исто текстовому общению.
Впрочем, особо ничего нового Кирпич не добавил: было несколько схваток, кратковременные неприятности с корпами, но в целом — спокойно и благополучно.
— Ну, значит, сейчас начнётся, — хмыкнул я.
— Задумал что? — прищурился на меня Кирпич.
— Ничего нового, — пожал я плечами. — Просто по закону подлости начнётся какая-нибудь хренотень.
— Это да, закон такой есть, — покивал Кирпич.
Народ на это также покивал, да и продолжил потреблять алкоголь и закуски. А меня позвал к себе Федя — что в общем, для атамана, нормально. И довольно своевременно — у меня начинало слегка гудеть в ушах, координация движений была не лучшей… В общем, вовремя позвал.
— Слушай, Марк, но ты же обычно не особо пьёшь, — обеспокоенно уточнил друг, после беглого разговора по делу, без которого было никак. — Ты вообще — нормально?
— Норма-а-ально, — кивнул я. — У меня была довольно напряжённая работа, нетипичная. Мозгу нужна «перезагрузка».
— Война, понимаю, — покивал Федя, на что я просто кивнул.
На самом деле причины были сложнее, но расписывать это… просто бессмысленно. Что-то Федя просто не поймёт, не по глупости, а по отсутствию знаний. А что-то ему просто не нужно знать, хотя он и друг.
Просто, помимо лицедейств была ещё одна задача, чертовски сложная, динамически меняющаяся… Эта самая хоругвь. Дело в том. что мне НАДО было таскать их с собой. Но, при этом, не надо уже лично мне угробить подчинённую дюжину. Это вообще непрофессионально, терять подчинённых. Так ещё и терять подчинённых, призванных Империей на войну, ради своих будем честны — шкурных интересов…
На такое я пойти просто не мог. Но дюжина аристократов в подчинении — это не солдаты. И помимо эмоциональной нагрузки от лицедейства, я банально перегрузил мозги, постоянно высчитывая и прогнозируя, основываясь на недостоверных переменных: поведение противника и хоругви…
Устал, в общем. И как же хорошо в Гараже: не надо притворяться, носить маски. Не ждёшь от подчинённых «подвига» или взбрыка — только выполняемой работы. Реально хорошо.
И не стоит столько пить, да и вообще лишнее… промелькнула мысль, которую я залил порцией алкоголя, уже спустившись с Федей в зал… И на некоторое время аж протрезвел: Рукожоп использовал технику. Поправка: пьяный Рукожоп использовал технику: блендер, машина для льда, всякое такое.
При этом я, уже мысленно попрощавшись с механизмами, видел… Как они нормально работают. Не сбоят, не ломаются. Обычные, бытовые механизмы, а не изготовленные с напрягом специально для Рукожопа. Так, чтобы Закон Мерфи вообще не нашёл лазейку во время их работы.
А тут — всё нормально. И даже занятно… Надо проверить. Кинул Артемию пульт от музыкального центра, с криком:
— Артемий, поставь что-нибудь потяжелее!
— Ага, Марк! — слегка заплетающимся языком ответил Рукожоп, поймав пульт.
И сменил песню, положил пульт на стол. И всё целое, однако, озадачился я, плюхаясь в кресло. Надо бы как-нибудь провести элемент… эксперимент, на тему корреляции энтропийного воздействия Рукожопа и содержания этанола в его крови. Добавить грамм десять в кофе или чай… Но это позже, если руки дойдут, хлебнул я из кружки.
Особняк Барышниковых, Верхний город, Новгород, баронесса Барышникова
Барышникова сидела, пригорюнившись, и чуть ли не плакала… Хотя почему «чуть»? Не одна злая слеза проскользила по её лицу за последние полчаса. Все планы… в очередной раз провалились! Нет, баронесса уже многое узнала про этого гадёныша Марка. И, пусть со скрежетом зубов, но поняла — Марк стал «достойным» наследником Карла.
Уже сейчас превосходящий своими вооружёнными силами Барышниковых. Да и своих бездарных родителей, Мечниковых…
Ну и «намёк» Марка баронесса прекрасно поняла. И вступать в открытое противостояние, да ещё и оставлять следы — не собиралась. Этот гадёныш убьёт её и родных, не ради титула или денег — последнее его либо не интересует, либо уже есть. А просто в силу своей подлой мстительности!
Но и оставлять всё случившееся без ответа Барышникова не могла: не из такого теста она была сделана! И для начала она скооперировалась с матерью Марка, Еленой Мечниковой. И… как будто поглупела, сама усмехнулась баронесса. Нет, на первый взгляд план поставить мальчишку вне законов Империи был неплох… Вот только прежде, чем ввязываться в это, надо было получше изучить законы и принципы работы Геральдической Палаты.
Это не было сделано, а в итоге — сложная, стоившая времени, связей и денег интрига провалилась. Торчащему в Нижнем Марку просто было плевать на мнение аристократов. А Империя… просто не обратила на то, что Мечников потенциально враждебен, НИКАКОГО внимания! Обращаясь с ним, как с графом Меховым!
