Я гостил у дяди в Торонто. Мне только что исполнилось девятнадцать, и он взял меня пострелять по тарелочкам.
Прежде я никогда не видел, как стреляют по тарелкам. Специальная машина выбрасывает маленькие диски, а стрелок, меняя позиции, старается поразить пролетающие под разными углами и по неожиданной траектории мишени. Не могу сказать, чтобы я поставил рекорд, но игра показалась мне занятной.
Последний мой «голубь» устремился прямо ко мне. В полете тарелочка слегка покачивалась, и я помню только, как нажал на курок и мелкие осколки глины осыпали меня с головы до ног.
Подбежал дядя.
— Молодец, что попал, — похвалил он. — А то бы она в тебя попала.
До той минуты я и не догадывался, что на подобной охоте могу превратиться в жертву. Процесс двусторонний.
И, читая этот евангельский текст, мы обнаруживаем двусторонний и многосторонний процесс — нечто гораздо более сложное, чем понимали в ту минуту вовлеченные в этот процесс люди. Андрей и Симон Петр искали Мессию. Разве они догадывались, что Мессия ищет их? Взволнованные, стремящиеся к своей цели, они еще очень многого не понимали.
Думается, Иоанн рассчитывал на то, что здесь многие читатели начнут отождествлять себя с персонажами его рассказа. И нам тоже стоит приостановиться и спросить себя, с кем и как мы себя отождествляем. До сих пор речь шла только об Иоанне Крестителе и людях, которые пришли к нему с расспросами из Иерусалима. Тут мы ни с кем не совпадаем. Но вот мы видим обычных людей, которые пустились на поиски самого важного. Вероятно, и вы читаете эту книгу потому, что ищете самое важное для себя и кто–то посоветовал вам — как Иоанн Креститель Андрею и второму ученику — присмотреться повнимательней к Иисусу. И вот вы пришли.
Вы приближаетесь к нему, вежливо, настороженно. Иоанн перевел разговор на общеупотребительный язык, чтобы вы могли понять его. «Рабби» — «учитель», «Мессия» — «помазанник» (слово «Мессия» еврейского или арамейского происхождения, «Христос» — греческого, это синонимы). «Кифа» по–арамейски означает «камень», «скала», а по–гречески — «Петр».
Краткий диалог вместил в себя четыре события. Андрей и Симон (и их товарищ, оставшийся безымянным) ищут Мессию и, как они полагают, находят его. Иисус собирает последователей и, найдя их, дает им
новые имена (Симон становится «Камнем», обязывающее и опасное прозвище). Читатели Иоанна, жившие в языческом мире, чувствуют, как их самих призывает и вновь называет Иисус. И мы, читающие эту книгу в надежде больше узнать об Иисусе, видим, как Он выходит навстречу нам. Возможно, и нам Он дает новые имена.
Здесь впервые появляется неуловимый персонаж, который еще несколько раз мелькнет на страницах этого Евангелия. Иоанн Креститель указал на Иисуса — агнца Божьего — двум ученикам, однако лишь один назван по имени — Андрей, который затем приводит к Иисусу своего брата Симона Петра. Кто же второй? Предлагались разные ответы, но каждый ответ имеет свои изъяны. Самый простой ответ — это был кто–то из первых учеников, кто с самого начала последовал за Иисусом. Поскольку он не поименован ни здесь, ни позднее, можно предположить, что это был автор книги или тот, на чьем рассказе основана эта книга.
Позднее мы вернемся к этому вопросу, но сразу скажем, что это вполне мог быть Иоанн, брат Иакова, один из сыновей Зеведея. Тогда он был молод — вероятно, ему не было и двадцати лет, — и он запомнил те дни и первые разговоры Иисуса с той отчетливостью, какая присуща воспоминаниям о судьбоносных событиях. Вот почему, хотя для новых читателей он переводит все термины на греческий язык, он постарался сохранить и запечатлевшиеся в его памяти еврейские слова. Нельзя перестроить фундамент под домом, где ты живешь. Когда человек отправляется в путь искать Иисуса и понимает, что Иисус вышел навстречу искать его, он запоминает этот день навеки.
ИОАНН 1:43–51. Филипп и Нафанаил
43На следующий день Иисус решил идти в Галилею. Он нашел Филиппа и сказал ему: — Пойдем со Мной!44Филипп был из Вифсаиды, из того же города, что и Андрей с Петром.45Он нашел Нафанаила и сказал ему: — Мы встретили того, о ком написано в законе Моисея и о котором писали пророки. Это Иисус, сын Иосифа из Назарета.46Нафанаил ответил: — Разве из Назарета может быть что–нибудь доброе? — Пойди и посмотри, — сказал Филипп.41Когда Иисус увидел идущего к Нему Нафанаила, Он сказал: — Вот истинный израильтянин, в котором нет ни тени притворства.48— Откуда Ты меня знаешь? — удивился Нафанаил. Иисус ответил: — Еще до того, как Филипп позвал тебя, Я видел тебя под смоковницей.49Тогда Нафанаил сказал: — Учитель, Ты действительно Сын Божий, Ты царь Израиля!30Иисус сказал: — Ты говоришь это потому, что Я сказал, что видел тебя под смоковницей. Ты увидишь еще больше этого.51И добавил: — Говорю вам истину, вы увидите открытые небеса и ангелов Божьих, спускающихся и поднимающихся к Сыну Человеческому.
