Вариант, как выполнить задание уже был: использование коррозийных веществ. Заказчику важно было уничтожение здания и производств в нём. И кислоты с этим справятся, несмотря ни на какую прочность. Более того, парами их уничтожит всех обитателей здания задолго до того, как объект разрушится, так что помех не будет…
Но вот вопрос доставки остаётся открытым. Добудь Харлам хоть двадцатитонник реагентов Алкагеста — толку от него никакого, если доставка будет невозможна. Так что в округе поживет безобидный старичок, посидит в кабаках с кружкой пива, возможно — заведёт знакомых. А потом, собрав данные, можно будет приступить к операции.
С этими мыслями Харлам медленно и печально запарковал машину-развалюху. Запирать он её в этот раз не стал — больше она ему не понадобится, и скоро исчезнет в пучинах Нижнего. Возможно, это было излишними предосторожностями, но у Харлама предосторожности никогда не были «излишними». И старик, которого он изображал, потелепался по довольно оживлённой улице, отжатый потоком прохожих к обочине.
Что сыграло с ним злую шутку — он задел, почти врезался в фигуру, запарковавшую мотоцикл практически перед ним. Мысли насчёт лихачей и их места появились на секунду, но пропали. А Харлам дребезжащим голосом произнёс:
— Прости старого, внучка, не приметил.
— Ничего страшного, — ослепительно улыбнулась девушка, слезая с байка.
Харлам сделал пару шагов, минуя байк и вздрогнул. Из его груди паря испаряющейся кровью, торчал кончик плазменного клинка, перебившего позвоночник и удерживающий Харлама на весу. И сквозь накатившую пелену боли Харлам услышал:
— Но за нападение на Гараж — простить не могу, «дедушка».
«Где же я ошибся⁈» — была последняя мысль Харлама, прежде чем тьма поглотила его.
— Глория, ты убила деда! — огласил мой возмущённый возглас мастерскую.
— Марк! — возмущённо вытаращила на меня глаза Глория. — Какой «дед»⁈ Это был высококлассный оперативник, вон, — указала она на верстак, — его оборудование и маска!
— Ничего не знаю, — отрезал я, стараясь сохранить на физиономии скорбное и обвиняющее выражение. — Он выглядел как дед! А моя жена, на людной улице, безжалостно прикончила деда!
Ответом мне стал возмущённый взгляд, оскорблённое выражение физиономии, фырк и фраза:
— Ой всё…
После которой я уже не выдержал и засмеялся.
— Вообще ты умница, Глория, — признал я, отсмеявшись. — Правда вопрос того, что он был тем самым диверсантом…
— Я. Не. Убивала. Деда, — отчеканила Глория, подрагивая губами. — А насчёт тем самым, смотри:
И рассказала, как просто гоняя на байке… ну или «объезжая дозором», с её слов, почувствовала странный источник мыслеэмоций. Точнее — направление. Сверху, фактически с неба. Пустого, как её показалось сначала, но проверка выявила слабый тепловой след десантирующегося.
Потом — взрыв, который Глории не слишком понравился… Но не успел выбить из колеи, потому что меньше, чем через секунду с ней вышла на связь Икси, сообщив подружке, что всё нормально. Вот создал на свою голову искина — дела бы так делала, как с подружками треплется, мысленно хмыкнул я.
А дальше Глория двинулась в сторону откинутого взрывом диверсанта, следила за ним, на грани чувствительности псионики и, поняв что ни к какой «базе» или «заказчику» он её не приведёт — ликвидировала. Что, в общем, сделала совершенно правильно — профессионалы подобного уровня на допросах не «раскалываются». Тот же тип от Крежа, бывший либо в коме, либо на том свете, гарантирует это.
— Ну как я и говорил — умница, и всё правильно сделала…
— Я и без того это знаю!
— И заслужила премию.
— Да?
— Угу.
— А какую? — закономерно заинтересовалась девица.
— Улучшу твой Келиф, или подумаем насчёт оружия…
— Марк, то есть ты МОЖЕШЬ улучшить Келиф⁈
— Ну да.
— И мне, своей любимой жене, не сделал⁈
— Ну да.
— И почему?!!
— Это же очевидно, Глория. Келиф давно уже не Келиф, а гораздо более эффективный костюм. Но если я буду тратить на него всё время и заниматься только его улучшением… Возникнут некоторые проблемы, — дипломатично сформулировал я, опустив момент, что это ещё и ни черта не интересно. — Кроме того, за хорошую работу, принесённую пользу полагается премия. А как я тебе её предоставлю, если сделаю «всё»?
— Вот ты… ну ладно, принимается! И чтобы хорошо улучшил!
— Само собой.
— И… неважно. Бордели ещё эти… — пробурчала Глория, выходя из мастерской.
Нет, точно что-то важное её волнует — слишком резкая и нетипичная смена поведения. Впрочем, не критично, пока. Но если подобное продлится ещё… Ну с месяц, примерно — то «серьёзный разговор» будет уже моей инициативой. Надо, кстати, уточнить: является ли передник, кухонное полотенце, сковородка и скалка необходимыми атрибутами «серьёзного семейного разговора», либо это необязательное украшение.
И, кстати, надо ещё Феде потолще намекнуть, чтобы перестал трепаться про бордели. А то ему шуточки, а мне — потенциально потрёпанные нервы.
