Луис приподнял очки. Даже после того, как глаза привыкли к темноте, фиолетовое пламя было едва заметно, но оно по-прежнему было на том же месте — очень слабое и… огромное.
Луис вернулся к костру и бросил животное к ногам Валы. Потом шагнул направо и, оказавшись в темноте, снова надел очки.
Отсюда пламя было видно гораздо лучше — правая стена находилась ближе.
Вала ободрала с животного шкуру и положила в котел, не потроша.
Когда она закончила, Луис взял ее за руку и увел в сторону от костра.
— Подождите, пока привыкнут глаза, и скажите, видно ли вам лиловое пламя?
— Да, я вижу его.
— Вы знаете, что это?
— Нет, но думаю, мой отец знает. Это то, о чем он старается не говорить с тех пор, как в последний раз вернулся из города. Кстати, взгляните на основание Арки по ходу вращения.
Бело-голубое сияние было слишком ярким, и Луис прикрыл его краем ладони, после чего с помощью очков разглядел два маленьких огонька на нижнем краю Арки и два еще меньших — на верхнем.
— Впервые их заметили семь фаланов назад, — сказала Валавирджиллин, — у основания Арки. Затем они загорелись по ходу вращения, а потом появились большие огни слева и справа. Сейчас их двадцать один, но их можно видеть только раз в фалан, в те два дня, когда солнце светит ярче всего. Луис, я не понимаю, что означает выражение вашего лица. Это гнев, страх или облегчение? Объясните, пожалуйста.
— Я и сам не знаю. Пусть будет облегчение. У нас больше времени, чем я думал.
— Времени для чего?
Луис рассмеялся.
— Вам еще мало доказательств моего безумия?
— Я сама решу, верить вам или нет, — сдержанно ответила женщина.
Луис рассердился. У него не было зла на Валавирджиллин, но характер она имела колючий и к тому же пыталась его убить.
— Прекрасно. Если эту кольцеобразную, основу, на которой вы живете, предоставить самой себе, то через пять-шесть фаланов она налетит на «затемнители» — они заслоняют солнце, когда наступает ночь. Это убьет всех, так что, когда вы столкнетесь с самим солнцем, здесь никого в живых не будет…
— И вы вздыхаете с облегчением? — воскликнула она.
— Спокойнее. Кольцо не предоставлено самому себе. Эти огни — выхлоп его маневровых двигателей. Мы сейчас почти что в точке наибольшего приближения к солнцу, и они тянут от солнца, пытаясь затормозить. Вот так. — Найдя палочку, он сделал для нее набросок на земле. — Понимаете? Они толкают нас обратно.
— Значит, мы не умрем?
— Этих двигателей недостаточно, но все же какое-то время они нас удержат. У нас будет в запасе от десяти до пятнадцати фаланов.
— Надеюсь, что вы безумец, Луис. Вы знаете столько такого… Вы знаете, что мир — кольцо, а это тайна. — Она пожала плечами, словно избавляясь от тяжелой ноши. — С меня пока довольно. А теперь скажите, почему вы не предлагаете РИШАТРА?
Это его удивило.
— Надо полагать, вы часто занимались ею раньше?
— Это не забава. РИШАТРА — способ заключения перемирия.
— Вот как? Ну хорошо. Вернемся к костру?
— Конечно, нам нужен свет.
Она отодвинула котелок подальше от пламени, чтобы пища не пригорела.
— Нам нужно обсудить условия. Вы согласны не причинять мне вреда? — Она села перед ним на землю.
— Я согласен не причинять вам вреда, если вы не будете нападать на меня.
— Я иду на эту уступку. Что еще вам нужно меня?
Она держалась строго, и Луис проникся важностью момента.
— Вы доставите меня так далеко, как сможете. Полагаю, что до… э… Возвращенной. Реки. Вы можете пользоваться моими вещами так же, как я сам. Вы не выдадите ни их, ни меня никаким представителям власти. Используя свои знания и возможности, вы дадите мне совет, как попасть в летающий город.
— Что вы можете предложить взамен?
Разве она не понимает, что целиком и полностью в его власти? Ну, да ладно.
— Я постараюсь спасти Кольцо, — сказал он и удивился, поняв, что действительно желает этого больше всего остального. — Если смогу, я сделаю это, независимо от того, во что это обойдется. Если я ренту, что Кольцо спасти невозможно, я попытаюсь спасти себя и вас, если вас это устроит.
Она встала.
— Ваши обещания не имеют значения. Вы предлагаете мне свои навязчивые идеи, как будто они чего-то стоят!.
— Вала, вы когда-нибудь имели дело с безумцами? — Луис откровенно развлекался.
— Я никогда не сталкивалась даже с нормальными чужаками! Я всего лишь студентка!
— Успокойтесь. Что еще я могу предложить вам? Знания? Я поделюсь ими и так. Мне известно, отчего остановились машины Строителей Городов и кто виноват в этом. — Предположение, что Строители Городов принадлежали народу Халрлоприллалар, казалось вполне надежным.
— Еще одна навязчивая идея?
— Это вы решите для себя сами. А еще… я могу дать вам свой летательный пояс и очки, когда все кончится.
— Когда?
