— Получилось⁈ — взволнованно уточнил Теодор.
— Угу, — довольно кивнул Марк.
— А что⁈
— А это, Федь, надо смотреть своими глазами, — не без ехидства ответил Марк.
— Мстишь?
— Ну так… немного. А вообще, Федь, это действительно надо видеть. Пойдём.
Фёдор направился за другом, который повёл его в подвалы Гаража, где находилась Глория и Кирпич.
— Вам он тоже ничего не сказал? — поинтересовался он, на что и супруга Марка, и глава силовиков Гаража помотали головой.
— Конечно, не сказал, — хмыкнул Марк. — Сказано же — это надо видеть. Вот, садитесь, — указал он на небольшой вагончик.
— Едрить, метро! — хмыкнул Кирпич.
— Ну да. У нас куча складов в отдалении от Гаража. Некоторые из них вообще не имеют выхода на поверхность: ресурсы идут в Гараж, перерабатываются и уезжают грузовыми вагончиками на склады.
— А ты глубоко закопался, Марк? — уточнил Фёдор.
— Метров десять. Маловато, надо больше, — отстранённо ответил Марк. — Почти приехали, — констатировал он, пока вагончик замедлялся, подъезжая к громадным металлическим воротам. Узрите же Левиафана! — пафосно произнёс он, указывая на распахнувшуюся дверь.
А за дверью, в огромном ангаре, занимая практически всё его пространство, стоял… У Фёдора не было слов, но таких огромных механизмов он никогда не видел: двадцать метров в высоту, около сотни в длину, округлое, сероватое, металлическое нечто. Такими размерами могли похвастаться разве что морские авианосцы!
— Впечатляет, — произнёс Кирпич. — Только что это за хрень?
— Это — мобильный комбайн и фабрика переработки, Левиафан, — уже деловым тоном продолжил Марк. — Пришлось делать второго Горыныча… В общем, считайте, что это ещё один Гараж. Только двигающийся и добывающий ресурсы.
— Ага. Я всё понял, — непонимающим голосом произнёс Кирпич. — И ты хочешь сказать, что ЭТА хренотень — передвигается⁈
— Угу. Сам увидишь. Пойдём на борт, будем наблюдать за работой.
— За испытаниями?
— Нет. За работой. В данном случае испытания не нужны, гарантирую, — уверенно заявил Марк. — Хотя дорабатывать и расширять его придётся не раз, как я думаю. А потом он пойдёт в основу космолёта!
— Марк переработал! — громким шёпотом произнёс Фёдор.
— А по-моему — он не шутит, — задумчиво отметила Глория.
— И именно это меня, едрить его в дышло, пугает! — заявил Кирпич.
— Вы закончили обсуждать мою прекрасную персону? — с иронией уточнил Марк. — Если да — пойдём уже.
Проникнув внутрь металлического чудовища и поднявшись на лифте(!), четвёрка оказалась в комнате управления, где сновали миньоны Марка.
— Так, всё в порядке, а для нас будет трансляция с разных камер, — сообщил Марк, плюхаясь в шикарное кресло. — Присаживайтесь, — помахал он оттуда рукой.
Кирпич и Фёдор переглянулись и расположились в паре таких же кресел. А Глория задумчиво постояла, оглянулась вокруг, но решительно кивнула сама себе и расположилась на коленях у Марка.
— Э-э-э… — раздалось из-под неё.
— Я тебя неделю не видела, муженёк! И ты, скорее всего, проспишь ещё сутки!
— Ну… скорее всего, — признал Марк. — Сиди уж…
— И что бы я без твоего разрешения делала?
— Сидела уж без моего разрешения, конечно, — ответил Марк. — Так, началось. Смотрите.
А посмотреть было на что: стены ангара расходились на сегменты, и громадное… пожалуй, здание оказалось «на воле», буквально в сотне метров от границы Свалки. Из его боков показались гигантские опоры-ноги, которые обрушились на землю и стали медленно поднимать Левиафана.
— Просто не верится, — после нескольких шагов монстра сообщил Фёдор. — Нет, ну всякие шагающие краны…
— Тут не совсем так, — отметил Марк. — Опоры-ноги — постоянно выдвинуты в рабочем положении. Хотя на определённое время Левиафан замирает. Увидите.
Тем временем, неторопливо переставляя монструозные ноги, ходячее здание приблизилось к границе Свалки.
— Запускаю, Марк? — обратился один из миньонов к инженеру.
— Угу, — кивнул тот.
— А что запускают? — уточнила Глория, так же, как и парни впечатлённая увиденным.
— Вихревую магнитную подушку. Левиафан — ОЧЕНЬ тяжёлый объект. А Свалка — неоднородна, с кавернами, напластованиями… Левиафану это не слишком страшно, но если опоры будут давить на поверхность всем весом — масса добычи будет испорчена, что нерационально.
— А разве не действие-противодействие? — нахмурился Федя. — Давить то будет так же, или я не прав?
— Прав. Просто площадь давления будет в тысячу раз больше, чем площадь опор, более того — равномерно распределятся, несмотря на неровность поверхности. Ну и опоры Левиафан всё равно будет использовать — магнитная подушка просто облегчает его, парить такая махина не сможет даже с Горынычем.
— Это охренеть как впечатляет, — через несколько минут тишины сообщил Кирпич. — Здоровенный железный дом прыгает над Свалкой. А толку-то, Марк?
