Прокатит — ещё раз. Никакой аристо из пацанов бойцов не сделает. И даже если найдет стволы откупного — так вся банда перевооружится и перемелет гвардейцев. И всё добро этих пацанов будет у Молний.
Вообще — непонятно, на кой они на нас полезли, задумался Проныра. Но пришёл к выводу — по ходу этот аристократик «резвился», не зная понятий. А сейчас откупается. И есть у Проныры чувство, что где-то его поимели…
Но это чувство он заглушил стаканом виски: стволы проверили, разобрали, да сам смотрел. Не подстава, честные и годные. Но не дожал я Гаражных… надо было больше требовать. Не полторы, а три сотни — так и бойцы быстрее перевооружатся…
Решено, орать о подставе будем через пару недель, а не месяц, решил Проныра, опустошив стакан. Поднялся, зашёл в соседнюю комнату, где на него вопросительно уставились две шалавы. Рабыни, которых он на днях прикупил — вроде сёстры, хотя похер. Обе рыжие, сисястые… вот только тот графчик на них, небось, даже не посмотрел бы!
Ненавижу трахнутых аристо, внутренне взорвался Проныра, спихнув девок и усевшись на кровать. Всё лучшее — им. Сами себя пупами Земли мнят, а нихера из себя не представляют…
— Господин… — робко прикоснулась к плечу одна из девок.
— Отвали! — рявкнул Проныра, отпихнув сжавшуюся девку.
Допил остатки из бутылки и бешено оскалился: какого хера он вообще должен ждать⁈ Схватил телефон, и буквально заорал в него:
— Двигай к Гаражным! Да похер, скажи, что их стволы — дермо! Пусть дают завтра же три сотни!! Так сам их пошли! Я сказал — делать!!!
После этого расслабленно упал на койку и с улыбкой задремал. А через пару часов в дверь бешено застучали. Проныра вскочил, выхватил ствол, рванул дверь… И увидел Матёрого.
— Это… атаман.
— И какого хера?
— Раздал стволы парням. И у нас — полторы сотни трупов…
— КАК⁈
— Да хер его знает!!! Всё проверили! Эти Гаражные совсем…
— Я понял. Готовь бойцов. Иди, — неожиданно спокойно произнёс Проныра.
Матёрый просто кивнул, развернулся и ушёл. А Проныра заскрежетал зубами. Они думают, что его поимели… Да щаз! Полторы сотни — неприятно, кто спорит. Но осталось тысяча триста! Сильные одарённые не пострадали. И надо связаться с атаманами — это не просто подстава, это совсем…
И вдруг мобильник Проныры сам собой включился.
— Проныра, жадность — херовое качество. Надеюсь, ты это понял, — произнёс спокойный голос.
— Да кто ты, мать твою, такой?!!
— Я — Марк.
— Сучий графёныш!!! — бешено рявкнул Проныра, хватая мобильник и выкидывая его.
Первая мысль, которая пришла в голову при виде ожившего мобильника была «бомба». И рисковать Проныра не хотел.
— Мы не договорили, Проныра, — вдруг включился телевизор, демонстрируя графскую рожу. — Последствия своей жадности ты вкусил. С тебя, надеюсь, хватит?
— Да я тебя в клочья порву, суку!!! И щенков твоих! Тебе…
— Значит не хватит, — пожал плечами Марк.
И что ты сделаешь, аристократишка, думал было сказать Проныра. Но додумать и даже сказать он не успел: в окне блеснула красным. Проныра бросился к нему и увидел, как ракета, похожая на фальшфейер, опускается на крышу основного здания логова.
— Что за хрень, — хмыкнул он. — … !!! — вырвалось у него через секунду.
Потому что «сигнальная ракета» плавно опустилась на крышу… А через секунду все окна верхних трёх этажей из шести выпустили струи такого же красноватого пламени! И было оно не меньше четверти минуты, пока из логова выбежали бойцы… Нижних этажей. Всё наверху были мертвы.
— И? — уронил Марк с экрана, который взорвался осколками от бешеного удара Проныры.
— Сука… — тяжело дыша уронил Проныра.
И вдруг выгнулся от нестерпимой боли. В глазах начало темнеть, и он увидел… шалав, с испуганными глазами, держащих окровавленные ножи!
— С-с-с… прошипел Проныра, но силы оставляли его.
Последнее, что он услышал, прежде чем темнота поглотила его, были слова проклятого графёныша:
— Отлично, дамы, вы прекрасно справились. Эвакуация с меня, оговоренная награда ждёт вас.
Окрестности бывшей Автомастерской, штаб-квартира банды Гаражные, Нижний город, Новгород, Теодор
Фёдор бежал к Гаражу, повторяя матерные слова как ритм: ситуация была именно такой! Только он прилёг спать, как мобильник буквально взорвался звонками: творите беспредел, щенки. Толковище этот так не оставит, сами вас порвём… И это от атаманов сильных и крупных банд!
Сбросил несколько звонков, связался с Гаражом… Марк, блин! С Кирпичом развязали войну с Молниями! Уже что-то там порушили, чуть ли не прибили атамана Проныру и сейчас, прихватив технику и бойцов, УЖЕ воюют!
