— Убери печать, — совершенно спокойным голосом произнёс он, протягивая деревяшку секретарю. — И принеси мне «русскую» записную книжку, Хуан.
— Слушаюсь, дон, — склонился в поклоне секретарь.
А Алехандро, спокойно сидящий в кресле, обдумывал сделанное им. Дело в том, что тело было… телом, как ни улучшай и не подстёгивай его имплантами, лучшими эликсирами. Очень… энергосберегающим, бегущим от усилий даже вопреки воле владельца.
А вопрос с местью требовал всех сил: и физических, и умственных. Так что Алехандро отпустил тиски воли, выходя из себя, приходя в бешенство… И запечатал это состояние уникальным артефактом. Да, ему придётся гораздо больше питаться, заставлять себя отдыхать. Но пока действует печать — он сверхчеловек в каждую секунду.
Что, собственно говоря, дон почувствовал в первые же секунды, как справился с яростью: путь решения проблемы, исключительно его собственными силами. Точнее — силами его должника. Это… «недостойно дона», усмехнулся он про себя. Но это — личное дело. А эти… люди достаточно изворотливы, жестоки и трусливы, чтобы о действенности мести не стоило беспокоится.
Особняк Жировых-Засекиных, родовых окольничих, Золотое Кольцо, Верхний город, Новгород
Евгений с улыбкой шёл по особняку, направляясь к кабинету отца. От последнего недавно пришло сообщение: «будь срочно!», но немногословность Ярополка была прекрасна известна его сыну. А беспокойство… Так о чём беспокоится? Жировые-Засекины богаты, не беднее этих кичащихся производствами корпораций. Немногочисленны — только он и отец…
Зато по силе он превосходит любого аристократа! Намного, сокрушительно превосходит — недаром писаки дали ему прозвище, Евгений-Ураган, самодовольно ухмыльнулся парень. И, наконец, добрался до скупо обставленного кабинета Ярополк.
— Приветствую, отец! — широко улыбнулся Евгений. — Сразу хочу сказать — если вам жаловались на меня Демидовы — то мой противник жив. Думаю и вам это не понравится, как и мне… Но я ничего не смог сделать на этом приёме. Его корову шлёпнул по заднице, он, само собой, начал петушиться, — усмехнулся Евгений. — Только вызов был сразу, на месте. А на приёме Демидовых потрошить этого окуня не стоило, — усмехнулся парень.
Но по мере своего рассказа он всё более мрачнел: Ярополк сидел мрачный, поблескивая бровями из-под насупленных бровей, просто смотря на Евгения. И это… напрягало парня. Отец был для него далеко не всем — Евгений время от времени воображал, как он останется один, вольный как ветер, сильный как Ураган…
Но глупцом юный окольничий не был, так что прекрасно понимал: мечты — мечтами. А пока Ярополк просто необходим. Опытом, изворотливостью, умом. Теми качествами, которые Евгений рассчитывал перенять. Чуть позже, пока в полной мере насладится силой и беззаботностью.
И подобное поведение Ярополка заставляло Евгения нервничать. Так что он зачастил:
— Отец, вы же понимаете — я никак не мог прикончить этого придурка у Демидовых! Но он проваляется в госпитале не меньше двух месяцев, ручаюсь! А там…
— Бес с ним, Евгений, — вдруг тяжело уронил Ярополк. — Выживет — и хер с ним. У нас другие заботы.
— Заботы? У нас? — улыбнулся Евгений.
— Да. Читай.
С этими словами Ярополк уронил на стол… пергамент. Причём явно экзотический, из полосатой шкуры, на которой золотой вязью змеились буквы. Улыбающийся Евгений взял пергамент… И спал с лица.
— Вот же… — с прорвавшейся в голосе истерикой крикнул он.
— Есть как есть. Не выполнять эту… просьбу, — криво усмехнулся Ярополк, — нам не стоит. А ты… хотя сам не знаю, как бы было лучше, — неожиданно признал старый окольничий.
А Евгений вспоминал. Воспоминания были неприятными, но… нужными. Этому учил Ярополк, да и сам парень понимал — такие вещи не стоит забывать. И учится на этих… ошибках ли? Евгений не знал, а после признания Ярополка и вовсе решил не забивать себе голову оценкой.
А всё дело в том, что после долгой и кровопролитной вражды, с корпорацией, окольничих Жировых-Засекиных осталось всего двое. Он и отец. Хотя наглых выскочек не осталось вовсе: наглая корпорация была стёрта с лица земли, а род прирос богатствами… Которые не радовали Ярополка, а когда Евгений немного подрос — перестали радовать и его.
Дело в том, что Евгений, окольничий, должен был быть сильнейшим одарённым. Предки срывали потоками ветра города, да и Ярополк мог ОЧЕНЬ многое. Но не Евгений. Слабый ветерок был пределом его возможностей. Такое бывало, но что было горем Ярополка, и спасением Евгения — детей у Ярополка больше не могло быть, эфирно-алхимическое повреждение, неисцелимое, полученное в войне с корпорацией.
Но делать было нечего, и окольничий Жировой-Засекин направился в Имперскую Академию — небывалый случай. Но Ярополк рассудил, что пусть хоть чем-то поможет роду и будущему наследнику, раз уж бездарен.
