Но в целом, с момента начала работы, за пару дней, я уже создал рабочие прототипы и буду, потихоньку, их дорабатывать, параллельно с производством. И с Глорией… как-то странно. Хотя и неплохо: в целом отношения не слишком изменились, правда она повадилась использовать мои колени как стул. Ну, я был не особо против, работать она не слишком мешала.
Отвлекала, конечно… Но и приятно в некотором роде, так что пусть будет. А главное: физиономия Федьки, который как-то завалился ко мне без стука, была бесценна. Мы с Глорией на стук незваного вторжения обернулись на кресле. И красный, как варёный рак Федька многословно извинялся, сваливая задом из мастерской.
На этом моменте я выругался: Гараж слегка, а вот сейчас и сильно, трясло. И атакой это не было: бригада Бригадира приступила к возведению третьего этажа для всего комплекса зданий. Сходить и наорать на стройонов на тему тряски хотелось… Но план застройки и перечень используемой техники я смотрел. Ну и понимал, что без тряски тут никак.
А если для Бригадира специально выбирать время, когда стройка никому не помешает, то она может затянуться на месяцы, а то и годы.
И тут звякнул терминал, подойдя к которому я увидел вызов от Трофимова. И… ну узнаю, что ему понадобилось, решил я, плюхнулся перед терминалом, ну и мысленно присвистнул, увидев полковника. Потому что вызвал меня ни черта не полковник, а целый генерал механизированной гвардии Трофимов.
— Тимофей Игнатьевич, мои поздравления, — кивнул я ему.
— Принимаю, но и тебя хочу поблагодарить, Марк: без тебя тут могли бы быть не погоны, — смахнул он пылинку с плеча, — а арестантская роба.
— Скорее деревянный макинтош, — отметил я.
— Скорее всего так, — признал Трофимов. — Но этого не случилось. А ты отменно показал себя на Сахалине. Кстати, поздравляю есаулом.
— Не нахожу особых поводов для поздравлений. Это… Дворянское ополчение….
— Ну так тебя не просто так выставил этот… покойник, — ухмыльнулся Трофимов.
— Покойник?
— Да. Его Величество составил компанию Цесаревичу, а благочинцы и жандармы… немного подготовились к августейшему визиту. Полевой суд, лишение званий, расстрел.
— Я не буду говорить, Тимофей Игнатьевич, что я обо всём этом думаю. Не хочу с вами ссориться.
— Не думаю, что мы бы поссорились… Но лучше не говори. Я сам об этом молчу, хотя думаю наши мысли не сильно различаются, — развёл руками генерал.
— Не буду. И всё же, Тимофей Игнатьевич, зачем вы позвонили?
— Вариант, что я решил похвалить тебя и похвастаться званием ты не рассматриваешь? — прищурился он.
— Нет.
— Хорошо, Марк. Для тебя есть работа… И я сам не уверен, справишься ли ты с ней, или нет. Скорее «да»… Но хуже не сделаешь, — задумчиво произнёс Трофимов.
— Моё мнение по поводу того, буду я брать эту «работу» или нет вы не рассматриваете?
— Нет, — лаконично усмехнулся Трофимов, почти повторив наш предыдущий диалог. — На самом деле у меня к тебе просьба: посмотри. И скажи пришедшим к тебе людям, возьмешься ты или нет. Назначь плату, если «да»… Впрочем, не мне тебя учить. Но посмотреть я тебе прошу сам.
— Хм-м-м. Люди уже направляются ко мне?
— Да, ты прав. Будут у тебя в течение часа.
— Хорошо, Тимофей Игнатьевич, я посмотрю на эту работу. Детали не для разговора по терминалу?
— Да. И спасибо, Марк. Удачи в твоих начинаниях.
— И вам в ваших, — задумчиво протянул я.
Не слишком люблю подобные «сюрпризы», как понятно. И если бы Трофимов не сказал «прошу»… Наверное послал бы всё это. Но он просил. Кроме этого, интересно, что за дело хотят эти «люди».
И, примерно через сорок минут, к Гаражу подъехал мощный бронетранспортёр, с символикой десанта и Карателей Империи. Что уже само по себе удивительно: я как-то ожидал кого-то из механизированной гвардии.
Впрочем, вопрос принципиальный, чистое любопытство. Правда дюжина человек, вышедшая из бронетранспортёра, меня удивила ещё больше. Полевые мундиры, пистолеты… И всё. Нет, был здоровенный транспортный контейнер, которые тащили честверо. Но это, и по логике, и по результатам сканирование, техника не имеющая отношения к боевой.
Дюжину пропустили в мастерскую, где они продолжили меня удивлять. Для начала тем, что поставив свой кейс, мужчина лет сорока, с капитанскими нашивками, представился. Причём потом представились и почти все остальные:
— Капитан Локотцев, Десантно-диверсионные войска Карателей Империи, господин граф, — кивнул он мне, как равному.
Что, чисто субординационно, было примерно так. Капитанское звание примерно соответствовала есаульскому, званию, полученному мной вместе с переводом в запас.
Вот только фамилии, звания, войска… Это озвучили почти все присутствующие, и это было… ОЧЕНЬ нетипично для карателей.
— Меня вы знаете, господа, — в конце представления, выждав минуту и убедившись, что двенадцатый молодой парень так и будет молчать, озвучил я. — Однако, вы не слишком ли откровенны со мной?