Но ладно: баронесса, будучи в курсе последних новостей, нашептала, намекнула… В общем, Марк получил извещение о явке чуть ли не первый, из Новгородских дворян и аристократов. И отправился на службу. Где у Барышниковой был ОЧЕНЬ обязанный ей человек. Глава госпитальной службы базы Де-Кастри. Вряд ли он бы прямо убил Марка — но это не требовалось. Несколько ампутаций, «по медицинским причинам», комиссование по здоровью… И передача обрубка гадёныша в руки гвардейцам Барышниковым…
Так этот мальчишка как будто получил в наследство не только титул, но и умения Карла! Вернулся в орденах, медалях! Прошёл… да там любой бы умер! А он — ни царапины, близко к госпиталю не появился!
А сейчас Барышникова действительно плакала — от неотомщённой обиды, от того, что над ней посмеялся этот щенок. От того, что он неуязвим… И от призрачного смеха проклятого Карла, который послышался ей несколько раз!
— Нет, это решительно невозможно! — шмыгнув носом, вытерла слёзы баронесса, хлопнув ладонью по столу. — Разнылась, как пансионерка после первого бала и ночи с гусарским полком, — криво ухмыльнулась она. — Есть шанс… Но риск…
И женщина замерла на несколько минут, глубоко задумавшись. Наконец, решительным движением кивнула, привела себя в порядок и активировала терминал.
— Я желаю беседовать с доном Каритти, — надменно сообщила она, как только терминал показал соединение.
— Баба, — ухмыльнулась омерзительная, смуглая рожа абонента с той стороны. — Старая, но ничего. Можешь ко мне подвалить, прочищу твои дыры, — оскалилась смуглая ряха, блестя золотом в зубах.
— Я — баронесса Барышникова, требую связи с доном Каритти…
— Требуешь, гы-гы-гы! Ну недолго, скоро рот будет занят, — ржала омерзительная морда.
Отношение южан из картеля к женщинам не было секретом для Барышниковой. Как не было для неё секретом и существование этой транснациональной, полуподпольной организации, «Ла Эмэ», специализирующейся на телесной алхимии. Торговля и усиление своих членов, в большинстве своём, аристократов… но это не точно.
Главное то, что организация была сильной, опасной, в ряде случаев способной соперничать с Империями. И обращаться к ним Барышникова ОЧЕНЬ не хотела, но это был единственный выход.
— А теперь слушай, шваль, — удерживая ровным голос, отчеканила она. — Я знаю имя того, кто убил Андреа Каритти. Сам он уже мёртв, но у него есть наследник. И если я не услышу дона, а буду слушать твоё рыгание — основной наградой я попрошу твою отрубленную башку, с гениталиями, засунутыми в грязную пасть. Через минуту я разрываю связь.
— Пута Мадре! — выругался смуглый, на миг картинка пропала, а вскоре появившаяся рожа, уже без идиотской ухмылки сообщила: — Дон Каритти выслушает тебя, женщина.
Проснулся я с…. неприятными ощущениями. К счастью — исключительно физическими. Очевидная интоксикация, перевыработка желудочного сока, расширенные сосуды оболочек головного мозга, как следствие — пульсирующая головная боль.
Но это — мелочи, которые для менталиста не проблема. Утихомирить мозг и желудок заняло у меня не более полуминуты, как и подстегнуть почки и печень. Вскоре надо будет посетить туалет, но пока разберёмся с важным. А именно — с психологическим состоянием и фоном нейромедиаторов. Собственно тем, ради чего и затевалась вчерашняя пьянка.
И тут выходило, что всё более, чем неплохо. Зарождающиеся нервозы и психозы отступили, более того, похоже, общий гормональный фон выровнялся.
— Икси, — негромко произнёс я. — Насколько я понимаю — я в порядке?
— Да, Марк. Приветствую вас.
— Привет.
— Гормональный баланс тоже выровнен, — сообщил искин.
— Хм? — приоткрыл я глаза.
Закрыл. Открыл ещё раз. Посмотрел. Зрелище было… нельзя сказать, чтобы плохим. Скорее даже в чём-то привлекательным: копна волос, спина, стройные ноги и привлекательное место их произрастания. Вот только личность обладательницы этих деталей, не обременёных никакой одеждой, наводила на разные мысли… Впрочем, для начала я прикрыл покрывалом увиденное.
Зрелище, конечно, приятное, на удивление. Но несколько не своевременное. Поднялся, расположился в кресле, кивнул на поставленную крабиком кружку кофе.
— Я её затащил в койку? — негромко поинтересовался я.
— С прискорбием вынуждена констатировать, Марк, что я не знаю.
— Не понял, — удивился я.
— После некоторого количества этанола, Марк, ваше взаимодействие со мной перешло на более глубокий… интимный…
— Уже не смешно. Ты меня ещё в групповом сексе обвини.
— А в этом обвиняют?
— К делу.
— Как скажете. Я ощутила состояние опьянения. Часть кластеров памяти повреждена, как и записей. Я просто не знаю, Марк.
А я задумался, буквально выдирая воспоминания. Так, Федя бодающий своей шапкой машину… Кирпич, использующий пиньяту, как средство от сбоящего импланта, вполне успешно, во всех смыслах. Глория, тащащая меня… танцевать? И всё. То есть инициатор данного действия пока неизвестен, а последствия могут быть… разными.
— Поздравляю с консумацией брака, Марк, — присела искин-хулиганка на стол, облачённая в белое кружевное бельё.