— Весьма удачно для вас. И все-таки вас опять задвинули.
— Да.
— Почему?
Кукольник помолчал, потом сказал:
— Некоторые из моих решений были непопулярны. Я по собственному усмотрению изменял судьбу людей и кзинов. Каким-то образом вам стало известно, что мы вмешались в законы размножения на Земле, пытаясь вывести людей-счастливчиков, а тут еще вспомнилась наша политика времен Первой войны, когда мы пытались сформировать генерацию благоразумных кзинов. Мой предшественник основал межзвездную торговую империю Дженерал Продактс. Наши противники стали говорить, что он сделал это потому, что был сумасшедшим: только безумец может рисковать жизнью в космосе. Когда я объявил о нашей экспедиции, меня тоже назвали безумцем: я рискнул изучать творение такой могучей цивилизации. Но нельзя же прятаться при одной мысли об опасности!
— Поэтому они сместили вас?
— Возможно, это был только предлог… — Спрятанный непрерывно кружил по рубке — «цок-цок-цок». — Вы знаете, что я должен был назвать Несса супругом, если он вернется с Кольца? Таково было его требование. Он вернулся, и мы стали супругами. Несс был безумен, и Спрятанный часто бывал не лучше… В результате меня сместили.
— Кто из вас мужчина? — вдруг спросил Луис.
— Удивляюсь, почему вы не спросили об этом Несса. Впрочем, он не сказал бы — Несс очень стеснителен в отношении некоторых вопросов. Дело в том, Луис, что у нас два рода мужчин. Подобные мне вводят в плоть женщины свою сперму, а подобные Нессу вводят туда же свои яйцеклетки.
— Значит, у вас три набора генов? — поинтересовался Чмии.
— Нет, только два. Неоплодотворенные самки выводят только идентичных самок. Строго говоря, они не относятся к нашей расе, хотя симбиоз этот возник в далеком прошлом.
Луиса передернуло от мысли, что кукольники размножались почти как осы-землеройки, правда, ее потомки и вовсе поедали плоть носителя. Вот почему, видимо, Несс отказывался говорить о сексе.
— Я был прав, — заявил Спрятанный. — Прав относительно снаряжения экспедиции к Кольцу, и мы Докажем это. Через пять дней (но не больше, чем через десять) мы достигнем космопорта, еще пять дней потребуется, чтобы выйти в точку, где можно вводить в действие гипердвигатель. Нам вовсе не нужно садиться на Кольцо. Халрлоприллалар говорила Нессу, что корабли Кольца для экономии места заправляются свинцом, а во время полета преобразуют его в атмосферу, воду и топливо. Правительство Консерваторов не сталкивалось с подобными технологиями, и им придется считаться со мной.
Депрессия не располагала к смеху, однако все это было очень забавно и становилось еще забавнее, потому что всю эту кашу заварил лично Луис By.
На следующее утро силу тока в «штепселе» уменьшили еще наполовину. Впрочем, большой разницы Луис не ощутил: он по-прежнему получал наслаждение. Раньше, страдая от депрессии, он знал, что ток вернет ему радость, но в нынешней ситуации каждый новый приступ депрессии был сильнее, и это становилось опасно. В любой момент «напряжение» снова могли уменьшить… И даже если этого не произойдет, от «штепселя» все равно придется отказаться.
Луис не помнил, о чем они в это время говорили. Он все пытался сконцентрироваться на собственных приятных ощущениях, как будто хотел запастись впрок. Как в тумане видел он, что они просматривают на компьютере голограммы: лица туземцев Кольца — невысоких, полностью покрытых золотистой шерстью (выбрит только жрец); огромная проволочная скульптура в воздушном замке (обрубок носа, лысая голова, рот как ножевой шрам); Халрлоприллалар (вероятно, той же самой расы); Искатель, бродяга, который увел Тилу (почти человек, но мускулистый, как джинксианин, и без бороды). Еще были города, разрушенные временем и летающими домами, которые рухнули, когда прекратилось энергоснабжение. Были и другие картинки: «Лгун» приближается к черным прямоугольникам-«затемнителям»; город, словно облаком дыма накрытый упавшей с орбиты молекулярной нитью.
Тем временем звезда, к которой они направлялись, превратилась из точки в черное пятнышко, окруженное ярким ореолом (корпус корабля автоматически затемнял солнечный диск). Голубое кольцо росло.
В полусне Луис вспоминал Кольцо. Посреди огромной летающей тюрьмы он висит — головой вниз, наполовину вывалившись из сожженного скутера. В девяноста футах под ним твердый пол усыпан костями прежних узников. В ушах его, обещая спасение (оно никогда не придет), звучит голос Несса.
Приходя в себя после «напряжения», он искал спасения в повседневных делах, а на исходе четвертого дня долго смотрел на свой обед, затем выкинул его и заказал хлеб с сыром. Четыре дня ушло на то, чтобы понять: он недосягаем для ARM и снова может есть сыр!
Что еще есть хорошего, кроме «напряжения», спрашивал себя Луис. Сыр, «конденсатор сна», любовь (сейчас недоступна). Свобода, безопасность, чувство собственного достоинства. Выигрыш как противоположность поражения…
Дьявол, я даже забыл об этом думать…
Свобода, безопасность, чувство собственного достоинства… Ничего. Немного терпения, и я сделаю первый шаг. Что еще хорошего в этой жизни? А, вот: кофе с бренди. Фильмы…
Кольцо росло.
