Море кипело уже в радиусе двух миль вокруг утопленного валуна. Большие облака пара плыли к берегу и там принимали удар солнечников. В пяти милях от моря пар поднимался, пылая, как огненный торнадо, и рассеивался.
Луис направил телескоп на клубы пара и кипящую воду. Растения уже должны погибать. На площади в пять квадратных миль они лишены солнечного света, а те, что вокруг, без толку жгли пар, вместо того чтобы использовать энергию для фотосинтеза. Но пять миль — мало, слишком мало. Солнечники занимали площадь, равную площади половины обычной планеты.
Тут Луис заметил нечто, заставившее посмотреть вверх. Серебряная нить падала, плывя по ветру, совпадавшему здесь с направлением вращения — солнечники пережгли молекулярное волокно Синклера.
Однако нить сверхпроводника по-прежнему оставалась черной. Она должна выдержать, конечно, должна.
Она не должна быть горячее кипящей воды и по всей длине имеет одинаковую температуру. Усиление излучения на нее не повлияет, разве что вода станет кипеть быстрее. К тому же это большое море, и водяные пары не рассеиваются над ним, а поднимаются.
— У богов хорошая еда, — сказал вождь гигантов, жуя охапку бостонского масляного салата — двадцатую или даже тридцатую. Он стоял рядом с Чмии, глядел наружу и не делал попыток понять, что происходило внизу.
Морская вода весело кипела. Солнечники были настолько сбиты с толку, что подпускали к себе птиц — потенциальное удобрение. Они не могли освоить новую мишень и верно оценить высоту и расстояние: даже самая стремительная эволюция не сможет опередить голодную смерть — а солнечники увядали от голода.
— Луис, там возле острова… — вдруг тихо произнес Чмии.
Что-то большое и черное высунулось из воды недалеко от берега. На первый взгляд это не было ни гуманоидом, ни водяным животным, хотя и сочетало в себе признаки того и другого. Существо терпеливо разглядывало корабль большими карими глазами.
Луис спокойно, но с некоторым усилием спросил:
— Море населено?
— Этого мы не знаем, — ответил вождь травоядных.
Луис направил бот к берегу. Морской обитатель бесстрашно ждал. Короткий маслянисто блестящий черный мех облегал его обтекаемое тело.
Луис включил микрофон.
— Вы знаете язык травоядных гигантов?
— Я могу общаться на нем. Только говорите медленно. Что вы здесь делаете?
— Осуществляю частичный нагрев морской воды.
Хладнокровие существа восхищало. «Частичный нагрев» моря ничуть не обеспокоил его, и он спросил у движущегося строения:
— И до какой степени?
— В этой части — до точки кипения. Сколько вас?
— Сейчас тридцать четыре, — ответил морской обитатель. — Когда мы пришли сюда пятьдесят один фа-лан назад, нас было восемнадцать. Будет ли нагреваться и правая сторона моря?
Луис расслабился. Ему уже виделись сотни тысяч разумных существ, сваренных заживо, потому что некто Луис By, один такой на все Кольцо, затеял игру в бога.
— Могу вас успокоить, справа в море впадает река. Какой нагрев вы можете выдержать?
— Какой-то, безусловно, сможем. С другой стороны, мы будем лучше питаться: вареная рыба вкуснее. Это очень вежливо — предупредить, прежде чем разрушить полдома. Зачем вы нагреваете воду?
— Чтобы извести огненные цветы.
Амфибия задумалась.
— Хорошо. Если они завянут, мы сможем отправить посланца вверх по течению в море, принадлежащее Сынам Фубубиша. Они давно считают нас мертвыми. — Потом он добавил: — Я позабыл хорошие манеры. РИШАТРА допустима для нас, если вы назовете свой пол и сможете совокупляться под водой.
На мгновение Луис онемел, потом выдавил:
— Никто из нас не занимается этим в воде.
— Некоторые занимаются, — сказала амфибия без особого разочарования.
— Как вы оказались в этом море?
— Мы шли по течению реки. Пороги привели нас в царство огненных цветов, и мы не могли выйти на берег. Пришлось позволить реке нести нас до этого места, я назвал его в свою честь морем Таппагопа. Это хорошее место, хотя нужно быть осторожным с огненными цветами. Вы действительно изведете их туманом?
— Думаю, да.
— Я должен увести своих соплеменников, — сказала амфибия и беззвучно исчезла в воде.
— Я думал, ты его убьешь, — сказал Чмии, обращаясь к потолку. — За его нахальство.
— Он здесь живет, — напомнил Луис и отключил интерком. Игра утомила его. Я вскипятил чей-то дом, подумал он, и даже не знаю, поможет ли это другим!
Сейчас он очень нуждался в «штепселе». Ничто другое не могло помочь ему, ничто, кроме растительного счастья «под напряжением», ничто не могло унять черный гнев, заставлявший его колотить руками по креслу, испускать звериные вопли, и до рези под веками жмурить глаза.
Только «штепсель». И… время. Прошло какое-то время, помрачение отступило, и он открыл глаза.
