— Сидим?
— Это моя добыча, — хмыкнул я. — Сейчас подумаем…
Подумал. Паучки прихватили несколько мотков свехпрочного троса, повозились пару минут… И сделали то, что паучкам и свойственно: подняли ловчую сеть. В которую с радостными криками о комнатных растениях вписалось два… ну пусть будут флаеры, хотя методологически не вполне верно.
Не разбились, даже не упали на брюхо: замедлились, с натугой вырывая крепления…
Но я не щёлкал щёлкательными приспособлениями, а выпрыгнул и отсёк двигательные блоки у обоих. Выкинул к чёрту верещащий экипаж — пусть там сдаются или убиваются, их дело. Ну и деловито потащил добычу вместе с хоругвью на склад-разбор.
С интересом ознакомился с решением Восточников, но от греха разобрал добычу — выцарапывай её потом из интендантских лапищ…
А потом обратил внимание на окружающие нас события. И были они… не очень. В смысле, флаеры перестали сновать вдоль траншеи. А налетали по прямой, выпускали скорострельным гранатомётом (я такие снимал) кучу противопехотных гранат и улетали. Довольно эффективно, учитывая то, что с ракетомётами они довольно эффективно боролись отстреливаемыми ловушками.
Ну и полурота явно стремилась стать четвертьротой, что не очень хорошо. Но как с этими летунами воевать? Сфер осталось немного, хотя…
— Я сам. Готовность выехать как только — так сразу! — скомандовал я, выдвигая багги.
И… не сработало. Самое непонятное, что флаеры меня просто не атаковали. Но в смысле не атаковали место, где, согласно показаниям их сенсоров, был я. А даже выстроились в этакий… коридор. Да ладно, такой идиотизм только в фильмах… — начал было думать я, как настал идиотизм наяву.
Какой-то пафосный, жутко защищённый, помпезно изукрашенный драконами и золотыми нашлёпками флаер, с седоком наверху, как на мотоцикле, плюхнулся передо мной. А закованный в красную, рогатую, с рожей запойного алкоголика в десятом поколении на личине…
В общем, напротив меня плюхнулся на землю довольно идиотский… Ну, пожалуй — механизированный доспех, судя по сигнатурам. Но СЛИШКОМ лёгкий, явно не имеющий никакого оружия, кроме носимого… Такое себе решение, даже на беглый взгляд. Хотя цели для него есть, и справится он прекрасно… Но не стоять с пафосным, прости логика, видом, скрестив манипуляторы на груди!
— Ты причинил некоторое неудобство воинам Гендзи Мачасимати! И этим показал…
— А чего ты так орёшь, я же рядом? — поинтересовался я, составляя план, как бы с этого идиотизма поиметь побольше полезного.
Ну, этот придурок стоит. Флаеры эти вокруг замерли, типа наблюдают. Надо бы побольше прикарманить, факт!
— Не смей перебивать, гайдзин! И гордись честью — сам Анисава Минамото прервёт твою жизнь!
— Так чего тебя перебивать — сам прерывать…
— МАЧАСИМАТИ КОГЕТИ СЮРО!!! — заорал этот доспех, демонстрируя… необоримое вытаскивание изогнутого, огромного, двуручного даже для него… меча с плазменной… хотя и не только кромкой.
Интересное решение, оценил я в трансе. Принципом похоже на Напильник, хотя совсем не то. Но «необоримое выхватывание», как говорил, ещё уча меня фехтованию, дядька — редкостный бред, да и механика тела на это тонко намекала. Так ещё и в механизированном доспехе… Блин, я тут состарюсь, пока он «необоримо выхватит!»
Впрочем, он вообще-то предлагает мне прекрасное решение вопроса трофеев, понял я. И рванул из багги к доспеху. Конечно, многое я сломаю… Но рисковать не особо хочется. Так что на бегу я выпалил из плазмомёта. Который не «пробил» эфирный доспех, усиленный машинерией механизированного. Но раскалил часть брони… В которую, уже пробив доспех, вонзился Напильник. И застрял, что неудивительно: полевое укрепление, алхимические материалы… В общем, физику не обманешь.
Но этому Анисаве настал, как понятно, кирдык. А лапища доспеха выпустила клинок… К которому прыгнул я, ухватился за рукоять и начал раскручиваться, отталкиваясь от падающего доспеха и здорового флаера.
Ну а щёлкающие клювом «зрители»… Так не хрен клювом было щёлкать! Бежали бы там… Хотя и так хорошо: трофеев больше.
— Хоругвь, на пеленг! — отдал команду я, приступив к разделке доспеха.
И этот помпезный флаер придётся разделать, пришла печальная мысль. Но — ничего сходили на задание, всё равно, поднял я себе настроение.
Оборонительная полоса, побережье Сахалина, двадцать шестой опорный бункер
Капитан Жилин в задумчивости сидел перед терминалом и просматривал рапорты. Настроение у него неуклонно падало: он САМ вызвался сюда, потому что рассчитывал на повышение, на какой-нибудь… Подвиг под его руководством, в конце то концов! А что в итоге? Меньшие потери из всех опорных бункеров на побережье… И отсутствие сражения, как такового!
И свалился на него этот чёртов хорунжий! Чёрт светящийся! Просто скакал и… собирал трофеи, дошло до Жилина. Этот сукин сын… даже не воевал! Он набивал мошну, гадёныш такой! А ему что делать? Уже рассвет, максимум благодарности от начальства — «спасибо»!
