— Менталист, говоришь, — задумчиво протянул Эскулап. — Ладно. Слышь, мелкий, иди сюда, — позвал он Медного.
— Ей, иду. А что делать?
— Помогать. Закатывай рукав и слушай. Берёшь вот этот инъектор, — продемонстрировал Эскулап названное. — Прикладываешь ему к открытой коже поплотнее. Жмёшь кнопку.
— А я дойду?
— Дойдёшь, — с этими словами Эскулап стал набирать в шприц какую-то жидкость. — Правда, тупить будешь и вырубишься вскоре… Но дойти успеешь.
— А это… не навредит? — уточнил Фёдор.
— Нет. Я бы сам пошёл, но нужно будет этого шустрого парня обследовать.
— Я про Марка.
— Ну как сказать, — задумался Эскулап. — Не должно. Это сильный седатив, успокаивающее. Если парень — менталист, то не навредит точно, и этого… не будет. Всё, что с ним происходит — перестанет отражаться на реальности, замкнётся на его разуме.
— Точно?
— Примерно, лядь! — взорвался Эскулап. — Я — не знаю! Теоретически так. На практике — сам думай. Можно просто ждать.
Фёдор задумался, посмотрел на белое, искажённое лицо друга в потёках пота. Тяжело вздохнул и сказал:
— Делай, Эскулап.
Медик сделал Медному инъекцию. Постоял, взглянул парню в глаза, удовлетворённо кивнул. Положил в руку инъектор и, придерживая Медного за плечо, подтолкнул того к Марку. Все присутствующие напряжённо следили за тем, как слегка покачивающийся Медный приблизился к Марку. Приложил инъектор к ладони, использовал… а после опустился на подрагивающий песок, свернулся калачиком и явно уснул.
— Молодец, парень, — прокомментировал Эскулап.
— И что? — напряжённо спросил Федя.
— Несколько минут. Ждём.
Но уже через несколько секунд стало заметно, что лекарство подействовало. Сначала волны, проходящие по песку, стали менее интенсивными. Потом — крики Марка, уже надрывные и хриплые, стали тише и, наконец, затихли. И, наконец, сам Марк опустился на песок, и замер, уже не выгнутый судорогой. А образ Икси в воздухе просто медленно исчез.
— За мной! — бросил Эскулап парням с поклажей. — Только они!!! — рявкнул он дёрнувшимся остальным.
Подбежал к Марку, стал буквально жонглировать захваченными приборами. Несколько раз длинно выругался, следя за их показаниями, ловко поставил капельницу. И встал, смотря на Марка, покачивая головой.
— Эскулап, как он⁈ — крикнул Фёдор.
— Херово, — не оборачиваясь буркнул медик. — Он умирает от истощения. Если это продлится хотя бы пару часов — всё.
— Ты же поставил…
— Это и даёт пару часов. Без капельницы было бы полчаса, — отрезал Эскулап. — Ему нужен полноценный госпиталь, с системами внешнего кровоснабжения, обогащения крови питательными веществами и кислородом. Так он протянет… долго.
— У нас такого нет?
Ответом стал многоэтажный мат, смысл которого сводился к тому, что данного медицинского оборудования Эскулап не имеет, и потребность в таком до сегодняшнего случая была нулевой.
— Значит, в госпиталь, — решительно махнул рукой Федя.
К счастью для Гаражных и Марка такие организации в Нижнем были, хотя Федора не остановила бы поездка в Верхний город, с возможным штурмом КПП.
Однако несколько госпиталей были. Вполне официальные, правда, полностью коммерческие организации, в количестве трёх штук. Были они структурными подразделениями донорских центров, всего три на весь Нижний, пользовались популярностью и, насколько было известно, не снабжали частями пациентов соседние конторы. Без согласия клиентов, само собой.
Так что буквально через десять минут из Гаража выдвинулся буквально караван на броневиках, оставив на охране треть банды. Через полчаса Гаражные окружили плотным кольцом с броневиками в качестве огневых точек здание госпиталя. В самом же госпитале Фёдор кинул несколько пачек крупных купюр перед недоумевающим главным врачом.
— Этот человек, — произнёс Фёдор. — Поставите его на ноги — получите ещё. Если с ним что-то случится — это случится и с вами.
— Но позвольте…
— Заткнись и не трать время, — хмыкнул Эскулап. — Готовьте систему внешней циркуляции крови «Кор», физраствор, обогатители и системы удаления отходов. В противном случае пациент продержится около часа. И этот тип, — ткнул он пальцем в Фёдора, — не врал.
Медики переглянулись, но основательная куча денег и ехидные матюги Эскулапа побудили их к действию. И вскоре Марк лежал в теплом желеобразном растворе ложемента, булькающего пузырями. А в артерии и вены его — живота, рук, ног и ключиц — были помещены иглы, увеличивая кровоток, прогоняя кровь через обогатители.
— И что? — поинтересовался Федя.
— Ждать, — пожал плечами Эскулап, и тут Марк начал дёргаться и бормотать. — Идиоты! — заорал Эскулап. — Срочно в кровоток седатива!
— Да что с ним такое⁈ — наконец-то обрёл дар речи главврач.
— Менталист. Какой-то приступ, связанный с Даром. Воздействует на материальные предметы, вроде воздуха и песка.
— Телекинетик?
