И тут является никому не ведомый пророк из Галилеи, и все рушится. Читатели, с детства знающие этот эпизод, не догадываются, насколько шокирующим был поступок Иисуса, вот почему я счел нужным привести в качестве параллели какую–то современную ситуацию (хотя ничего равного нет и быть не может). Напрашивается вопрос: почему Иисус так поступил? Чем Ему не угодил Храм? И что означает ответ, который Он дал в ответ на требование знака, знамения?
Но сначала нужно рассмотреть еще один вопрос. Если сравнить Евангелие от Иоанна с синоптиками, там обнаружится похожий эпизод, однако Матфей, Марк и Лука помещают эту сцену в Храме ближе к концу общественного служения Иисуса, когда Он в последний раз приходит в Иерусалим, здесь же Иоанн с нее начинает. Множество ученых пытались определить верную датировку, а также разобраться, в самом ли деле этот эпизод имел место.
В пользу ранней датировки, как у Иоанна, говорит то соображение, что у Матфея, Марка и Луки Иисус за всю свою взрослую жизнь ни разу не приходит в Иерусалим, так что у них нет другого выхода, кроме как отнести этот эпизод к последним дням Его жизни, но в Евангелии от Иоанна Иисус приходит в Иерусалим неоднократно, и если подобный поступок Он совершил в самом начале, некоторые вещи становятся понятнее, например почему из Иерусалима в Галилею явились посланцы выпытывать, кто же такой Иисус (например, Мк 3:22; 7:1), и почему к тому времени, когда первосвященник решился наконец действовать, обвинительный материал против Иисуса уже был накоплен (Ин 11:47–53).
Но нетрудно понять, какой смысл вкладывает в это событие Иоанн. Он приурочивает его к Пасхе, а Иисуса он уже назван агнцем, Пасхой Божьей, и вот Агнец приходит в Иерусалим в праздник освобождения, отпущения, спасения из рабства — Пасха была воспоминанием об Исходе. Иоанн говорит нам: поступок Иисуса в Храме — это ключ к тому новому смыслу, который Он придаст Пасхе. Отсюда начинается осмысление других пасхальных эпизодов Евангелия, в частности в главе 6 и, разумеется, в финале, который начнет разворачиваться с главы 12.
Довольно очевидно также и отношение самого Иисуса к Храму. Он явно считает данное учреждение прогнившим, навлекшим на себя Божий суд. Не для торговли создано святилище, превратившееся ныне в базар.
И здесь посеяно зерно того смысла, которое только дает первые ростки, а потом прорастет и превратится в густую заросль: связь между подобными поступками и судьбой Иисуса. Когда Его спрашивают, по какому праву Он так поступает и требуют знамения, Он — таинственно, глухими намеками — уже заговаривает о своей смерти и воскресении.
Он — Храм истинный, Он — Слово, ставшее плотью, средоточие, где обитает Божья слава. У евреев сохранилось древнее предание о грядущем разрушении и восстановлении Храма. Один раз это уже произошло; многие думали, что история повторится. Ирод Великий начал восстановление Храма, и через сорок шесть лет его сыновья завершили строительство. Иисус подхватывает предание и применяет его к себе. Он — та реальность, на которую издревле указывал Храм. Его смерть и воскресение станут реальностью, на которую указывает Пасха и весь обряд ее празднования.
В двух ярких сценах главы 2 Иоанн вводит практически все основные темы своего Евангелия, давая нам достаточно пищи для размышления. Теперь надо понять, к чему все это ведет, но, как часто бывает у Иоанна, заканчивает он намеком на то, как надо реагировать на подобные ситуации. Если вы видите знамения, так доверьтесь же Иисусу. Уверуйте в него, ведь Он — единственный, кто знает вас насквозь.
ИОАНН 3:1–13. Иисус и Никодим
1Среди фарисеев был один человек, которого звали Никодим. Он был одним из иудейских вождей.2Однажды ночью он приплел к Иисусу и сказал: — Мы знаем, что Ты Учитель, пришедший от Бога, потому что никто не может совершать таких чудес, какие Ты совершаешь, без Бога.3В ответ Иисус сказал: — Говорю тебе истину, никто не может увидеть Божьего Царства, если не будет заново рожден.4— Как это человек может быть рожден еще раз, когда он уже стар? — удивился Никодим. — Не может же он опять войти в утробу своей матери и снова родиться!
5Иисус ответил: — Говорю тебе истину, никто не сможет войти в Царство Божье, если не будет рожден от воды и Духа.6От плоти рождается плоть, а Дух рождает дух.7Не удивляйся тому, что Я сказал: что вы должны быть заново рождены.8Ветер дует, где хочет. Ты слышишь звук, но не можешь определить, откуда он приходит и куда уходит. Так же и с каждым рожденным от Духа.9— Как это может быть ? — спросил Никодим.10Иисус ответил: — Ты учитель Израиля, и ты этого не понимаешь?11Говорю тебе истину: Мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, но вы не принимаете Нашего свидетельства.12Я сказал вам о земных вещах, и вы не верите, как же вы поверите, если Я буду говорить вам о небесном?13Никто не поднимался на небо, кроме того, кто сошел с неба, — кроме Сына Человеческого.
