Три вопроса — как три отречения Петра. Три — число полноты, три — число памяти. Запах костра льнет к этой сцене. Оба возвращаются в ту ночь, ночь испытания для Петра и для Иисуса. Но благодаря страданиям Иисуса страдания Петра могут быть исцелены. Иисус – пасхальный агнец, взявший на себя грехи мира, и грех Петра, и ваш грех, и мой.
Как именно будет устранен грех, зависит от конкретного человека, от конкретного случая. Не надо представлять себе это так, словно Бог обнародует некий декрет и сотрет с доски нашу долговую запись. С юридической точки зрения это было бы нормально (отчасти юридический подход может пригодиться, Иоанн порой переходит на юридическую терминологию, как и Павел, но следует помнить, что лишь «законной» точкой зрения дело не исчерпывается). Выходит, что официально против нас нет никакого «дела». И все же многое застревает в нашей памяти и воображении: старые неудачи, старые болячки, провалы и раны. Когда у компьютера на хард–диске накапливаются вирусы и поврежденные программы, его надо полечить, чтобы он работал эффективно. Так и с нами.
Иисус сразу нащупывает болевые точки. Наверное, потому–то многие люди противятся его приближению, словно пациенты, откладывающие визит к зубному врачу, пока зуб вовсе не развалится. Он отводит Симона Петра в сторону, возлюбленный ученик, как будет сказано в стихе 20, идет за ними следом. Иисус и Петр неторопливо прогуливаются по берегу. Иисус трижды задает Петру главный вопрос: «Любишь ли ты Меня?»
Лексика в этих вопросах слегка меняется. В первых двух вопросах Иисус по–гречески использует другой глагол «любить», нежели Петр в своих ответах и сам Иисус в третьем вопросе, однако это, вероятно, не так уж важно, ведь сам Иоанн отмечает, что трижды был задан один и тот же вопрос (стих 17). Главное — вопрос был задан и на него ответили, более того, за каждым ответом следует не снисходительное «ну так все в порядке», ободряющее похлопывание по спине, а приказ. Новый вызов. Новое поручение. Пора Петру усвоить свои обязанности пастыря. Пора кормить овец и ягнят, присматривать за ними.
Это не просто новое поручение. Иисус возвращает Петру свое доверие, велит ему вернуться к плодотворному труду, направить свою верную, хотя и заблуждающуюся порой любовь к Иисусу на благие дела. Но этого мало: Иисус разделяет с Петром свой собственный труд, свое служение.
Ведь это Иисус — пастырь добрый (глава 10). Иисус пасет и кормит своих овец и ягнят, отводит их на пажити и приводит домой, уберегает от хищников. Он знает их, и они знают его. Он отдал за них свою жизнь. Но в 20:21 ученики услышали: «Как Отец послал Меня, так Я посылаю вас». От этого поручения уклониться невозможно. И вот его смысл: Петр разделит с Иисусом обязанности пастуха.
В этих стихах скрыта вся тайна христианского служения: вашего и моего, мирского и священнического, на полную ставку и внештатного. Тайна каждого из нас: что значит быть скромным прихожанином, молящимся на последней скамье в храме, что значит быть публичным проповедником, выступающим перед огромными собраниями. На этом основано любое дело, какое мы пытаемся осуществить в качестве последователей и слуг Иисуса. В каждом из нас живет любовь к Иисусу, и сколько бы раз мы ни подводили его (одним небесам известно, как часто!), он ищет в нас эту любовь, дает нам шанс выразить ее, исцелить прежние раны и поражения, дать нам новое поручение.
Поручение дается нам не затем, чтобы мы «заслужили» прощение. Прощения ничем не заслужишь. Тут действует только благодать, а то, что мы делаем для Иисуса, мы делаем от облегчения, в радостном сознании, что мы уже прощены. Само поручение как раз и служит знаком прощения. Нелегко нам будет исполнить это поручение, как нелегко было самому Иисусу. Мы последуем за ним в страдание, возможно, и на смерть. За прошлую неделю, пока я написал эту главу, появились новые сообщения о христианах, убитых в разных краях мира только за то, что они поклонялись Иисусу. «Другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь». Петр исполнит свои обязанности пастуха до конца и отдаст свою жизнь за овец.
И все эти поручения включены в один краткий призыв к ученикам: «Следуйте за мной!» Иисус прошел свой трудный путь до креста и доказал, что сама смерть уничтожена жизнью и радостью нового творения. Теперь он вправе просить чего угодно от тех, кого он спас, и они с радостью сделают это для него.
И дальнейший путь Петра — возрастание в духе Иисуса. Он все еще будет порой совершать ошибки, как явствует из Деяний, но он станет настоящим пастырем. Он любил Иисуса и пас его овец. Большего нельзя спрашивать ни с одного человека. И меньшего Иисус не спросит ни с одного из нас.
