Зрелище за кормой впечатляло.
В сорока или пятидесяти милях за ними огромные волны накатывались на плоский берег, бывший когда-то континентальным шельфом, а от берега тянулся глубокий желоб. «Игла» врезалась не в воду — огненный шар столкнулся с землей, продолжая движение до тех пор, пока не ушел на дно. Еще дальше пляж сменялся лугом, а затем лесом, и все это сейчас полыхало. Тысячи квадратных миль огненного шторма, языки пламени, рвущиеся вверх. Удар «Иглы» не мог вызвать такого опустошения.
— Теперь все понятно, — сказал Спрятанный. — Метеоритная защита работает на необитаемой территории. Луис, мне страшно. Энергия, израсходованная здесь, сравнима с той, что приводит в движение Флот Миров, а ведь автоматы должны проделывать это неоднократно.
— Мы знаем, что Пак мыслили масштабно. Как это работает?
— Не мешайте мне. Как узнаю — скажу. — И Спрятанный исчез.
Это было досадно — но кукольник распоряжался всеми приборами. Если на него нажать, он просто спрячет свои головы. А главное, кукольник даже не может толком контролировать этот страусиный инстинкт.
Харкабипаролин дернула Луиса за руку, и он огрызнулся:
— Что такое?
— Луис, я ничего не понимаю. Мой здравый смысл поколеблен, какие-то силы владеют мной, а я даже не могу их описать. Пожалуйста, скажите, что с нами случилось?
Луис вздохнул.
— Мне придется рассказать вам о статических полях и о метеоритной защите Кольца. А также о кукольниках Пирсона, корпусах Дженерал Продактс и Защитниках Пак.
— Я готова.
Он принялся рассказывать, а она кивала и задавала вопросы, на которые он отвечал как умел. Луис не знал, много ли она из этого понимает, но, разумеется, он и сам знал гораздо меньше, чем хотел бы. Однако в большей части рассказанного он был уверен, и, почувствовав это, женщина успокоилась.
Затем она потянула его к водяной постели, не обращая внимания на Каваресксенджаджока, который лишь один раз оглянулся на них через плечо, а затем вновь уставился на Великий Океан, скользивший мимо.
В РИШАТРА они нашли успокоение. Верней, видимость его, но какая разница?
Внизу было слишком много воды. Даже с высоты в тысячу миль взгляду требовалось пройти долгий путь, прежде чем слой атмосферы заволакивал поле зрения, и на большей части этого пути не встречалось ни единого острова! Сквозь толщу воды просматривались контуры морского дна. В некоторых местах оно было достаточно мелким, однако единственные острова находились очень далеко, да и те, вероятно, были подводными вершинами до того, как Кулак Бога нанес свой удар.
По океану гуляли шторма, однако напрасно было бы высматривать спиральные узоры, предвещавшие ураган или тайфун. Облака образовывали узор, напоминавший воздушные реки, и эти реки перемещались, что было заметно даже с высоты полета «Иглы».
Кзины, осмелившиеся пересечь этот простор, не были трусами, а те, что вернулись, не были глупцами. Острова справа на горизонте — их можно было разглядеть только искоса — наверняка были Картой Земли.
Мягкое контральто кукольника сбило его с мысли.
— Луис? Я уменьшил нашу скорость до четырех миль в секунду.
— Хорошо. Четыре, пять — какая разница?
— Луис, где, вы говорили, расположена метеоритная защита?
Что-то такое было в тоне кукольника…
— Я ничего не говорил. Мне это неизвестно.
— Вы говорили о «затемнителях», это есть в записях. Если метеоритная защита не может защищать изнанку Кольца, она должна находиться на «затемнителях». — Голос звучал совершенно бесстрастно.
— Я сделал неверный вывод?
— Слушайте внимательно, Луис. Когда наша скорость превысила 4,4 мили в секунду, солнце вспыхнуло. Это заснято, просто мы не видели этого из-за экрана.
Солнце выбросило струю плазмы длиной в несколько миллионов миль, но заметить ее было трудно, поскольку она двигалась прямо на нас и не сопровождалась возмущением магнитного поля звезды, как обычная вспышка.
— Но ударила-то нас не плазма!
— Эта плазма за двадцать минут преодолела несколько миллионов миль, а затем приобрела вид фиолетовой лазерной нити.
— О, мой бог…
— Образовался газовый лазер исключительной мощности. Земля еще горит там, куда упал луч. По моим расчетам, он накрыл площадь в десять километров диаметром; даже при средней эффективности вспышка такого масштаба сопоставима с газовым лазером мощностью в 3х1027 эргов в секунду.
Тишина.
— Луис?
— Минутку. — Так вот в чем заключался секрет Инженеров Кольца… Вот почему они чувствовали себя в безопасности, вот почему смогли построить Кольцо. Они могли отразить любое вторжение! У них имелось оружие, способное уничтожить целые миры, да что там— системы!.. — Спрятанный, я сейчас упаду в обморок…
— Луис, у нас нет для этого времени.
— Но чем это управляется? Что заставляет звезду извергать плазму? Магнетизм? Может, это единственная функция «затемнителей»?
