его информированную шею, — хмыкнул я.
— А у тебя…
— Не особо, — хмыкнул я. — я как-то не готовился к авиации. И наш же шторм нам мешает. Винтовок у тебя нет? — на что глория красноречиво похлопала по рукоятям клинка и поясу. — А дроны?
— Вместо них взяла взрывчатку.
— Так, давай быстро проверим боковые помещения. Может что-то будет. А может — подземный ход…
— В который сюда уже бежали бы враги.
— Возможно. В любом случае проверить надо.
Буквально за десять минут обежали все помещения — ничего. Вернулись, и тут Глория учудила: рванула к выходу, фактически под обстрел… Я было подумал на миг, что убегает, но несмотря на маскировочное поле, она просто остановилась и метнула что-то. Граната, как я определил через несколько секунд. И, придерживая плечо, вернулась, тяжело дыша.
— Не слишком разумно.
— Знаю! А что делать⁈
— Думать. Что с рукой?
— Ушиб, осколком. Марк, мы тут долго не высидим. И они меня видят!
— Так там направленная активная сканирующая техника. Естественно… в комнату! — потянул я Глорию в боковую дверь.
И вовремя — рёв винтов стал совсем невыносимым, как и потоки ветра. А потом в коридоре загрохотали выстрелы и разрывы — вертолёт спустился почти вплотную, поливая коридор огнём.
Вдобавок стал орать мегафоном глупости — типа сдавайтесь и прочее. Видимо, под обстрел, который он не прекращал, полагая, что в бункере анацефалы, побегут на звук. Хрен бы сним, но мы пытались поговорить, а это было просто невозможно! И уши начинали побаливать.
— Достал! — неслышно даже для себя буркнул я, увернулся от руки Глории, которой она хотела меня задержать, рывком высунулся в коридор и выстрелил из ракетницы.
Ракетой, которая стоила тысячу для меня, а если покупать, а не делать… сопоставимо с вертушкой. Раздался грохот взрыва, пронесся поток горячего воздуха и наступила тишина.
— Марк, ты… У тебя их много? — с надежой спросила Глория.
— Стоимость десяток тысяч. Поражение — метров двести от силы. Одна, подстраховка. Вторая в моей мастерской, — не стал скрывать я.
— Ну, хоть одним меньше…
— Ты — первый коридор. Я — левый.
— В смысле⁈
— Пехота на подходе. Тяжёлая броня.
— Отступай, ты без брони, ты не…
— Нет.
— Я сама…
— По правой половине.
— Да… как хочешь.
— И мне нужно знать, чьё это поместье.
— И чем это поможет⁈
— Многим.
— Барон Вячеслав Громов, — махнула рукой Глория. — И что, помогло?
— Да. Постарайся не уничтожать дальнобойное оружие, которое к нам несут. Их там не больше пятидесяти человек.
С этими словами я бросился через коридор на противоположную сторону. Мне надо было подготовить некоторые подарочки. И уже готовя, перепроверял узнанное ментализмом. Верхушку Коршуна я изучал пристально, зная, с кем враждует Глория. И Вячеслав Громов был известной, но не слишком высокопоставленной фигурой в корпорации. Техники у него немного, фактически пять оставшихся вертушек и пехота — всё, что есть, больше корпорация не выделила.
А разобраться с нами он решил один, девяносто девять процентов. Он мог претендовать на место главы рода по матери, что не часто, но бывало. И явно хотел «сделать имя» на Глории.
Подготовившись, я сел на стул посредине комнаты. Проверил оборудование, активировал Щит Жизни.
Вроде и глупость, но то, что я сделал — требовало именно подобной обстановки. Кроме того — эксперимент…
И тут в комнату, ощетинившись крупнокалиберными карабинами, вбежала дюжина человек в тяжёлой броне. Заметив меня менее чем за пять секунд, подбежали, окружили, наведя стволы. Не стали подходить вплотную, что лишило возможности проверить ещё одну разработку, да и чёрт с ним.
— Сдавайся! Оружие на землю, руки за голову! — заорали они.
— Сдавайся, откроем огонь!
— Да стреляйте, — хмыкнул я, доставая тяжёлый пистолет.
И аж уши заболели от залпа. И стреляют ведь, трудоголики-вредителя, начал я, не вставая, бегло стрелять в шлемы нападающих. Спецпатроны пробивали забрала, а то, что мне как-то не умирается эти вояки поняли только когда я менял обойму.
— Отсту… — проорал командир последние слова в своей жизни.
И тут с грохотом рухнула на пол правая половина стола от меня, превращённая в труху потоком пуль.
— Логично. Надо проверить, — поднялся я.
И задумка протестирована и рабочая. Недостатки — кольцо из редкозёма просто выгорело. Скорее всего, от температуры работы оплавилась оболочка, и нестабильный металл сдетонировал на воздухе. Ну, хоть сколько-то оксида приберу, восстановить не так сложно, хозяйственно занялся я уборкой.
Подземный бункер-хранилище барона Вячеслава Громова, Верхний город, Новгород, Глория
Глория уверенно добивала оставшихся нападающих: уклонялась, отталкивалась от стен, используя поделку Марка… Но внутри у неё было очень пусто. Этот безумный парень… Последние выстрелы, точнее их канонада, прозвучала с «его стороны» четверть часа назад. И тишина. Глория понимала, что она означает… И ей будет плохо от этого. Заслуженно стыдно… Но к Коршуну появится ещё один счёт.
Который тот оплатит с лихвой, додумала Глория, спрыгивая с потолка в группу из пяти бойцов, рассекая и отталкивая их.
— Осталось… — произнесла она, но не успела договорить: из помещения неподалёку раздались низкие, басовитые выстрелы.
Не похожие на звук штурмовых винтовок. И живой один… Бросилась к помещению, в последнюю секунду взяв себя в руки и выпустив световод из костюма. А после вошла в помещение.
— Рада, что ты жив. Но это было безрассудно. И осталось… — чопорно начала она, чтобы не показать радость.
— Не осталось, — отмахнулся Марк. — А сейчас у меня есть, — полуобернулся он, демонстрируя что-то… что когда-то было карабинами.
А сейчас — какие-то несуразные, кривые коробки с рукоятями.
— Не слишком эстетично, признаю, — произнёс Марк. — Но делать пришлось на коленке и быстро.
— Погоди… та канонада — и всё? Ты их всех…
— Само собой. А потом делал нам выход, — кивнул Марк. — К тебе пошло больше половины, думал помочь… Но я в тебя верю, — с некоторой укоризной произнёс он, и Глория почувствовала, что её заливает румянец. Хорошо что она в шлеме…
— Так что сделал это, — побренчал он коробками за спиной. А тут было…
— Восемь человек, — одновременно с ним произнесла Глория.
— Ну да. Мешали, оружие не бросили, — пожал плечами Марк. — Ладно, я пойду.
— Погоди… нет, я в тебя верю и верю, что справишься. Но я думаю… — зачастила Глория.
Окрестности поместья барона Вячеслава Громова, Верхний город, Новгород, Вячеслав Громов
Вячеслав Громов находился в роскошном, оборудованном по последнему слову техники… броневике. Хотя многие бы назвали машину лимузином, это было не так — именно броневик, с оружием, системами сканирования и управления. Хотя и роскошной отделкой и комфортом.
Кроме барона, в машине находился его начальник охраны — пожилой военный, напряжённо вглядывающийся во всё сбоящие данные на терминал.