ИОАНН 21:20–25. Возлюбленный ученик
20Петр же, обратившись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус и который па вечери, приклонившись к груди Его, сказал: Господи! кто предаст Тебя ?
21Его увидев, Петр говорит Иисусу: Господи! а он что ?
22Иисус говорит ему: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе [до того] ? ты иди за Мною.23И пронеслось это слово между братиями, что ученик тот не умрет. Но Иисус не сказал ему, что не умрет, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе [до того]?24Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его.25Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь.
Репетиция повергла актеров в отчаяние. Костюмы никуда не годились. Декорации не подошли. Режиссер, похоже, не имел представления о том, как строится мизансцена. Даже в опере, где главное — музыка, актеры должны что–то сделать, а не стоять столбом, разевая рты.
Но хуже всего оказалось неудачное распределение ролей. Солистка никак не могла петь главную партию. Нет, сама по себе она была хорошим профессионалом, но этот персонаж, весь сюжет, были совершенно ей чужды, она не вживалась в роль. Лучше бы ей играть кого–то из второстепенных персонажей, близкого ей по темпераменту.
В заключительной части Евангелия от Иоанна два главных актера получают совершенно разные роли. Большую часть повествования Петр и возлюбленный ученик оставались на просцениуме. Мы видели их во время Тайной вечери в главе 13, во время ареста и суда в главе 18, при первой вести о воскресении в главах 20 и 21. Но теперь их пути разойдутся, и обоим велено не оглядываться через плечо и не пытаться понять, почему другой так сильно отличается от него,
Конечно, Петр не мог не задать свой вопрос. Он и Иоанн (если возлюбленный ученик — Иоанн) столько пережили вместе. Теперь Иисус велит Петру следовать за ним, стать пастырем, прославить Бога своей мученической смертью (стихи 18–19). Совершенно естественно спросить Иисуса, разделит с ним и эту судьбу Иоанн?
Но придется им обоим усвоить на будущее, что Бог не ошибается при наборе своей труппы. Конечно, порой нам кажется, что он все–таки ошибся. Порой верные христиане поглядывают друг на друга с недоумением, а то и с завистью, и мечтают поменяться местами. Но в наше христианское послушание, в принятие возложенного на нас поручения как знака прощения (стихи 15–17) входит и готовность следовать за Иисусом туда, куда он ведет нас, не спрашивая, поведет ли он туда же и кого–то другого.
Весьма вероятно, что именно особая судьба Иоанна побудила его добавить к своему Евангелию главу 21. Чтобы добраться до сути, ему пришлось рассказать весь сюжет с рыбной ловлей и завтраком на берегу, передать разговор между Петром и Иисусом, иначе стих 22 лишился бы смысла.
Так что же произошло? Возможно, автор Евангелия приближался к смертному часу и понимал, что в словах Иисуса не было ни малейшего намека на то, что любимый ученик не умрет, как умерли все апостолы. Но в ранней церкви пронесся слух, возникший из неправильного понимания этих слов Иисуса, что Иоанн, единственный из всех апостолов, будет жить, пока Господь не вернется. Больше нигде в книге о новом пришествии Господа речи нет, но по этому стиху мы видим, что пришествие ожидалось как нечто само собой разумеющееся.
Итак, мы вправе предположить, что стареющий апостол или кто–то другой под его диктовку, с его слов, написал главу 21 и добавил ее к ранее законченной книге. Стих 24 выглядит как примечание, написанное чужой рукой — либо переписчика, либо друга, который желал подтвердить, что любимый ученик и есть автор этой книги и на его свидетельство можно положиться.
После смерти Иоанна новая версия его Евангелия распространялась среди христиан, чтобы показать им: смерть этого ученика вовсе не противоречила замыслам Иисуса.
Ничего конкретного о судьбе Иоанна Иисус никогда не говорил. Он хотел сказать и сказал одно: что бы ни произошло с Иоанном, к Петру это отношения не имеет. Предположим, я позвал девочку: «Приходи, помоги мне в саду». Девочка медлит, оглядывается на своего брата: «А он что будет делать?» А я отвечу: «Допустим, я попрошу его слетать на Луну, тебе–то что?» Это же не означает, что я в самом деле пошлю ее брата на Луну. Иисус не говорил, что Иоанн будет жить до его возвращения. Он сказал просто и ясно: Петра это не касается.
Иоанн или его преданный друг, написавший главу 21 после его смерти, знает, что книга уже завершена стихами 20:30–31, но вынужден сделать новую концовку — надо признаться, ничуть не хуже первой. Он начинает с похожей формулы: Иисус делал это и еще много других вещей. (Не следует забывать, что, подобно всякому писателю, наш автор не только продумывал порядок изложения, но так же отбирал материал. Никто не в состоянии записать все, что мог бы сказать, каждую подробность об этом человеке или этом вопросе.) Но на этот раз автор объясняет не причины, по которым он написал то, что и написано, а пытается показать, что бы случилось, если бы он попытался написать что–то еще. «И самому миру не вместить бы написанных книг».