Больше не было видно ни черной проволоки, ни кипящей воды. Все застилал неоглядный вал тумана, медленно плывущий по ходу вращения, накрывающий сушу на десять миль вглубь, и рассеивающийся. Дальше было только сияние и… две параллельные линии у горизонта, белая — вверху, черная — внизу. Это водяной пар, нагреваясь, поднимался вверх и конденсировался в стратосфере. Белая линия была границей облаков, отражавшей сияние солнечников, черная — тенью этих же облаков, накрывшей занятое цветами пространство. И тень росла — мучительно медленно, но неуклонно.
В стратосфере воздушные потоки перемещались от центра владений солнечников. Часть облаков уносило прочь, но остальные соединялись с паром кипящего моря и проливались дождем, снова включаясь в круговорот.
Луис почувствовал боль — так крепко он стиснул подлокотники кресла. Отпустив их, он повернулся к интеркому.
— Луис сдержал свое обещание, — сказал вождь гигантов, — но умирающие цветы могут оказаться недоступными для нас.
— Мы проведем здесь ночь, — ответил Луис. — Утром все станет ясно.
Приземлились на острове. Морские водоросли огромными ворохами и копнами покрывали берег. Чмии и вождь гигантов целый час собирали их, чтобы зарядить кухонный преобразователь свежим сырьем. Луис воспользовался случаем и вызвал «Раскаленную Иглу Следствия».
Спрятанный оказался не у пульта, а в «личной» части «Иглы».
— Вы сломали свой «штепсель», — сказал он.
— Да.
— У меня есть запасной.
— Хоть десять! Мне наплевать. Я завязал. Вас еще интересует преобразователь?
— Конечно.
— Тогда давайте сотрудничать. Центр управления Кольца может быть где угодно. Если он находится в одной из сливных гор, тогда преобразователи, которые сняли с кораблей на космодроме, спрятаны там. Но я хочу узнать про эти горы все, что возможно, прежде чем туда лезть.
Спрятанный задумался.
За его спиной поднимались массивные, ярко подсвеченные здания. Широкая улица с трансферными дисками на перекрестках терялась вдали. Улица кишела кукольниками. В их расчесанных гривах сверкали великолепные узорчатые украшения. Казалось, они всегда прогуливаются стайками. В просвете неба между зданиями виднелись две сельскохозяйственные планеты, каждая — в ореоле маленьких искорок. И все это сияло и двигалось под непривычную чужую мелодию… А может, просто миллион кукольников беседовали между собой — слишком далеко, чтобы можно было расслышать.
Спрятанный захватил с собой в полет кусочек утраченной родины: записи, голограммы, вероятно, запах своих соплеменников. Все в этом уголке корабля имело мягкие очертания — ни одного угла, о который можно разбить коленку. Странной формы углубление в полу, вероятно, служило кроватью.
— Обратная сторона стены совершенно плоская, — сказал вдруг Спрятанный. — Глубинное зондирование ничего не дало. Пожалуй, я могу позволить себе рискнуть одним из зондов. Он будет служить еще и транслятором между «Иглой» и ботом. Чем выше он поднимется, тем лучше, поэтому я хочу поместить его в систему транспортных колец.
— Неплохо.
— Вы действительно думаете, что Центр находится…
— Нет, но мы уже обнаружили достаточно сюрпризов. Их нужно изучить.
— Однажды нам придется решить вопрос, кто все-таки руководит этой экспедицией, — сказал кукольник и исчез с экрана.
В ту ночь звезд не было.
Наступило утро, его лучи меркли в окружающем хаосе. Из рубки не было видно ничего, кроме сплошного жемчужного сияния: ни неба, ни моря, ни суши. Луису очень хотелось снова сотворить By, чтобы тот вышел наружу и проверил — не исчез ли мир.
Вместо этого он поднял бот вверх. Когда показалось солнце, он увидел, что внизу не осталось ничего, кроме белых облаков, яркость которых возрастала по ходу вращения. Огромная часть суши уже была застлана туманом.
Отражательная пластина висела на месте — маленькое черное пятно прямо над головами.
Два часа спустя после рассвета ветер отнес туман в сторону, и Луис опустил корабль к воде прежде, чем край туманного облака достиг берега.
Через несколько минут яркий ореол вновь окружил отражательную пластину.
Вождь гигантов провел все утро у двери воздушного шлюза, глядя наружу и рассеянно жуя салат. Чмии тоже молчал. Когда Луис заговорил, оба подняли головы к потолку.
— Это воистину действует, — сказал он и наконец-то сам поверил себе. — Скоро вы получите дорогу, устланную мертвыми огненными цветами, которая под защитой облаков выведет вас к сердцу царства огненных цветов. Сейте свои семена. Если предпочитаете есть живые растения, ешьте их ночью по обе стороны от полосы тумана. Вам может понадобиться поселение или укрепление на каком-нибудь острове в этом море, так что потребуются лодки.
— Теперь мы уже сами сможем подумать о нашем будущем, — ответил вождь. — Нам помогут Люди Моря, хотя их и мало. За их услуги мы подарим им металлические инструменты, а они построят нам лодки. Будет ли трава расти под этими дождями?
— Не знаю. Сожженные острова вам тоже лучше засеять.
— Хорошо… Мы вырезаем на камне лица своих героев, и несколькими словами описываем их подвиг. Кочевники вроде нас не могут возить с собой большие статуи. Довольно ли такого знака п