Пришельцы и одноногий краснокожий старик, окруженный детьми, устроились у кострища и принялись обучать «переводчики» местному языку. Для Луиса это было привычно, но — странное дело — это казалось привычным и для старика: даже голоса из «переводчиков» его не удивили.
Звали его Шивит хуки-Фурлари или как-то вроде этого, он говорил высоким свистящим голосом. Первый доступный пониманию вопрос был:
— Что вы едите?
— Я ем растения, морских животных и мясо, приготовленное на огне. Чмии ест сырое мясо, — ответил Луис. Этого хватило для затравки беседы.
— Мы тоже едим сырое мясо. Чмии, вы необычный гость. — Шивит заколебался. — Я должен предупредить вас, что мы не занимаемся РИШАТРА, и прошу вас не обижаться… — Вместо перевода слова РИШАТРА переводчик пискнул.
— Что такое РИШАТРА? — поинтересовался Чмии.
Старик удивился.
— Мы думали, это слово везде в ходу, — проговорил он и пустился в объяснения. Чмии хранил странное молчание, пока они разбирались в этом вопросе, уточняя значения непонятных слов.
РИШАТРА означало занятия сексом вне своей расы.
Слово это действительно знали все — и очень многие знали то, что под ним подразумевается. Где-то межрасовый секс использовали для обычного контроля над рождаемостью, где-то — для облегчения переговорного процесса, где-то он считался табу. Местные туземцы в табу не нуждались. Просто их «позывные любви» не могли быть услышаны — наверное, виной тому было какое-то генетическое гормональное отклонение.
— Вы, должно быть, прибыли издалека, если не знаете этого, — заметил старик.
Луис рассказал, что он пришел со звезд, находящихся далеко от Арки. Нет, ни он, ни Чмии не занимаются РИШАТРА, хотя у них имеется великое разнообразие рас. (Он вспомнил девушку с Вундерленда, ростом на фут выше и на пятнадцать фунтов легче его — пушинку в его многоопытных руках). Еще Луис рассказал о разумных обитателях различных миров, но умалчивая, впрочем, о войнах и оружии.
Племена Людей разводили самый различный скот. Им нравилось разнообразие в еде и не нравился голод, а между тем одновременно держать различных животных было довольно затруднительно. Люди общались друг с другом на ярмарках. Иногда они обменивались стадами, и это напоминало обмен образом жизни: пол-фалана шло на взаимные наставления. (Фалан составлял десять оборотов Кольца, семьдесят пять дней по тридцать часов каждый). Не тревожит ли пастухов, что в их деревню пришли чужаки? Шивит ответил, что нет. Двое чужаков не представляли опасности.
Когда они вернутся? В полдень, ответил Шивит. Они торопились, ведь началось стампеде. Иначе они, конечно, остались бы поговорить.
— Вы едите мясо сразу после забоя? — спросил Луис. Шивит улыбнулся.
— Нет. Полдня можно подождать. А вот день и ночь уже нельзя.
— Вы…
Чмии внезапно поднялся, ссадил девочку на землю и выключил свой переводчик.
— Луис, мне нужно прогуляться. В этой железной банке я вконец озверел! Вам нужна моя помощь?
— Нет… Э, минутку!
Чмии был уже за изгородью. Он обернулся.
— Не снимайте одежду: издалека можно и не догадаться, что вы разумное существо. И не задирайте зеленых слонов.
Чмии махнул рукой и скользнул в траву.
— Ваш друг стремителен, — сказал Шивит.
— Я тоже пойду. Мне пришла в голову одна мысль.
Во время первого визита на Кольцо они думали только о том, как выжить и вернуться. Только позднее, в безопасном и знакомом Реште, Луиса By стала тревожить память о разрушенном городе.
«Затемнители» образовывали внутри Кольца концентрический круг. Их было двадцать, соединенных невидимой тонкой нитью, которая оставалась туго натянутой, потому что теневые квадраты вращались быстрее самого Кольца.
Лишенный двигателей «Лгун», падая, наткнулся на эту нить и разорвал ее — как облако дыма она осела на обитаемый город.
Затем Луис решил применить ее для буксировки неподвижного «Лгуна». Они нашли конец нити, закрепили на борту летающей тюрьмы Халрлоприллалар и потянули за собой. Луис не знал наверное, что произошло в городе, но мог предположить: тонкая как волос нить резала даже металл; стягиваясь, ее петли должны были рассечь здания на части.
На этот раз туземцы не должны страдать от появления у них Луиса By — оставшись без «штепселя», он не хотел чувствовать вину еще и за это. Однако первым делом он устроил стампеде и сейчас он намеревался исправить свой промах.
Это оказалось нелегко.
Тревожась за кзина, он поднялся в рубку. Даже человек — удачливый мужчина средних лет — придет в замешательство, внезапно ощутив себя восемнадцатилетним, почувствовав, что его ровное движение к смерти приостановлено, что в крови его бурлят могучие и незнакомые соки и сама личность начинает вызывать сомнение: волосы стали гуще и изменили цвет, шрамы исчезли…
А Чмии?