— Когда — и если — вернется мой мохнатый спутник. — В посадочной шлюпке имелся другой летательный пояс и комплект очков, предназначенный для Халрлоприллалар. — Или они станут вашими, когда я умру. А сейчас могу отдать вам половину своих запасов ткани. Полоски ее позволят вам отремонтировать некоторые из старых машин Строителей Городов.
Вала задумалась.
— Хотела бы я быть более опытной… Ну хорошо, я согласна на все ваши требования.
— А я принимаю ваши.
Она принялась снимать одежду и украшения, медленно, с видимым удовольствием. Вскоре Луис понял, что она освобождает себя от всего, что могло служить оружием. Он подождал, пока она окажется совершенно обнаженной, затем последовал примеру, положив на землю фонарь-лазер, очки, часть противоударных доспехов, добавив ко всему даже свой хронометр.
Затем они предались любви, впрочем, вряд ли это можно было так назвать: безумие прошлой ночи исчезло вместе с вампирами. Она спросила, какую позу он предпочитает, Луис выбрал «миссионерскую». Все оказалось слишком формально, да, видимо, так и должно было быть. Когда Вала отошла помешать варево в котелке, он внимательно следил, чтобы она не оказалась между ним и его оружием. И чувствовал себя соответственно.
Когда она вернулась, он объяснил, что его раса может совокупляться несколько раз.
Луис сел, скрестив ноги, и усадил Валу себе на колени, так что ее ноги плотно прижались к его бедрам.
Они поглаживали друг друга, изучая и стараясь возбудить. Ей нравилось, когда ей царапали спину, спина у нее была мускулистой, торс шире, чем у Луиса, а бахромка на подбородке — очень мягкая и приятная на ощупь.
Потом они лежали в объятиях друг друга, и Вала ждала, когда рассказывать начнет он.
— Даже если у вас нет электричества, вы должны знать о нем, — начал Луис. — У Строителей Городов оно приводило в движение машины.
— Да. Мы можем получать электричество с помощью текущей воды. Легенды говорят, что до того, как пали Строители Городов, неиссякаемый поток электричества шел с неба.
Это было верно. На «затемнителях» были солнечные батареи, силовые генераторы направляли потоки энергии в коллекторы Кольца. Разумеется, в коллекторах использовался сверхпроводящий кабель, и конечно же, они вышли из строя.
— Ну так вот. Если я ввожу очень тонкий проводник в определенную зону своего мозга, — а однажды я так и сделал, — очень слабый электрический ток будет щекотать нервы этого центра удовольствия.
— На что это похоже?
— На питье напитков, не вызывающих похмелья и головокружения, на РИШАТРА или настоящую любовную схватку, но при этом не нужно любить. кого-либо, кроме самого себя, и не требуется перерывов. Но я отказался от наслаждения электричеством.
— Почему?
— Мой источник электричества попал к чужаку, и тот начал мною командовать. Но еще до этого мне стало стыдно.
— Строители Городов никогда не имели электродов в своих черепах. Мы нашли тела, когда раскапывали руины городов. Где практикуется этот обычай? — спросила она, вдруг откатилась в сторону и в ужасе уставилась на него.
Опять заболтался (грех, о котором он сожалел особенно часто), когда нужно держать язык за зубами.
— Извините, — сказал он.
— Вы сказали, что полоски этой ткани могут… Что это за ткань?
— Она проводит электрический ток и магнитные поля без всяких ограничений. Мы называем ее сверхпроводник.
— Да, именно эта часть оборудования вышла из строя у Строителей Городов. Этот… сверхпроводник сгнил. И ваша ткань тоже сгниет, разве не так? Надолго ли ее хватит?
— Она не сгниет — у нее другой состав.
— ОТКУДА ВЫ ЗНАЕТЕ ЭТО, ЛУИС ВУ? — в ужасе закричала она.
— Мне так сказал Спрятанный, чужак, который привез нас сюда против нашей воли и лишил возможности вернуться домой.
— Этот Спрятанный держал вас как рабов?
— Пытался. Но из людей и кзинов получаются весьма строптивые рабы.
— Ему можно верить?
Луис скорчил гримасу.
— Нет. Он взял сверхпроводящую ткань и провод, когда бежал из своего мира. У него не было времени синтезировать их самостоятельно, должно быть, он знал, где хранятся их запасы. Точно так же получилось с другой вещью, которую он привез, — с трансферными дисками. — Едва замолчав, Луис понял: что-то не так. Но лишь через несколько секунд понял, что именно.
«Переводчик» закончил фразу слишком быстро, а затем заговорил голосом:
«Луис, стоит ли говорить ей такие вещи?»
— Кое-что она поняла и без моей подсказки, — ответил Луис. — Она обвинила меня в разрушении городов. Переключите на меня переводчик!
— Я не могу допустить, чтобы в вас зародилось столь отвратительное подозрение! Ну почему мой народ считают таким коварным?
— Подозрение? Ах ты, сукин сын!
Вала стояла на коленях, глядя на него широко раскрытыми глазами и слушая, как он о чем-то невнятно говорит сам с собой. Она не могла слышать голос Спрятанного в его наушниках.
Луис продолжал:
— Вас выгнали, Спрятанный, и вы бежали, захватив все, что попало вам под руки; трансферные диски, сверхпроводящие материалы, сам корабль. С дисками было проще всего — у вас их производят миллионами, но где вы нашли запас сверхпроводящей ткани? И откуда знали, что она не сгниет на Кольце?