А вот в Академии Евгений оказался в студенческом обществе. Тайном, само собой, с довольно весёлыми развлечениями, позволяющими на время забыть о слабости Дара. И, что главное, один… знакомый, под большим секретом предложил «решить проблему» Евгения. За большие деньги, но…
Тогда Евгений, не посоветовавшись с отцом, согласился. И с него не взяли ни гроша! Сеансы… изматывающие, полные адской боли повторялись четыре раза, Дар рос… И после четвёртого Ярополк ухватил сына за ухо, во время совместного завтрака.
— Твой Дар вырос. Так просто так не бывает. Рассказывай, — бросил он.
И Евгений рассказал. Ярополк хмурился, морщился, но…
— Деньги, говоришь. Деньги — найдём, — отрезал он. — Но дурень ты, Евгений… Хотя, похоже, везучий.
Проверки здоровья, проверки разума — всё было в порядке. И последовало ещё два сеанса, сделавшие Евгения не просто одарённым — а сверхсильным. Как будто сошедшим со страниц семейных преданий. А вот дальше…
— Я готов рассчитаться, — сообщил Евгений завернутой в чёрное фигуре.
— Это хорошо, — прошелестела она, кивнув. — С тобой свяжутся, когда нам потребуется плата.
— Что значит — свяжутся⁈ — возмутился Евгений. — Я принёс золото!
— Оставь себе, — шипяще захихикала фигура.
— Ты предложил договор. Золото…
— Или услуга. Или ты думал, что форму платы выбираешь ты? — глумливо спросила фигура. — Зря. Я скажу, когда и что я хочу от тебя. А это — чтобы не забывал, — с этими словами человек в балахоне положил на стол пластинку, с выгравированными буквами «Ла Эмэ».
И тогда Ярополк… выпорол Евгения. Розгами, взрослого, как-то справившись с могучим даром… Но после остыл. И род воспользовался возможностями, став… ОЧЕНЬ высокооплачиваемыми бретерами. Ярополк и сам этим занимался, но редко, с самыми защищёнными и важными целями. А в основном рубился Евгений, находя в этом удовольствие.
И вот эти… действительно страшные люди требуют плату. И отец прав — её лучше заплатить.
— И что будем делать?
— Думать! То, чего ты не сделал тогда!
После чего они начали обсуждать «просьбу», пути решения. Подключились к родовому терминалу, Ярополк сделал несколько звонков…
— Погоди, отец, — вдруг пришла в голову Евгения идея. — А не слишком ли мы усложняем?
— Ты о чем? — хмуро бурнул Ярополк.
— Этот парень — граф.
— Пожалованный, — презрительно скривился окольничий. — Но граф. И что?
— Так давай просто позовём его на приём. А я его вызову и выпотрошу! — хлопнул в ладоши Евгений.
— Даже если он придёт, ты думаешь, что он настолько глуп, чтобы дать себя спровоцировать? Я слышал про Карла. Этот парень — его щенок. И судя по Сахалину… Он просто промолчит на оскорбления. А потом постарается ответить, подготовившись. Не лучшая идея, сын.
— А если я смешаю с грязью этого дохлого полковника? — коварно улыбнулся Евгений. — Прилюдно, ему в лицо.
— Хм-м-м… — задумался Ярополк.
— Кроме этого, у него жена — враг Империи, — кивнул на монитор парень. — И на приём пригласим… и её.
— Жена, — фыркнул Ярополк. — Да он её в жизни не видел, да и как её зовут не знает.
— А разве это мешает поднимать его на смех, именно поэтому?
— Хм-м-м. Хорошо, Евгений. Толково придумал, — к некоторому удивлению сына озвучил старый окольничий. — Он, конечно, может просто не прийти. Но придуманное тобой — хорошо. Растёшь, сын, — кивнул он Евгению.
— Стараюсь, отец, — ответил парень.
Глава 9
Я сидел в мастерской и возился с прототипом криопушки. Вообще — с двумя прототипами, да и название «криопушка» придумала Глория, а я не стал спорить. Просто полное название «фазово-квантовый электроннорбитальный станер непрямого действия» звучало… Немного длинновато. Хотя и описывало принцип действия: снижение амплитуды колебания частиц объекта.
А с двумя прототипами потому, что один из них был излучателем, действующим на предельной дистанции около ста метров, а рабочей — около пятидесяти. Был прожорлив в плане энергии, тяжёл… В общем если и оружие, то скорее стационарное. А так — довольно интересный и перспективный инструмент.
Второй же прототип был одноразовым генератором, работающим в полуметровом диаметре в течение секунды после активации. Этакие «криопули», ну или криогранаты. Работа же была связана как с удешевлением готовых образцов, так и в попытке понять некоторые эффекты. А именно: металлы охлаждались намного быстрее и эффективнее, чем органика. Вроде бы квантовому принципу, на котором работала криопушка, всё равно на сложность структуры вещества…
Вот только заряд, превращающий кусок лучшей бронестали в хрупкий чугун, разваливающийся на осколки после удара молотком, оставлял на теле криоожог средней тяжести, почти наверняка не смертельный. В общем я был и не против: оружие, разрушающее технику и броню, но не убивающее, а ранящее — довольно удобно. Летального оружия и без того навалом.
Но причина, почему органические молекулы меньше подвергаются эффекту была интересна, так что я возился с измерениями и кусками мяса из столовой Гаража.