Всё испортил! Хотя… — на этом Жилин задумался, встряхнулся, схватил рапорты. Прокрутил записи и оскалился в недоброй ухмылке. Этот Мехов притащил гору оружия, это видно. Оружия, которое этим «Ополченцам» не положено. И в то, что этот жадный хорунжий сдаст добычу интендантам, Жилин не верил.
А значит… чёрный рынок и контрабанда, причём в КАКИХ масштабах! И это не «подвиг», конечно, продолжал скалиться Жилин. Но плюсы по службе будут.
На этом он придвинулся к терминалу, став вдохновённо строчить рапорт начальству. И, заодно, донос Канцелярии Благочиния — тоже лишним не будет.
После продуктивно проведённой ночи усталые, но довольные мы… Ну я точно был усталым, но довольным. В общем, приплываем к Де-Кастри, а на причале…
Ну в общем, прямо представительная делегация. Но я присмотрелся — жандармы, даже спецназ. Какой-то чин из Благочиния золотым на чёрном посверкивает. Что-то это мне не слишком нравится, отметил я. С широченной улыбкой спрыгнув на причал, помахал рукой и громко сказал:
— Приветствую вас, господа! А что это вы тут делаете?
— На тебя рапорт, Мехов, — буркнул ротмистр. — По-моему — хрень, но…
— Присвоение не укладывающихся в «право трофеев» ценностей вольноопределяющимся квалифицируется как мародёрство! — заподпрыгивал интендант.
— Подтверждаю, — кивнул благочинник.
— Ответственно заявляю: вы, господа, охерели! — сообщил я присутствующим, а пока они лупали глазами — вздохнул: — Пойдём разбираться.
В общем, вся эта представительная делегация, с уныло телепающейся позади хоругвью, направилась к интендантской зоне. Где в наших контейнерах рылись какие-то охреневшие типы!
— И-и-итак, — уже недобро оскалился я. — Мне не важны какие-то там «рапорты». Список трофеев у меня есть, если что-то пропадёт — интендентатаура, согласно Уставу, должна возместить исчезнувшее по закупочной цене Империи, — на что интендант сморщился. — Ну а если что-то «появится» — у меня есть записи всей операции.
— Извольте предоставить! — подскочил благочинник.
— Извольте обосновать требование! — ответил я, на что черно-золотой отвалил. — Итак, интендант. У вас претензии к трофеям?
— Оружие надлежит сдавать интендантской службе!
— И где в наших контейнерах оружие? Предъявите!
— В рапорте с видеосъёмкой видно, как вы захватываете массу оружия!
— И где оно в контейнерах⁈
— А где оно?!!
— Вообще-то я отвечать не должен. Но так уж и быть, скажу. Разобрал, взяв нужное мне.
— Так это оружие в разборе!
— Ну-ну, — в голос заржал я. — Пусть любой техник, механик, хоть кто-то… ну за час… Да за сутки соберёт из МОИХ трофеев, не беря запчастей со стороны, хотя бы пугач!
Интендант заозирался, встретился взглядом с техником. Который покачал головой и пожал плечами.
— Это… уклонение от Устава!
— Это действие ПО уставу. Запрета нет, я в своём праве. Не нравится — пишите рапорты начальству, пусть меняют. Ко мне претензий нет⁈
Благочинник просто свалил, как и жандармы. А интендант, сморщившись, покачал головой.
— Свободны, Мехов.
— А вы — нет. Мои трофеи вскрыты, в нарушение Устава.
— У нас были основания…
— А у меня есть основания проверить КАЖДЫЙ винтик, который вы заляпали своими жирными руками! В вашем присутствии!
Отпустил хоругвь и говнился… в смысле, проверял трофеи до вечера. И Жилин этот… впрочем, чёрт бы с ним. Я не я буду, если с этим доносчиком «рассчитаются», причём задолбанный интендант в первых рядах.
По пути в казарму заскочил к ротмистру, вызвав буквально скорбный вой:
— Что тебе ещё, Мехов⁈
— Я вас так достал? — светски уточнил я.
— ДА!!!
— Ну и вы мне отменно омерзительны, ротмистр! — засиял я улыбкой. — Давайте расстанемся, к обоюдному удовольствию.
— Только «за»! — аж оживился толстяк.
— Рапорт от вас за участие в двух сверхважных миссиях. Отказ от повышения в звании, и…
— Демобилизация! — возликовал Бабушкин.
— Она самая. И выбор: звание или демобилизация бойцам хоругви.
— Сделаю! Сегодня же отправлю. И… оставь меня, Мехов… — жалобно попросил ротмистр.
Ну а я что? Зверь, что ли? Направился в казарму, где хоругвь отходила и ликовала богатствам: даже ОЧЕНЬ примерная оценка давала весьма внушительные деньги на каждого. Ну и я просто расслабился, развалился в кабинете. Ну и лениво черкал рапорт на папашу. По-моему, двадцать восьмой… Но точно не тридцатый!
Как вдруг — пинок в дверь. Она с петель, а в кинетический щит, с размаху, шлемами и стволами бьются… Спецназ военной жандармерии!
— Нет, вы, всё-таки, охренели, — оценил мизансцену я, доставая ствол. — Кто такие, какого хрена надо⁈
— Военная жандармерия! — копошилось за дверью. — Оружие на пол, лицом в землю!
— Точно охренели, — констатировал я, врубая ещё один генератор.
Пожмякал жандамов между двумя полями. Так, для порядка. А после, уже сам успокоившись, спросил.