Трава была довольно странной. Вблизи деревни она доходила человеку до пояса; дальше по ходу вращения просматривалась обширная проплешина, где вся зелень была срезана почти до земли. Потом Луис заметил стадо, продвигавшееся вдоль края этой проплешины. Его вели краснокожие пигмеи, и оно оставляло за собой полосу почти голой земли.
Нужно признать, слоники эффективно подчищали растительность, так что краснокожим пастухам приходилось менять места своих стоянок достаточно часто.
Луис отследил движение в траве поблизости. Он терпеливо всматривался в ту точку, пока там не мелькнуло оранжевое пятно. Луис не сумел разглядеть добычу Чмии, однако подумал: хорошо, что рядом нет гуманоидов.
Затем он занялся своим делом.
Вернувшиеся пастухи попали прямиком на пир.
Они пришли все вместе, не прекращая болтать между собой. По дороге остановились, чтобы осмотреть (издали) посадочный бот. С ними был один из зеленых слоников (сегодняшний завтрак?) — его вели, окружив со всех сторон. Случайно (случайно ли?) впереди шли копьеносцы.
Они удивленно замерли перед Луисом, Чмии (у него не плече восседала очередная девчушка) — и пятью центнерами разделанного мяса.
Шивит представил чужаков, коротко и довольно точно передав их предложения. Луис приготовился к тому, что его назовут лжецом, но этого не произошло. Он познакомился с вождем — женщиной высотой в четыре фута и несколько дюймов по имени Джинджерофер, — она поклонилась и улыбнулась, смущенно скаля зубы. Луис старательно ответил ей таким же поклоном.
— Шивит сказал нам, что вы любите разное мясо, — сказал Луис и жестом указал на то, что принес с корабельной кухни. Трое туземцев тут же погнали зеленого слоника обратно в стадо, подталкивая его древками своих копий.
Племя собралось на трапезу. Из хижин, которые Луис считал пустыми, потянулись старики и старухи. Луис поначалу и Шивита счел стариком, но в сравнении с морщинистой кожей, распухшими суставами и старыми шрамами этих домоседов тот выглядел довольно бодро.
Луис стал думать, почему они прятались, и предположил, что, пока они с Чмии разговаривали с Шивитом и детьми, их постоянно держали под наблюдением.
За несколько минут туземцы съели все угощение, оставив одни кости. Они не перемолвились ни словом, и, казалось, у них нет понятия старшинства. Фактически они ели, как кзины. Чмии принял сделанное жестом предложение присоединиться к ним и съел большую часть моа, которой туземцы предпочли красное мясо.
Луис доставил все это за несколько ходок с помощью одной из крупных отражательных пластин, и сейчас его мышцы ныли от усталости. Он довольно взирал на пирующих туземцев.
Затем большая часть туземцев вернулась к стаду, а Шивит, Джинджерофер и несколько стариков остались.
— Эта моа — искусственное создание или настоящая птица? Патриарх может захотеть иметь таких птиц в своих охотничьих угодьях, — спросил Чмии Луиса.
— Настоящая, — ответил Луис. — Джинджерофер, надеюсь, это возместит вам ущерб от стампеде.
— Мы благодарны вам, — ответила она. На ее губах и подбородке виднелась засохшая кровь. — Забудьте о стампеде. Жизнь — это большее, чем утоление голода. Нам нравится встречаться с другими людьми. Ваши миры действительно много меньше нашего? И круглые?
— Как мяч. Если мой мир поместить далеко от Арки, вы увидели бы только белую точку.
— И вы вернетесь в эти маленькие миры, чтобы рассказать о нас?
Вспомнив, что переводчик наверняка подсоединен к записывающему устройству на борту «Иглы», Луис ответил:
— Да, однажды.
— У вас должны быть вопросы.
— Конечно. Не жгут ли эти растения ваши пастбища? — он указал в сторону солнечников.
— Сияние по ходу вращения? Мы понятия не имеем, что это такое.
— И оно вас не удивляет? Вы никогда не посылали туда разведчиков?
Она нахмурилась.
— Мы пришли оттуда. Мои отцы и матери говорили мне, что, сколько они себя помнят, мы двигались против хода вращения. Они помнили, как обходили большое море, но не приближались к нему, потому что животные не едят траву, что растет на берегу. Тогда сияние уже было, но сейчас оно стало сильнее. Что касается разведчиков, то молодые ходили в ту сторону. Они наткнулись на великанов, и те убили их, скот. Тогда они вернулись, и теперь сидят без мяса.
— Похоже, солнечники продвигаются быстрее вас.
— Мы можем двигаться быстрее, чем движемся сейчас.
— А что вам известно о летающем городе?
Джинджерофер видит его всю свою жизнь, он служит ориентиром, подобно самой Арке. Иногда когда выдается облачная ночь, можно видеть желтое сияние над городом — но это все, что она знает. Город слишком далеко от них.
— Но мы слышали рассказы о далеких краях, но мы не знаем, насколько они правдивы. Мы слышали о людях со сливных гор, которые живут между полосой ледников и предгорьями, где воздух слишком плотен. Они летают между сливными горами. Когда-то они пользовались небесными санями, но новых небесных саней давно нет, и потому уже сотни лет они используют шары. Могут ваши видящие предметы заглянуть так далеко?
Луис надел на нее свои очки и показал, как ими пользоваться.