— А нас второй раз не накроют?
— Не скоро, — ответил я. — Их поручик напугал, высадили всё, что было на пилонах. Полчаса есть, может, больше, если новой авиации не нагонят.
Спрашивать про ретранслятор я не стал. Я, как бы, не только устанавливал антенну, как понятно. Правда, как только я отключил щит, на наше убежище был совершён натуральный набег. Или напрыг… В общем, полтора десятка закопчёных вольноопределяющихся и пара хорунжих. Погибать в пламени и взрывах они не пожелали, а защитные Дары дали возможность спастись и вытащить часть подчинённых.
— Мы к вам, если вы не против! — сверкнул один ослепительно белыми зубами на фоне закопчённого лица один из хорунжих.
— Восторга особого не испытываю, — честно признался я. — Могли и сами озаботиться убежищем. Но раз уж тут — прикрывайте и помогайте.
— Сделаем!
Несколько вертолётов Восходников оставались неподалёку, обстреливая холм пулемётами и скорострельными пушками. Впрочем, недолго: через пять минут последний из них, отчётливо дымя и вихляясь, рухнул где-то вдали. Без взрыва, но так уж и быть, прощу ему отсутствие иллюминации.
— А у вас отменный доспех, — высказался всё-тот же хорунжий. — Какой корпорации и почём брали, если не секрет?
— Сам сделал.
— Простите?
— Прощаю. Сам сделал, своими руками.
— Это… как-то…
— Техника на горизонте, — сообщил я, не желая рассказывать, какой я отличный инженер.
Это и так видно, чего время-то тратить? А на горизонте действительно появилась лёгкая техника и транспортные грузовики.
— Приоритетная цель — транспортники! — сообщил я, начиная вести огонь.
Меня поддержали огнём, так что основная «живая сила» Восходников до нас просто не добралась. Правда, добрались бронеавтомобили, а что самое неприятное — снабжённые миномётами… Как думал я, ожидая истощения щита.
Впрочем, тут нахлебники с защитными Дарами показали себя не совсем нахлебниками: удары их эфирных щитов просто откидывали летящие по баллистической траектории снаряды, а часть так вообще посекли противника разрывами. Ну и мы не прекращали огонь, так что вскоре пожидевшая колонна Восходников с грозным кличем «Нихон бонсай!!!» улепётывала вдаль.
— А говорили, что Восходники — поголовно не ценят свою жизнь, бросаются на пули грудью… — растерянно произнёс второй хорунжий. — Да я и сам видел…
— Насколько я в курсе — это воспитывается у родовитых членов кланов. Кроме того, даже они не будут «просто умирать». Умереть, дав какое-то преимущество клану или Империи — возможно. Впрочем, такое возможно у любой нации, без дурацких криков про декоративные растения. А просто так, потому что надо умереть… не думаю, — высказался я.
Ретранслятор, тем временем, работал. А я следил за показаниями дронов наблюдателей, округой… Ну и решил, чтоб скоротать время, связаться с ротмистром. А то у нас тут… критическая ситуация, можно сказать. Больше половины состава потерь, гвардейцы — вообще только те, кто возится с ретранслятором. И бледные какие-то, нервные… Съели, наверное, что-то не то перед боем.
— Хорунжий Мехов, запрашиваю срочную связь с ротмистром Бабушкиным, — оттранслировал я на десантный катер.
— А-а-а…
— Приём, — ядовито дополнил я. — И какого хрена вы, катера, отходите от берега⁈
— Проверили готовность двигателей, хорунжий! — без особой задержки ответила рация.
Ну, флотские всегда славились находчивостью в плане отмазок и оправданий. Ну, хотя бы вернулись к берегу.
— Причина запроса? — уже не «виновато-растерянно», а «уставно» спросил меня оператор, видимо — капитан катера.
— Гибель более половины отряда.
— Так эвакуируйтесь!
— Так не поучайте меня, капитан! Транслируйте связь, чёрт вас дери! И некоторое количество якорей вам в задницу, — на всякий случай добавил я.
Судя по вскоре появившейся связи — добавил правильно. А думал-то: байки, не сработает. Просто проверил, на всякий случай.
— Мехов⁈ Что у вас⁈ — послышался на фоне слабых помех голос ротмистра.
— Гвардейцы и поручик мертвы. В живых только техники и обслуга ретранслятора, четыре человека. Моя хоругвь не понесла ущерба, хорунжие… — вопросительно взглянул я на коллег. — Кузнецов и Гросс, а также пятнадцать вольноопределяющихся из их подчинённых живы.
— Ага. И какого хера вы тогда торчите на Сахалине, Мехов? Эвакуируйтесь!
— Ага. У меня выданное вами задание, ротмистр. В процессе выполнения, — отрапортовал я максимально «уставным» тоном. — Позвольте осведомиться, господин ротмистр, какого хера вы не направляете нам подмогу?
— Ретранслятор цел и работает?!!
— Естественно. И первую волну Восходников мы отбили.
— Так… да… Мехов, жди! Я скоро буду на связи! — и отрубился.
— В общем-то, не особо ты мне и нужен, — негромко хмыкнул я. — Да и «жди». Вот не сказал бы — пошёл прогуляться по Сахалину…
— Подмога будет?
— Ротмистр выясняет. Когда справится с удивлением, что мы живы — обещался просветить по этому вопросу. Ждём-с, — хмыкнул я.