Пересмотрел барахло с диверсанта — как и ожидалось, ни следа, ни зацепки. Профессионалы, чтоб их… А вот не буду психовать, махнул я рукой. Лучше порадуюсь, что мои теоретические выкладки сработали. Скелетный каркас Гаража — был… ну экспериментальным, чисто теоретическим. И прекрасно сработал.
Дело было в том, что при том же авианалёте, артиллерийской бомбардировке слишком много сил воздействовало бы на Гараж. И прямо мистическим образом выходило, что после определённого объёма воздействия что-то должно разрушиться. Понятно, что физика, но рассчитывая я воспринимал её как врага — вот нужно ей что-то порушить, сволочи такой!
Лучшим вариантом выходил такой: Гараж цел, полный трупов. Вполне возможный вариант, причём трупы чуть ли не слизь. Что привередливому мне не нравилось. Как и вбамбливать Гараж в подземелье — масса побочек. И, подумав, я пошёл по пути живого, создав… Скелет. Сверхпрочный, реально неразрушимый каркас, соединяющий… демпферы. Этакие «суставы» из полимера, разрушающиеся при запредельной нагрузке, но гасящие все последствия бомбардировки.
В принципе Гараж может выдержать ядерный взрыв. Один и не слишком сильный. И падение, хоть сейчас, ещё одного самолёта. Правда тогда я точно задолбаюсь… Надо восстанавливать, точнее сначала — удалять, а потом формировать по новой демпферы…
Короче, провозились до глубокого вечера: я поставил в интересную позу себя, миньонов, стройонов… Но справились. И Гараж был полностью «боеготов». Так что засыпал я с чувством глубокого удовлетворения. Которое осталось со мной и с утра… И было блистательно похерено Икси!
— Доброе утро, Марк! — радостно поприветствовала меня вредительская искин. — Спешу сообщить: к вам клиенты.
— Ой ёо-о-о-о… — скорбно взвыл я прямо с кровати.
Ну… замотался. Да и неудивительно, чёрт возьми! Но клиенты есть клиенты… Секунду поборолся с желанием как-то отмазаться… Но превозмог.
— Лету зови, Икси.
— А клиентов?
— Тоже, — вздохнул я, поднимаясь. — Сейчас буду готовить оборудование.
Заполошная Лета вскоре прибежала, была усажена за терминал авт доктора — мне нужно было делать слишком многое, чтобы вытащить пациента. А девица показала прекрасные показатели на симуляторах, да и вообще выходила хорошим профессионалом. Я бы вообще доверил всю операцию ей… Если бы не знал, что она угробит пациента. То, что я задумал — было довольно… безумно.
Но должно было сработать.
— Капитан, — приветствовал я кивком Локотцева.
— Граф, — кивнул, щёлкнув каблуками он. — Расходники, — поставил он чемодан на верстак.
— Отлично. Начнём, — кивнул я.
Парень лёг в ложемент автохирурга, а я занялся сопряжением и автодоктора: это были разные механизмы, и работать с Летой нам придётся вразнобой.
— Ассистентка? — поинтересовался Локотцев, на Лету и пожал плечами на кивок.
— Лета, вводи пациента в глубокий сон.
— А-а-а… делаю, Марк.
Ну «да», поговорить со всем этим не успел. Но больше она не будет тратить время на разговоры — проверено. Ну и удивление глубокому наркозу понятно: работа с имплантами делается при местном, а установленные в мозг вообще не вызывают боли при работе с мозгом и с ними. Угробить во время операции на мозге — с полпинка, но не больно.
Вообще в данном случае, с имплантом «Верность», проблема была в том, что он ставился очень… неприятно. И ещё сосуды вокруг, пульсирующие, сами по себе находящиеся в «зоне риска», так ещё и «уплотняющие» окружающую имплант мозговую ткань. Его установка-то чертовски тяжёлое дело, а после развертки и зарастания специальных «ушек» мозговой тканью…
Ну в общем проще вырезать кусок мозга с имплантом, чем извлечь. И получить на выходе либо труп, либо овощ, как понятно. Но у меня есть план…
Разрез кожи, небольшой кусок черепа, движение манипулятором и микро скальпелем между полушариями — пока это не опасно. И вот, наконец, мост-пластинка «Верности». Оплетённая сетью сосудов, расположенная между обоими миндалевидными телами.
И я приступил к работе: самой простой части, причём Лета реально помогала. Мы как бы… заталкивали сосуды под имплант, освобождая ему путь наружу. В общем-то это делал автохирург, которому ассистировал автодоктор, но коррекция нужна была часто.
— Готово, Марк, — выдохнула Лета, видимо от эмоций. — А дальше — самое…
— Простое, — хмыкнул я. — Постепенно останавливай сердце.
— Что?!!
— Что?!!
— Первое, капитан: заткнитесь и не мешайте! Я взялся за дело и сделаю его, если мне НЕ БУДУТ МЕШАТЬ! — рявкнул я, по-армейски.
Помогло. Сомнения от Локотцева исходили, но замолчал и отошёл в сторону. А я мысленно готовился, входя в транс.
— Я…
— Снижай пульс. Медленно, до нитевидного.
— Хорошо, Марк.
И, через две минуты послышалось:
— Остановка сердца.