— Просто менталист, насколько мне известно, — оскалился Эскулап, смотря, как побледневший главврач с выпученными глазами и матом мечется, вместе с подчинёнными. — А ты, Федька, иди к своим придуркам, — обратился он уже к Федору. — Толку от тебя тут ни хера, а там, может, и будет. Ему ты точно не поможешь, а вот себе нервы потреплешь.
Вынужденно признав правоту Эскулапа, Федя направился из здания госпиталя наружу. И вовремя — как раз к его выходу перед перекрывающими дорогу броневиками затормозили несколько грузовиков с символами корпораций. И, когда Федя добрался до этого места, он услышал ор мегафона с грузовика:
— Расчистите дорогу! В противном случае вы будете уничтожены!
— Что делать будем, атаман? — уточнил подошедший Кирпич с несколько безумной ухмылкой.
— Поговорю, — решил Федор. — Пусть объезжают.
И через минуту орал в мегафон ответно:
— Дорога перекрыта! Попытка прорваться приравнивается к атаке! И вы будете уничтожены!
В знак серьёзности его слов на грузовики корпов навелись пулемёты с ближайших броневиков, а бойцы Гаражных стали подтягиваться.
— Да ты вообще — кто такой⁈ — раздалось от корпов.
— Местный житель! — фыркнул Федя. — А вот кто вы… да в общем-то не интересно. Объезжайте!
— Нам надо в донорский центр!
— Ждите. Проезда нет.
— Ну и хер с тобой, крыса помоечная! — ответил мегафон, одновременно со стрельбой по Феде и Кирпичу… с замершими в полуметре от них крупнокалиберными пулями.
— Огонь! — рявкнул Федор, укрываясь за броневиком.
И боестолкновение началось с перестрелки, не слишком эффективной… Пока из броневика Марка не выдвинулись разгонники, пробившие броню переднего грузовика. И, буквально через полминуты, из грузовиков посыпались бойцы корпорации, начиная вести огонь с ходу… И так же с ходу падая, под огнём Гаражных.
— Охренительное веселье мы затеяли! — буквально хохотал Кирпич, стреляя из-за броневика ракетомётом. — Надеюсь, он поправится, — намного тише сообщил он Федору.
— И я надеюсь, — произнёс атаман, ведя огонь по корпоратам.
Окрестности Донорского центра, пентхаус жилого дома заведения «Добро пожаловать!», Нижний город, Новгород
Маркиз Косицин страдал. Не сказать, чтобы сильно, но в его пресыщенной удовольствиями жизни это было редкостью. Кроме того, страдание было не слишком сильным — так, лёгкие последствия вчерашних развлечений. Тем не менее, он лежал, закрыв глаза, и практически наслаждался этим редким для себя ощущением.
— Мишель! — раздался возмутительно громкий голос приятеля, с которым они и начали отдыхать несколько дней… или недель назад.
Барон… да как же его… Да и чёрт с ним. Анатоль, как он назвал себя. Михаил не двигался, но приятель не угомонился, крича всё более громко.
— Да чтоб… — невнятно выругался маркиз, открывая глаза и приподнимаясь на просторном ложе.
Скрашивающие их досуг прошлой ночью девицы давно удалились. И пентхаус даже прибрали. И… Анатоль, стоящий на балконе, омерзительно громко орущий!
— Проснулся, — констатировал этот крикун. — Полюбуйся! — указал он на что-то под балконом.
— И на кой… Ладно, Анатоль, иду. Но…
— Ты посмотри, сначала.
Раздавшийся грохот прибавил прыти Косицину, который аккуратно выглянул за парапет, огляделся… и затейливо выматерился, укрывшись за парапетом.
— Это точно, — хмыкнул Анатоль. — Помнится ты, Мишель, когда звал в эту дыру говорил…
— Спокойное место. Рядом Донорский центр. Ни бандитов, ни неприятностей. Хорошо отдохнём, — совершенно автоматически произнёс Косицин, судорожно обдумывая увиденное.
— И девки — неплохи. Даже пойло сносное. Но, прости, какого хера там творится⁈
— Не знаю. Там были представители корпорации. Видимо, двух. Почему они сцепились — непонятно…
— Не корпорации. Там банда, судя по крикам. Они мегафонами переругивались, прежде чем начался бой.
— Кхм… бандиты?
— Судя по словам — так.
— Не думаю. Там броневики, пушки… Сильные, чертовски сильные одарённые, — протянул Косицин, вспоминая увиденное.
И вид какого-то крошечного из-за расстояния человечка, сминающего борт бронированного грузовика в гармошку — он запомнил. Такое сложно не заметить и забыть.
— Похоже, какая-то корпорация-конкурент замаскировались под бандитов и сводит счёты.
— Тебе виднее, Мишель. Но это место… как-то перестаёт мне казаться спокойным и безопасным. Кроме того, вроде бы, все корпорации в Нижнем — союзники.
— Ну ты и сказал, Анатоль, — иронично посмотрел на собеседника Михаил. — Но вообще, возможно, корпораты прессуют какую-то особо мощную банду. И вскоре перебьют. А мы в бар на нижнем этаже… Здоровье поправить, с девочками продолжить…
— Звучит интересно. Но давай понаблюдаем.
— Точно. Такое далеко не каждый день увидишь.
Правда, долго любоваться картиной сражения не пришлось: раздались несколько мощных взрывов, и три бронемашины корпораций заметно деформировались и загорелись. А оставшиеся стали сдавать назад, сопровождаемые панически бегущими бойцами.