Иаков был хитрец и обманщик. С детства он дожидался своего шанса, стараясь взять верх над старшим братом Исавом. Намек на это содержится даже в рассказе о том, как близнецы появились на свет: Иаков держал брата за пятку. Уже в утробе матери пытался обойти его. Так и повелось. Он обманом отнял у Исава права первородства и отцовское благословение. Тут и самому Иакову досталось: Исав чуть не убил его, так что пришлось Иакову бежать из дома. Вся история, яркая, животрепещущая после стольких веков, записана в Книге Бытия 25–28.
Иаков бежал, оставив все, бежал, в чем из дому выскочил. В долгом пути он утомился, лег и уснул, и ему привиделась лестница, подножье которой стояло на земле, а вершина достигала небес. Ангелы Божьи сходили и восходили по этой лестнице, и сам Господь стоял на небесах среди ангелов, обещая Иакову, что вернет его в родные края богатым и процветающим.
По всей видимости, этот контекст имеет в виду Иисус, когда сулит Нафанаилу, что он и другие ученики (множественное «вы» стиха 51) увидят открытые небеса и ангелов Божьих, спускающихся и поднимающихся к Сыну Человеческому. Картина удивительная, необычная — хотелось бы знать, как поняли ее Нафанаил и остальные, какого понимания ждет от нас Иоанн, не говоря уж о том, чтобы понять смысл, вложенный в эти слова самим Иисусом. Образ, несомненно, важный для этого Евангелия, где им завершается первая глава со множеством ключевых тем и лейтмотивов, так что имеет смысл вглядеться в него пристальнее.
Для Иакова сон о лестнице означал, что Бог присутствует там, в том месте, рядом с ним. Иаков назвал это место «Вефиль», «Дом Божий». Когда его потомки, спустя много столетий, вернулись в эту страну, Вефиль сделался одним из главных святилищ Израиля, там евреи поклонялись Богу. Предание о сне Иакова, об ангелах, сходящих и поднимающихся по небесной лестнице, соединилось с представлением, согласно которому, когда люди поклоняются Богу в Его обиталище, Бог действительно присутствует рядом с ними, ангелы нисходят и восходят, соединяя землю и небо.
Вероятно, это и есть наш «ключик». В Евангелии от Иоанна подробно показано, каким образом Иисус выполняет обетования, связанные с Храмом, и выходит за пределы этих обещаний, открывая совершенно новое присутствие Бога живого среди народа. На это намекает уже пролог (1:14). Говоря о том, как Слово стало плотью и «обитало среди нас», Иоанн использует глагол, напоминающий о присутствии Бога среди народа, — буквально это слово означает «раскинуть шатер», «поставить палатку». Шатер, в котором обитает Бог, — это скиния завета, сопутствовавшая Израилю в пустыне в пору Исхода, а затем превратившаяся в Иерусалимский Храм, где — так было обещано народу — также обитал Бог.
В такой заряженной смыслами форме стих 51 говорит: «Я покажу вам нечто гораздо большее, чем так удивившая вас проницательность — дескать, я знал что–то о Нафанаиле до встречи с ним. Отныне вам предстоит столкнуться с реальностью, на которую, точно вехи, указывала и лестница Иакова, и сам почитаемый Храм. Следуйте за мной, и вы увидите, как открываются друг другу небеса и земля. Если вы и не увидите непосредственно ангелов, вы увидите чудеса, свидетельствующие об их присутствии».
Мне кажется, начало этого отрывка нужно читать с улыбкой, это словно шутка, разрядка чувств перед серьезной, торжественной концовкой. Нафанаил родом из Каны (об этом Иоанн упоминает в 21:2) не верит, что из соседней деревни, Назарета (Назарет располагается чуть выше в горах) может явиться нечто хорошее. Но достаточно одного, довольно загадочного слова из уст Иисуса, и Нафанаил покорен, он сразу же наделяет Иисуса высочайшим титулом Сына Божьего, удивив своей готовностью не только нас, читателей, но и самого Иисуса.
Здесь мы по–прежнему толкуем выражение «Сын Божий» как мессианский титул, тем более, что Нафанаил присоединяет к этому титулу и другой — «царь Израиля». Мы–то знаем: Иоанн имел в виду нечто большее, но вряд ли Нафанаил в тот момент видит это большее. То же самое происходит и с заключительной репликой: Иисус — Сын Человеческий, но смысл, который вкладывает в это выражение Он (или Иоанн), пока остается неясным. Одно важно понять сразу: перед нами некто больший, чем ожидаемый Мессия. С Иисусом мы входим в дом Божий, в Храм, где ангелы спускаются и восходят и Божье присутствие ощущается непосредственно.
И это обещание столь же истинно сегодня, как было истинным тогда. Спустя немало страниц (20:31) Иоанн признается: именно по этой причине он решился написать свое Евангелие.
ИОАНН 2:1–12. Вода и вино
1Через три дня в Кане, в Галилее, был свадебный пир, и мать Иисуса была там.2Иисус и Его ученики тоже были приглашены на свадьбу.