— А сейчас и увидишь. Трансляцию производственного цикла выведите! И начинайте.
— Делаю! Хорошо! — послышалось от миньонов.
И для начала гигантская машина замерла на месте. А потом камеры стали демонстрировать, как часть дна расходится этаким огромным двухстворчатым… ковшом. В глубине которого виднелись огромные меняющие конфигурацию магниты. И Свалка под Левиафаном вздрогнула, вспучилась бугром, в который впились «челюсти» ковша, закрываясь.
— Ипануться, — сообщил растерянно Кирпич, на что Глория и Федя только покивали — у них не было и таких слов.
— И это ещё не всё. Самое интересное только начинается, — довольно сообщил Марк.
А экран стал демонстрировать стадии переработки, в громадных боксах, с пояснительными надписями. Вакуум, охлаждение, механическая сортировка и измельчители… И несколько десятков крыс, уничтоженных в процессе.
— Живого там нет, так что начинается сортировка и переработка, — сообщил Марк.
И захваченный объем действительно начал сортироваться и направляться на конвейеры, расположенные внутри Левиафана. Измельчители, линии демонтажа, даже литейная!
— Ну вот, — через десять минут довольно заключил Марк. — Пятнадцать тонн металлов, пять пластиков. И три центнера приборов — это будем разбирать уже в гараже. Но всё складировано, разобрано по контейнерам.
— А разгрузка? — заинтересовался Фёдор.
— Пока — в ангаре, на линию метро. Что-то на склады, что-то в Гараж. Часов через двенадцать надо будет разгрузиться.
— А крысы?
— А ты не обратил внимание?
— Ну при обработке они умерли…
— Они пытались грызть опоры, — произнёс Кирпич. — И ни хера у них не выходило. Вроде даже не поцарапали. И кто-то вроде сдох…
— Довольно много сдохло: по опорам, для веселья, можно пропустить довольно ощутимое напряжение.
— Я одного не понимаю, Марк.
— М-м-м?
— Этот Левиафан — охрененная штука. Но тут уже надо опасаться не крыс…
— Само собой. Сейчас покажу, — кивнул Марк. — Экстренная остановка! Убрать опоры!
И с вибрацией, сотрясением, и наверное — чудовищным грохотом, Левиафан упал на поверхность свалки.
— Ипануться, конечно… Но чё с того, Марк?
— Целостность корпуса — сто процентов, Кирпич. И кстати, забор ресурса сейчас запустим с этого же положения. Но важно вот что: ты прикинь массу и силу удара. Да, магнитная подушка была отключена.
— А корпус без повреждений, — неверяще произнесла Глория. — Десять метров…
— Почти пятнадцать. И удар о сталь, причём не об ровную поверхность. Броня Левиафана выдержит бомбардировку. Не говоря о том, что энергии у него хватает. И он СОВСЕМ не беззащитен, — улыбнулся Марк.
Центральный генетический банк, штаб-квартира корпорации «Генезис», Верхний город, Новгород
Трофим Денисович проснулся от стука в дверь своей спаленки, которая располагалась в том же генетическом банке. Незлобивым словом (в его тираде были и не матерные слова) помянув назойливого непонятно кого, он пошаркал к двери.
— Собирайтесь! — сиял улыбкой Родион.
— Яп… чтоп… ык… — ответил Трофим, щурясь от освещения и сияющей улыбки.
— Господин Панин доволен нашей работой, Трофим Денисович. И желает видеть нас двоих.
— Иду, — собрался генетик, быстро одеваясь.
И через четверть часа они находились в роскошных апартаментах главы корпорации.
— Молодцы, — сиял господин Панин благожелательной улыбкой. — Мо-лод-цы! Всегда бы так, Трофим!
— Счастлив стараться, господин президент!
— Всегда к вашим услугам, господин президент! Но без вашего мудрого…
— Наимудрейшего!
— И проницательнейшего руководства…
— У нас ничего бы не вышло, господин Панин! — славословили Трофим и Родион на два голоса.
— Это… хм, — замер Панин, смотря на невидимый монитор.
Встряхнулся, нахмурился, пробежал руками по клавишам.
— Вы облажались! — вдруг недовольно уставился он на генетика и безопасника.
Те со страхом, но и недоумением переглянулись, после уставившись на Панина. А тот посмотрел на них, но вдруг откинулся в кресле, закрыв глаза и потёр виски.
— Облажались, — повторил он, не открывая глаза. — Но я дам вам шанс исправиться. Смотрите, — открыл он глаза и вывел на проекционный экран… Невозможное!
Огромный, шагающий металлический дом перемещался над Свалкой, время от времени замирая, припадая к поверхности, и оставляя за собой огромные кратеры.
— И ни черта твои гибриды, Трофим, не помогают!
— Но… господин Панин… — лепетал генетик. — Они никогда и не были предназначены для борьбы с…
— Потому я и даю тебе шанс, Трофим. Последний шанс. Думай, ищи решение. А ты, Родион…
— Это… впечатляет, — сглотнул безопасник. — Но это и уязвимость, господин Панин! Это работа для диверсионно-штурмового отряда! Мы уничтожим эту…
— Это война корпораций… Впрочем, если ты выполнишь обещанное — это будет неважно. Действуй. Похоже, этот Гараж иначе не остановить. Всё, ступайте, — махнул рукой Панин.