— Не думаю. Камеры отметили, что кольцо «затемнителей» разошлось, чтобы пропустить луч, и сжалось во всех остальных местах — вероятно, для защиты поверхности от возросшего излучения. Трудно предположить, что эта же система «затемнителей» управляет с помощью магнетизма фотосферой звезды. Умный инженер должен был спроектировать две отдельные системы.
— Вы правы, абсолютно правы. И все же проверим это, хорошо? Вы зафиксировали все возможные магнитные эффекты с трех различных положений. Выясните, что заставило солнце вспыхнуть. (Аллах, Кдапт, Брахма, Финагл, пусть это будут «затемнители»!) Спрятанный? Что бы вы ни обнаружили, не сворачивайтесь в клубок!
Последовала пауза, затем реплика:
— В данных обстоятельствах это обречет на смерть всех нас. Я удержусь от этого, пока остается какая-то надежда.
— Надежда есть всегда, помните это.
Карта Марса наконец-то появилась в виду «Иглы». Она находилась в ста тысячах миль правее Карты Земли — но в отличие от нее выглядела единой компактной массой, черной линией толщиной всего в двадцать миль.
Красные огоньки мигали на приборной доске посадочного бота: температура снаружи достигла ста десяти градусов по Фаренгейту. На большом саркофаге, в котором находился Чмии, никаких огней не было, автодок имел собственный температурный контроль.
Защитники замка, казалось, исчерпали запас взрывчатки, однако дров у них было в достатке.
Кораблю оставалось преодолеть двадцать тысяч миль.
— Луис?
Луис выбрался из «конденсатора». На Спрятанного было страшно смотреть: грива растрепана, краска с одной ее стороны осыпалась. Кукольник двигался так, как будто все его суставы одеревенели.
Луису захотелось пройти сквозь стену и погладить гриву кукольника, чтобы помочь тому расслабиться.
— Может, в этом замке находится библиотека, — сказал он. — Может, Чмии уже известно то, чего не знаем мы. Дьявол, да, может, ремонтная команда уже знает…
— Мы тоже знаем, что нам предоставлена возможность изучить солнечные пятна изнутри. — Голос кукольника звучал холодно, словно говорил компьютер. — Вы не забыли свою догадку о гексагональной сети сверхпроводников в основании Кольца? Скрит может намагничиваться и управлять плазменными выбросами фотосферы.
— О!
— Может быть, именно это столкнуло Кольцо с его прежнего места. Плазменная струя формировалась для сжигания блуждающих космических объектов — даже Флота с Земли или Кзина — и ударяла в Кольцо. А маневровых двигателей, чтобы вернуть его обратно, не было. Впрочем, метеориты могли сделать это и без плазмы. Ремонтная команда пришла поздно, слишком поздно.
— Итак, надежды нет.
— Сеть сверхпроводников не дублирует маневровые двигатели.
— С вами все в порядке?
— Нет.
— Что вы собираетесь делать?
— Выполнять приказы.
— Хорошо.
— Будь я главой этой экспедиции, я бы сейчас сдался.
— Верю.
— Вы предвидите что-то еще более худшее? Я рассчитал, что солнце, вероятно! можно передвинуть. Плазменная струя может превратиться в фотонный двигатель самой звезды. Гравитация звезды оттолкнет Кольцо в сторону, но даже самый сильный удар будет слишком слаб, чтобы спасти нас. К тому же излучение разрушит всю экологию… Луис, вы смеетесь?
Луис действительно смеялся.
— Я никогда не думал о передвижении солнца. А вы, конечно, пошли еще дальше и разработали математическую модель?
Холодный, механический голос ответил:
— Да. Но это нам не поможет. Что же остается?
— Выполнять приказы. Сохраняйте скорость в четыре мили в секунду и дайте мне знать, когда можно будет попасть на посадочную шлюпку.
— Слушаюсь, — кукольник отвернулся.
— Спрятанный?
Одна голова повернулась обратно.
— Иногда капитуляция не имеет смысла.
28. КАРТА КЗИНА
Все индикаторы на авто доке горели зеленым светом: Чмии внутри него был жив, а скорее всего, уже и здоров.
Однако датчики навигационной палубы показывали температуру в сто шестьдесят градусов по Фаренгейту.
— Луис, вы готовы? — спросил Спрятанный.
Карта Марса была темной черточкой под линией голограмм справа, Карта Кзина просматривалась гораздо лучше: за Марсом в нескольких дуговых градусах и пятидесяти тысячах миль виднелись голубовато-серые пунктирные линии на фоне голубовато-серого моря.
— Мы еще не достигли нужного положения.
— Верно. Вращение Кольца уравняет разницу скоростей «Иглы» и посадочной шлюпки. Однако его вектор вертикален, и мы можем довольно быстро его восстановить.
Луису потребовалась секунда, чтобы перевести эти слова в график. Потом он спросил:
— Вы собираетесь нырнуть в океан с высоты в тысячу миль?
— Да. Никакой риск нельзя счесть безумным после того, как ваше безумие поставило нас в такое положение.
Луис расхохотался (кукольник учит смелости Луиса By?), но внезапно помрачнел. Как еще может экс-Спрятанный вернуть утраченную власть?
— Хорошо, — произнес Луис. — Начинайте погружение.
Луис заказал и надел пару деревянных сабо, стянул свою робу и снова облачился в нее уже поверх противоударных доспехов и рубашки. Еще он взял фонарь-лазер. Пустынное море приближалось.