— Отнюдь, — покачал головой капитан. — Порекомендовавшее к вам обратится лицо обладает неисчерпаемым запасом доверия. И вы, как рекомендованный им, в некоторой степени обладаете тем же.
— Не сказал бы, что это слишком разумно с вашей стороны. Впрочем, услышанное или узнанное от вас я не намерен распространять.
— Именно на это мы и рассчитывали.
— Хорошо. Вам нужно вскрыть этот контейнер? — уточнил я.
— Нет, доступ к нему есть. И он имеет отношение к нашему делу. Нам нужно, чтобы этот человек прервал существование, — указал капитан на не представившегося парня.
Тот с готовностью кивнул. И… тишина. Стоят, на меня глазами лупают. Ну… ладно, чёрт с ним.
— Хорошо, — широко улыбнулся я, извлёк из кобуры пистолет, положил на стол. — Он может воспользоваться этим. Только не повредите оборудование и приберите за собой.
— Граф, вы не вполне поняли…
— Капитан, я вполне не понял, — хмыкнул я. — Потому что вы мне ни черта толком не сказали, и молчите.
— Теперь я точно уверен, что вы тот, к кому нас направили. Слушайте: этот человек должен перестать существовать, а не прекратить жизнь. И есть проблема: массив имплантов «Верность».
— Хм-м-м… Какая версия?
— Третье поколение, если это вам поможет.
— Не слишком, но что это я знаю. И не вполне понимаю, почему вы обратились ко мне.
— Господин генерал порекомендовал нам вас.
— А-а-а, ну конечно. И от его рекомендации моя мастерская чудесным образом превратится в клинику имплантологии. А сам я — в подпольного живореза из Нижнего.
— Хех, генерал ОЧЕНЬ точно вас описал, граф.
— Рад, что вам весело. Могу предложить вам вариант: приходите через год.
— Возможно сократить этот срок, граф? — совершенно серьёзно спросил капитан, а я задумался.
И я действительно знал, что такое «Вечность», спасибо дядьке и его урокам. Секретность данной разработки была весьма условной, да и корпораты имели аналоги. Набор имплантов, после активации занимающих «рабочие» места в позвоночнике и мозге. Имеющие некоторые бонусы: например, третье поколение позволяло в определённом пределе сознательно влиять на реакции тела, этакий «аналог менталиста», для себя и довольно ограниченный.
Но главная задача «Верности» была в… обеспечении верности. А, учитывая то, что ко мне его привели явно действующие, и не менее явно лояльные Империи военные, то выводы напрашиваются сами собой. Этот парень провёл некую операцию, либо просто так или иначе узнал что-то, что не должен был знать. Информация класса «перед прочтением сжечь читающего».
При этом парень довольно молод, явно неплохой специалист, и судя по эмоциям — не самый худший человек. Скорее всего тот же капитан позаботился об уничтожении память о секретных данных. Путей к этому только я знаю не меньше шести, а каратели-диверсанты, скорее всего, больше.
Вот только извлечь Верность — считается невозможным, она как бы разрабатывалась в расчёте на неизвлекаемость. Некое начальство, вряд ли непосредственное, считает, что парня надо ликвидировать. Для надёжности. И, похоже, тонкий проволочный обруч в его шевелюре занят тем, что блокирует сигнал «умри». Ну и, наконец, ни один из стирателей памяти не стопроцентно надёжен.
Это скорее исключения, насколько я понимаю — всплывшие знания из души. Единичные случаи за известную историю… Но начальство не хочет рисковать, а этот капитан — не хочет чтобы парень умер.
— Ваши медики…
— Наши медики не отказываются. Но дают девяностопятипроцентную вероятность гибели, в процессе извлечения.
— Я бы и пяти процентов не дал, хорошие они у вас, — отстранённо произнёс я, размышляя. — Это… можно попробовать. Но без гарантий, только вероятности…
— Это понятно. Гарантий у вас никто не просит, но…
— Я не договорил. Первое, мне нужно оборудование, стоимостью минимально в полмиллиона.
— Не нужно. Смотрите, граф, — сделал он жест своим сопровождающим, и те открыли контейнер. — Также, в качестве вознаграждения, мы готовы предложить две сотни тысяч.
— Это то, что я думаю? — задумчиво, скорее самому себе пробормотал я.
— Да, это две сотни тысяч, — кивнул капитан, открывая небольшой дипломат.
И… нет, его «не нужно» — преувеличение. В идеале подобную операцию стоило проводить в стационаре. Вот только в контейнере лежал действительно ОЧЕНЬ приличный набор. Вполне подходящей для полевой имплантологии и нейрохирургии.
И я за это… Хочу взяться. Не потому, что я медик — я не он. А потому, что у меня есть инструмент, который позволит справиться с системой Верности, не дав убить носителя. С вероятностью в девяносто пять процентов, кстати говоря.
А приборы, большей частью высококачественные и автоматизированные, позволят извлечь комплекс имплантов. И это мне… Ну не критически нужно. Но ОЧЕНЬ желательно. Потому что Кирпич.
Я проанализировал данные, сделал некоторые замеры и, в целом, знаю, что делать с головой нашего лейтенанта. Сам имплант Кирпича в порядке, нужно просто немного скорректировать нейроподключение. Вот только коновалы, ставившие имплант, вогнали его в пол сантиметра над миндалевидным телом. Как Кирпич вообще выжил при имплантации — уже некоторая загадка.