И тут автохирург буквально взорвался движением. А я корректировал действия в трансе — времени ни черта не было. И, через минуту, на пол упал имплант Верность.
— Адреналин! Разряд! — рявкнул я.
Лета засуетилась, а капитан, нервно поглаживающий кобуру, отдёрнул от неё руку, с надеждой уставившись на тело. Которое дёрнулось и тихо выдохнуло. А потом вдохнуло.
— Он… жив!
— Я взялся за дело, — напомнил я. — Лета, повреждения минимальные.
— Да. Тромбов не будет, энцефалограмма показывает нормальную активность для наркоза…
— Зашиваем, — распорядился я.
Как-то… вымотался, на удивление. Бывала работёнка и посложнее… Но как-то в этот раз очень нервно получилось. Недаром, наверное, Эскулап квасит по-чёрному… Но я — не буду.
Заделали дырень, привели парня в чувство. Опрос на минуту — жив, без лакун в памяти, без повреждений в эмоциональной сфере, чего я опасался, учитывая область работы. В общем, эта парочка благодарила, рассчиталась и ускакала. А я уставился в стену, просто расслабляясь.
— Марк, простите…
— М-м-м?
— Но я никогда не слышала о таком. Вы сами придумали?
— Угу. Инженерный подход. А ты не слышала… так «Верность» базово неизвлекаема, никто об этом вроде особо не думал. А я подумал, что мне мешает.
— Пульс!
— Он самый. Там окно для работы — секунда. Чёрта с два успеешь. Если он есть, — улыбнулся я. — Ладно, ты умница, будет премия. Ступай.
— Я… спасибо, что позвали, Марк, — поклонилась она, выходя.
Тоже блин, нашла гениального нейрохирурга и лекаря, слабо усмехнулся я. Хотя в гениальности мне не откажешь, скромно признал я. Думал уже сделать кофе… Как загудел терминал.
— Приветствую, генерал Трофимов, — устало протянул я.
— Здравствуй, Марк. У меня к тебе дело…
— Да вы издеваетесь! — оживился я. — Нет! Ну… если это не нужно ЛИЧНО вам, — чуть остыв, дополнил я.
— Хех, — усмехнулся этот… генерал, сволочь в погонах! — Не мне. Моему знакомому. ОЧЕНЬ нужно.
— Да… ладно, сколько и что делать? — решил я всё же узнать.
А то мало ли — сроки через неделю. Денег много. И делать особо ничего не надо. Слабо верится, конечно. Но, по слухам, чудеса встречаются. Я даже заставал несколько — скидки у Либермана, например.
— Понимаешь, Марк, моему другу ОЧЕНЬ нужно уничтожить объекты. Но денег на правильную на утилизацию нет. И сейчас они летят на Свалку, — усмехнулся Трофимов.
— Ага, понял, — ответил я, входя в транс.
Бегло прикинул — это благодарность за операцию, или просто дружеский подарок? Но подумав, понял, что это неважно. Что мне предложил Трофимов — понятно. Просрочка с армейских складов. И это реально интересно.
— Уже летят? — уточнил я.
— Да. Сроки и область. И пеленг на маячки. Я на тебя рассчитываю, Марк, — подмигнул он мне. — Кстати, там несколько образцов с неизвлекаемыми следилками.
— Тогда совсем понял. Сделаю, — кивнул я.
Это, получается, не благодарность и не аванс. И даже не подарок, а именно контракт. Неизвлекаемые следилки — очень сильная вещь, обычно это сложно сконфигурированная кристаллическая решётка в области… в пару миллиметров обшивки, боевой части, схемы детонатора ракеты или бомбы. И быть может где угодно, хоть везде. И на определенный сигнал эта следилка даёт отклик. И такие вещи НАДО утилизировать, что реально дороговато.
И следилки эти как минимум на тактическом, а то и стратегическом оружии.
Ну, в стратегическое оружие на Свалке не слишком верится. А вот ракета с радиусом полёта в тысячу-другую километров — возможно. Жаль, что с использованием такого «подарочка» никак. Впрочем, чёрт бы с ним. На запчасти разберу, тоже не лишнее.
Но Трофимов, конечно, тот ещё жук… Подобрал время. Хотя взамен вроде ничего не требует… Жаль, что он не рядом, потому что ОЧЕНЬ интересно, сколько случайности, а сколько интриги в этом контракте. Хотя и без этого дел хватает — эти посылки перехватить.
И началась суета: вещи-то, вообще-то, чертовски ценные, это раз. А если, например, какая-нибудь шишка из Военной Канцелярии внезапно решит проверить следилки, то можно дождаться бомбового удара по той части Свалки, куда их сейчас скидывают. Ну и знакомому Трофимова, конечно, кирдык. Или просто повесят, или с предварительными расшаркиваниями, вроде трибунала.
Так что часть работ по добыче и производству были свёрнуты, самосвалы и магнитные платформы, обкатываемые в деле — реквизированы. И довольно большой группой мы выдвинулись на Свалку. И там, примерно в паре километров от края, и вправду были армейские контейнеры, с приветливо помахивающими парашютами.
— Так, я пока сам, — отрезал я, скача к контейнерам со своим замечательным сканером.