Добежал до Гаража, ухватил дежурного буквально за шкирку… И несколько отошёл, хотя и не до конца. По понятиям выходило, что Молнии и Проныра сами затеяли беспредел: к Гаражу уже в темноте подъехал посланник, потребовал стволов, угрожал…
Могли и разбудить, обсудить, вздохнул Федя. Ладно, надо ехать туда, разбираться, что эти вояки накрутили. И думать, как отлаяться на толковище. О взрывном «подарочке» Марк говорил, но Федя-то планировал использовать его, только если Молнии нападут… Хотя…
А вот додумать Федя не успел: взгляд наткнулся на пару рыжих девиц, чуть ли не в обнимку сидящих на диване.
— И какого хера посторонние в Гараже⁈ — громко уточнил он.
— Ей, это не посторонние. Они Марка, — ответил Медный, свесившись через перила. — Здорово, атаман.
— Здорово, здорово… Вроде у него жена есть, — протянул Федя. — Хотя ладно, его дело…
— И что это за его «дело»? — вдруг ласково прошипел голос за спиной, а обернувшись, Федор уставился в забрало Келифа.
— Пр-ривет, — помахал он рукой, чувствуя, что обзавёлся ещё одним страхом.
— Ей, Марк сказал — чтоб их не обижали, они типа наёмницы! — дополнил Медный. — А тебе он просил передать байк!
— А где он сам-то? — поинтересовалась Глория.
— Войну затеял, — пожал плечами Федя.
— Понятно.
И когда он обернулся, Глория уже была не за спиной, а выкатывала огромный, странно выглядящий байк. На миг остановилась, отпустила руки… А байк продолжил ехать, не падая!
— Неплохо, — послышался её голос, и она уселась на байк.
— Эй, погоди! — вернулся голос к Фёдору.
Потому что у него сформировалось три страха. Первый — это увлечённый Марк. Это было действительно страшно. Второе — пауки… сволочные твари. А теперь сформировался третий — жена Марка. Мало того, что появляется из ниоткуда, в самых защищённых местах. Так и смотрит… как на мишень.
— Чего тебе? — полуобернулся шлем.
— Ты куда?
— К Марку. Нечего ему одному веселиться.
— Возьми меня с собой, — решительно заявил Фёдор.
Просто машин в Гараже… не было. Всё, что было не в патрулях — прихватили Марк и Кирпич.
— Нет.
— Мне надо там быть! Сильно!
— Я не переношу полузнакомых мужчин за спиной. Хотя… — раздалось задумчивое.
И тут из байка выдвинулась платформа, становясь полуоткрытой коляской.
— Неплохо сделано. Садись, — кивнула на коляску Глория.
Федя поместился, и тут из гаража раздался истошный вопль:
— Погодите!
— Ну что⁈ — буквально в один голос произнесли Федя и Глория.
— Для коляски есть обвес, — пыхтел Медный, таща вместе с другими миньонами какую-то полусферу.
И через минуту коляска с лязгом превратилась в турель со спаренным пулемётом, полусферой защиты с дополненной реальностью сканеров и системы наведения.
— Даже завидую месту в коляске, — хмыкнула Глория, искоса наблюдая за происходящим.
— Поменяемся? — галантно предложил Фёдор.
— Нет. Не доверяю мужчинам за рулём, — хмыкнула Глория, с пробуксовкой врубив газ.
Глава 11
Я сидел за пультом ведения огня в броневике, в который напихали пару дополнительных аккумуляторов и несколько тонн металла — стрелок для рельсотрона. На нос ещё присобачили таран-отбойник… но это я погорячился. Точнее, перестраховался, а на месте оказалось, что это не нужно: Молнии покинули наполовину выжженную штаб-квартиру, закрепившись в полудостроеном здании.
Вообще, судя по всему, стройками в Нижнем резко занялись не только корпораты и Гаражные. Старые типы штаб-квартир в большинстве своём показали свою несостоятельность, и Нижний переживал строительный бум. Что, кстати, благотворно сказывалось на литейке… Ну да не важно.
А важно то, что здание строилось по всем правилам фортификации, и попытка таранить стены или даже узкие двери броневиком привели бы к довольно неприятным последствиям без толкового результата.
Впрочем, Клешня прекрасно справлялась с прочным армированным бетоном, хотя для «перфорирования» для нормальных входов приходилось тратить до черта стрелок. Ну, лезть в «стандартные» узкие двери, да ещё и с коридором с амбразурами за ними — гарантированно нести потери. Это Кирпич запретил под страхом мозгового коитуса в течение минимум недели тем, кто выживет.
И, несмотря на бесчеловечную жестокость, был прав. Но пока велась перестрелка с закрытых позиций, а я, помимо перфорирования стен, отвлекался на сильных одарённых. Вообще, возникало ощущение, что Молнии под алхимией или поехали крышей, как один: штаб-квартира порушена, немалая часть бойцов мертва. И ведь предлагали сдаться — так нет, укрепились, обзывались и вели себя, как хозяева положения, а не загнанные в угол…
Ну и сами себе авторы некролога: в текущих условиях, в преддверии моего отбытия на Сахалин, ни времени, ни желания на выкруживание «Нижней дипломатии» нет. Федя, конечно, артистично изображает обмороки и говорит прочувствованные речи… Но скорее «цепляется за привычное». В текущих условиях, с корпоратами, с непрекращающейся войной крупных группировок, всякие «понятия Нижнего» — вещь совершенно эфемерная.
Собственно, мы уже не первый месяц, не в смысле Гаражные, «положили болт с левой резьбой» на многие и многие традиционные понятия. И Федя отлаиваится от претензий, небезуспешно — метки «беспредельщиков» на Гаражных не появилось. При том, что на многих участниках конфликта алхимистов и хрен пойми кого — уже закрепились привычно.