Спустя два дня оно было уже ясно очерчено: голубое, узкое, непрочное на вид, со звездой, смещенной из центра. Стали заметны некоторые крупные детали: внутреннее кольцо из черных «затемнителей», создающих смену дня и ночи, «бортик» — стена в тысячу миль высотой, все больше закрывающая внутреннюю поверхность Кольца. К вечеру пятого дня «Раскаленная Игла Следствия» погасила большую часть скорости. Стена уже закрывала звезды.
Луис не был под «напряжением». Сегодня он заставил себя отказаться от него, а позже Спрятанный сообщил, что до посадки ему придется обойтись без тока. Луис только пожал плечами. Потом, сейчас…
— Солнце сияет ослепительно, — сказал Спрятанный.
Луис взглянул: защитный экран затемнял светило, сияла только солнечная корона — пламенный ореол, охватывающий темный диск.
— Дайте нам изображение, — попросил он. Затемненная и увеличенная звезда была явно меньше и холоднее Солнца. На ней не было пятен, кроме одного ослепительно яркого в центре.
— Наше положение оставляет желать лучшего, — сказал Спрятанный. — Эта вспышка находится прямо у нас над головами.
— Возможно, звезда стала нестабильной недавно, — сказал Чмии. — Это может быть объяснением смещения.
— Возможно. «Лгун» зафиксировал вспышку во время вашего прибытия, но потом в течение года звезда была спокойна. Головы Спрятанного нависли над приборной доской. — Странно. Магнитные поля…
Черный диск солнца скользнул за край стены.
— Магнитные поля этой звезды весьма необычны, — закончил Спрятанный.
— Давайте вернемся и посмотрим еще раз, — предложил Луис.
— Нашей экспедиции ни к чему лишние данные.
— Значит, ничего ради любопытства?
— Нет.
С высоты в десять тысяч миль черная стена выглядела прямой линией. Темнота и скорость скрадывали все детали. Спрятанный переключил объективы слежения на инфракрасный режим, но это помогло мало. Или все-таки помогло? У подножия стены стали видны какие-то треугольники — холодные тени от тридцати до сорока миль высотой, как если бы что-то на внутренней поверхности стены отражало солнечный свет. Кроме того, появилась темная, тоже более холодная на вид линия вдоль самого ее основания.
— Мы будем садиться или просто зависнем? — вежливо спросил Чмии.
— Зависнем. Надо оценить ситуацию.
— Сокровище ваше. Можете не брать его, если н хотите.
Спрятанный вел себя беспокойно — ноги его крепко обхватывали пилотское сиденье, мышцы на спице подергивались. Чмии же, напротив, расслабился и казался вполне довольным собой.
— У Несса пилотом был кзин, — сказал он. — Были моменты, когда Несс помирал от страха. С вами такого вроде не бывает… Может, пусть «Иглу» сажают автоматы, а вы накроетесь полем?
— А если аварийная ситуация? Нет, я не согласен.
— Ну, тогда валяйте сами, Спрятанный.
«Игла» пошла носом вниз. Скорость возросла. Потребовалось два часа, чтобы разогнаться до семисот семидесяти миль в секунду — скорости вращения Кольца. К тому времени под ними пронеслись сотни тысяч миль темной стены. Спрятанный начал постепенно приближаться к ней — медленно, так медленно, что Луис подумал, не решил ли он отступить. Он в нетерпении ждал развития событий. Сейчас он не был под «напряжением» — потому что сам так решил, и это было самым важным.
Но вот откуда бралось терпение Чмии? Может, он в полной мере ощущал возвращение молодости? Человек, одолевший свое первое столетие, чувствует себя так, словно все время принадлежит ему. Может ли кзин чувствовать то же? Или… Чмии — опытный дипломат, он мог и скрывать свои чувства.
«Игла» шла на маневровых двигателях. Тяготение в 0,992 «же» вписывало ее траекторию в изгиб Кольца — но лишись корабль управления, его тут же унесло бы в межзвездное пространство. Луис следил, как головы кукольника мечутся, следя за показаниями приборов на расположенных перед ним дисплеях. Для Луиса эти цифры ничего не значили.
Темная линия распалась на ряд колец, расположенных на порядочном расстоянии друг от друга, каждое — миль по 100 в диаметре. На записях, добытых во время первой экспедиции, было видно, как космолеты зависали в 50 милях от стены и ждали, пока поле колец подтянет и разгонит их до скорости вращения Кольца, а затем забросит на консоль космопорта.
Спрятанный накренил «Иглу», направив ее вдоль колец линейного ускорителя. Сотни тысяч миль этих колец… но у местных обитателей не было генератора гравитации. А их корабли и экипажи не вынесли бы больших ускорений.
— Кольца не работают. Я даже не обнаружил датчиков прибытия кораблей. — Говоря это, кукольник повернулся было к ним, но тут же отвернулся снова.
Прямо по курсу была консоль космопорта.
Космопорт имел семьдесят миль в поперечнике. Стали видны высокие краны, выстроившиеся в причудливые полукружья, округлые строения, низкие широкие грузовые платформы. И корабли — четыре плосконосых цилиндра, три — с пробоинами.