Меток было восемь штук, на трёх ракетах, опасно приближающихся по параметрам к «стратегическим». Но безнадёжно устаревшим, хотя — пригодится, само собой. Бегло локализовал и вырезал маячки, после чего расплавил к чертям плазмомётом Мехова. Ну и позвал народ, разбираться с добычей. И, что ожидаемо, всё просрочено. Но что радует — довольно внушительная номенклатура снарядов, «просроченная» именно в кавычках, они такие только по уставу, а на деле — ещё сто лет протянут без осечек и проблем.
Ну и совсем праздник — целый контейнер выстрелов и одноразовых пусковых. Тоже бородатого года, и многое даже «просрочено» без кавычек — небоеспособное… Вот только вполне реанимируемое: из строя выходила проводка, от агрессивного ВВ. А так — немного поработать и прекрасный боеприпас.
— Грузимся, — довольно заключил я, наблюдая за погрузкой.
— Марк… — раздался Федин голос.
— А ты тут откуда? — удивился я.
— Из самосвала, — не без иронии ответил друг.
— А-а-а… Тогда — нет вопросов, — покивал я.
— А у меня — есть. Марк, это же Военная Канцелярия.
— Угу.
— И…
— Не беспокойся — это всё списано.
— Хм… понятно. Но списано-то из-за времени?
— Ну да.
— А не рванёт?
— А чёрт знает, — хмыкнул я.
— И что будет, если мы взорвёмся⁈
— То мы взорвёмся, — честно ответил я. — Но вроде — не должны. И работы довольно много будет, чтобы не взорваться и дальше.
К ночи, буквально с языком на плече и косящими глазами (за миньонами приглядывал) я таки закончил со свалившимся на голову богатством. Крупные ракеты и бомбы — разобраны на взрывчатку, запчасти и металл, горяючка — в реагенты. Пластичные взрывчатки и снаряды проверены, рабочие на складе, нерабочие — тоже на запчасти.
И довольно много возни не по сложности, а по времени заняли заблокированные опознавательные блоки одноразовых ракетомётов. Но — справился, думал уже вырубится, направился было под бочок посапывающей Глории…
Но вздохнул и потопал к терминалу: боеприпасы — ракетами, а отчётность по расписанию. Посмотрел отчётность по добыче — прирост чертовски ощутимый. Это при том, что на полдня мы реквизировали грузовые платформы. А значит…
— Федь, а Федь! — набрал я приятеля.
— Марк, какого хрена⁈ Отстань, я сплю! — раздался сонный голос.
— Не отстану. Я по делу, Федь.
— Ну что там, ыуа-а-аых⁈
— Нужны армейские полугусеничный грузовики. Пусть убитые, десяток — совсем хорошо.
— … угу…займусь… хр-р-р…
Ну, будем считать, что займётся. А, если что — Икси напомнит. Бегло внёс несколько изменений в схемы и направил магнитный манипулятор-погрузчик «в тираж», как раз десять штук. И сам таки потопал спать — денёк выдался тот ещё.
Утром я немного удивился оперативности: на выходе из квартирки меня встретил бодрый мат Андрюхи, возящегося своими автомеханиками с шестёркой раздолбанных грузовиков. Это Федя однозначный молодец.
Навестил Рукожопа, нарезал задачу по разработке ПО для манипуляторов: всё же дополнительная поливариантность действия будет не лишней, хотя и без неё эффективность запредельная. И это обычная земля… Хотя, если подумать, то сама эта земля вполне может стать источников ценных материалов. Причём довольно богатым… Но об этом подумаю позже.
Направился к Феде — было ещё одно дело, не помешает. Производство на Свалке — рановато, но вот перевалочный пункт, потеря которого не критична… И который из-за этого, если поставить достаточно злостные на вид турели, ни один идиот не будет трогать. В общем — не помешают.
— Федь, привет, с грузовиками круто. Но нам нужно, — подошёл я к карте Нижнего на стене. — Вот эти два ангара.
— Развалины ангаров, — уточнил Федя, сверившись с терминалом.
— Непринципиально.
— Ладно, один… не проблема. Городская собственность, отдадут за гроши, — через несколько секунд сообщил исполнительный директор. — А вот один… в залоге, точнее уже в собственности у банковского дома. Не знаю, как там будет.
— В общем — нужен. Попробуй купить.
— Займусь… — отстранённо ответил Федя, клацая по клавишам терминала.
И уже через час — сообщение, что оба ангара наши. Нет, реально молодец наш исполнительный! И это без импланта, а с ним… В общем, надо будет готовиться и ставить.
А после я связался с Бригадиром и его, начинавшей разрастаться Бригадой стройонов.
Окрестности Свалки, собственность корпорации «Гараж», Нижний город, Новгород
Бригадир сидел в вагончике управляющего… или бригадира, как не без иронии напомнил он сам себе. И занимался бухгалтерией. Вроде и не его дело… Но и его. Например, буквально вчера, Бригадир направил два десятка стройонов по толковее на месячные курсы в Верхний. Для повышения квалификации, ознакомления с новыми разработками.
Вернуться — научат других, вот только деньги на это ушли из казны Бригады. Тех, из которых как бы надо выдавать премии… Но итоговая прибыль от этих трат каждого в Бригаде — перекроет любые премии.
И тут зазвонил коммуникатор.
— Приветствую, Марк. Есть задачи?
— Привет, привет, коррупционер, — послышался ехидный голос основателя корпорации.
— Я не… — напрягся Бригадир.