И тут холм тряхнуло, а перед ним выбило мощный клуб земли и пыли.
— Тяжёлая артиллерия. Самоходка или танк, — сообщил я.
— Может, отступим?
— Да конечно! — возмутился я. — Далеко только, заррраза, — сверился я с данными от дронов, отследивших траекторию. — Впрочем, ладно…
И начал перенастраивать свой ручной разгонник, изящно притворявшийся снайперской винтовкой. После выстрела он у меня гарантированно сдохнет — но тут без вариантов. Тяжёлой техники у Восходников немало, но за сорок минут до конца работы транслятора и одна пушка сроет холм, с нами и ретранслятором.
— А что вы делаете, Мехов? — поинтересовался хорунжий Кузнецов, со своей белоснежной улыбочкой.
— Спасаю наше задание и жизни, — не отвлекаясь от дела, ответил я.
— А, ну удачи вам в этом благом начинании, — покивал хорунжий.
Наконец, уже после четвёртого выстрела, я сделал, что хотел. Траектория уже была рассчитана, так что я просто лёг на землю, наводя ствол.
— Вам чем-то помочь, Мехов? И вы уверены, что это поможет…
— Уверен. А насчёт помочь — было бы неплохо подстраховать меня защитным даром. Сейчас будет жуткая отдача, — признал я.
И не ошибся: если бы не «навалившиеся» на меня эфирные щиты — к чертям бы улетел с холма. Вряд ли бы получил повреждения, но несолидно. Да и запись идёт, потом редактировать…
А вот снаряд, оставив похожий на астероидный огненный след, скрылся за горизонтом. Судя по показаниям дронов — прошил холм, за которым укрылась самоходка, да и её саму. И вызвал подрыв боезапаса, судя по перекорёженной башне, шмякнувшейся у нас на виду.
— Ну вы даёте, Мехов! — присвистнул Кузнецов.
— Оружию — конец, — недовольно констатировал я. — Неремонтопригодно.
Моё неудовольствие эти недалёкие люди не поняли и ликовали… Впрочем, пусть ликуют. Мне не мешают. С этими мыслями я погрузился в транс менталиста: и сам успокоюсь, и подготовлюсь к действительно филигранной работе… На большую часть состоящей из показухи, на основную — из инженерии. И, в некоторой степени, если понадобится и сработает — из хорошо оплачиваемого деньгами и моими нервами труда.
И, наконец, появились они: летательные аппараты для «второго захода». Но на этот раз уже я встал, выходя из укрытия.
— Вы…
— Не мешайте, — отрезал я, начиная светиться золотистым светом вокруг доспехов.
Чистейшая показуха: я не владел своим даром в достаточной степени, мне для того, чтобы сделать задуманное именно Даром — учиться и тренироваться, под присмотром опытных наставников… Ну, долго. Сколько — не скажу, но я умный, так что пришедшие в голову «десятилетия» — не про меня. Но точно долго, так что свечение было просто паразитными потерями эфира. Прикрывающими работу моих разработок.
Борясь с некоторой тошнотой от дурацкого пафоса, я, светясь, как маяк, сел по-турецки на воздухе. А вокруг меня по нескольким орбитам, отсвечивая зеркальными боками в золотистом свете, начали вращаться шары ПВО. Вращались всё быстрее и быстрее, сливаясь в блестящие кольца… И полетели к приближающимся летательным аппаратам.
Основательно сократив их поголовье… а после был взрыв. Правда щит просел гораздо меньше, чем я опасался — меня прикрывали. А после я протянул руки, над головой засветилось нестерпимым золотым светом гало…
А я просто транслировал несколько вредоносных программ, написанных Рукожопом, через ретранслятор. Системе сенсоров-передатчиков она не повредит — там полуэфирная передача, другие кодировки. А вот противник, несомненно, сканирует эфир… Себе на голову, отметил я массовый вертолётопад и флаеропад.
Вывести армейскую технику из строя насовсем, вирус, конечно, не мог. Но вот сымитировать аварийное состояние, приводящее к кратковременному отключению двигателей — они же «вот-вот взорвутся», а аппарат «стоит на земле»…
В общем, после моей, несколько Рукожопистой диверсии, в воздухе осталось семь летательных аппаратов. А у меня — десяток шаров, которые на этот раз полетели скрытно. И падение оставшихся противников не сильно отличалось на вид от прочих.
— Я даже не знал, что такие сильные менталисты сейчас есть… — ошарашенно произнёс кто-то.
— Лучше помогите мне не упасть! — пошатываясь напоказ, возмутился я. — Время⁈ — рявкнул я на радистов, опираясь на Кузнецова и Скоробогатова.
— Шесть… пять минут, ваша светлость!
— Вот теперь — готовимся к эвакуации.
Впрочем, готовиться было особо не к чему: через пять минут техник сообщил: «Всё!», рванул рубильник, отчего ретранслятор сильно задымился. А мы просто побежали к катеру (второй всё же смылся), погрузились на него и беспрепятственно отчалили от Сахалина.
Глава 3
На катере с нами, вот сюрприз, связался ротмистр. Пригрозил подкреплением, которое будет… через полчаса. Ну я ему искренне предложил подкреплять нас на причале у Де-Кастри — как раз примерно там мы через полчаса будем, а то и вообще в расположении.