Куда–то затерялось свидетельство о рождении.
При переезде такие вещи случаются. В старом доме я знал, где лежит моя метрика. Конечно, могли и выбросить случайно при сборах, но я догадывался, что документ попросту положили в очень правильное место — в такое правильное, такое укромное, что мне его теперь не сыскать.
Хорошо еще, что документ не был мне срочно нужен. Достаточно паспорта и других бумаг, удостоверяющих личность. Но если свидетельство о рождении так и не отыщется, придется добывать новое, то есть поехать в мой родной город и заплатить, чтобы выдали копию из архива.
Что, собственно говоря, удостоверяется свидетельством о рождении? Сам факт появления на свет, разумеется. Поскольку я существую, я, разумеется, когда–то и где–то родился. И хотя я без метрики не могу доказать, когда и где это случилось, это мелочи по сравнению с непреложным фактом моего существования и рождения.
Когда христиане обсуждают концепцию «нового рождения», «второго рождения» или «рождения свыше», они часто забывают этот простой факт. Некоторые люди переживают начало христианской веры как огромное, потрясающее событие, с драматическим нарастанием напряжения, мучительным моментом принятия решения, приливом облегчения, радости, возбуждения, радости и прощения. Потом они подвергаются соблазну, а на определенных этапах развития европейской культуры эти соблазны чрезвычайно сильны: им начинает казаться, будто сам момент принятия веры и составляет сущность христианской веры, как будто Господу важно обеспечить каждого человека дивным духовным переживанием, о котором в дальнейшем можно вспоминать с радостью и энтузиазмом.
В таком случае остается лишь поместить свидетельство о рождении в рамку и повесить на стену — пусть все гости любуются. Ведь принципиально важен не момент рождения (хотя порой бывает нужно доказать, где и когда имело место это событие). Важно другое: что ты живешь сейчас, живешь изо дня в день, от одного момента своей жизни до другого. Важно состояние здоровья, силы, цель в жизни. Физический акт рождения труден и болезнен не только для матери, но и для младенца, но кому придет в голову всю жизнь обсуждать обстоятельства своего рождения — разве что по трагической случайности человек на всю жизнь остался калекой. Нужно привыкать к себе такому, каков ты ныне.
Так что, когда Иисус затевает разговор с Никодимом о новом рождении, а Иоанн выделяет этот разговор, помещая его первым среди всех философских бесед, которые Иисусу предстоит провести в этом Евангелии, не стоит думать, что нас призывают все время вспоминать и обдумывать собственное духовное рождение. Разумеется, сам факт духовного рождения значим. К сожалению, немало людей, как в церкви, так и за ее пределами, живут так, что хочется вернуться к первоначалу и разобраться, состоялось ли вообще их духовное рождение. Но всюду, где есть признаки жизни, гораздо правильнее будет питать и беречь эту жизнь, а не тратить все время на обсуждение обстоятельств рождения.
Чтобы вполне понять слова Иисуса Никодиму, нужно учесть особенности той культуры: в контексте иудаизма, знакомом Иисусу и Никодиму, слова о новом рождении звучали особенно резко, поскольку большое значение имело рождение «в правильной семье». Для еврея принципиально важно было, что он — потомок Авраама. Разумеется, иные подробности также имели значение, но это — главное. Теперь же Иисус заявляет, что Бог намерен создать себе новую семью, и происхождения от Авраама уже недостаточно. Нужно родиться снова, родиться свыше (одно и то же греческое слово имеет оба значения и, вероятно, мы должны иметь в виду оба значения с упором на «свыше», поскольку инициатива, как и в 1:12–13, остается за Богом).
Иисус говорит о новом рождении в тех самых терминах, с какими мы уже встречались в 1:33. «Вода и дух» предполагают двойное крещение: крещение водой, которым человек присоединяется к движению Царства (начало этому движению положил Иоанн Креститель и подхватили ученики Иоанна, 3:22; 4:1–2), и крещение духом, новую жизнь, подымающуюся изнутри человека, дар Иисуса — главная тема, которой посвящено все Евангелие.
Эти два крещения тесно взаимосвязаны. В ранней церкви никто не брался утверждать, будто крещение духом настолько важнее, что прекрасно можно обойтись без крещения водой. Время от времени возникала другая проблема: людям казалось, будто крещение водой решает все проблемы и о крещении духом беспокоиться уже не обязательно (этот вопрос обсуждается, к примеру, в 1 Коринфянам 10:1–3). Но суть данного отрывка заключается в том, что для вхождения в Царство Божье отныне требуется именно такое двойное рождение, которое и внешне вводит человека в общину последовате