– Что предлагаешь?
– Ты веди свою дружину к селу и там действуй, как уж обстановка сложится. Коли татары не вошли в село, то бей их в поле. Если они успели захватить Благое, вышибай их оттуда. Ты знаешь, как воюют татары. Они ударят по слабому месту, возьмут добычу и бросятся в бега, но загодя приглядят, где надо оставить засаду. Там они развернутся и вместе с ней внезапно ударят по преследователям. Самое подходящее место находится у Шепотней переправы. Снег там втоптан, овражки имеются, лес недалече.
– Почему ты уверен, что татары будут отходить именно туда?
– А больше отступать некуда. Только к переправе, а далее в леса, к ханству своему проклятому.
– Мы выбьем татар к переправе и окажемся в невыгодном положении, не успеем развернуться, выйдя из леса.
– Так я отсюда к переправе пойду. Ты со своими ребятами только выгони басурман в поле, а там уж я устрою им кровавую карусель. Если что, быстро подойду к тебе на помощь в Благое. Пройти-то всего верст десять.
– Договорились, – решительно сказал князь Ургин. – Я в Благое, ты к переправе.
– Да.
Княжич Головин отдал команду, и его отряд покинул территорию Кремля.
Ургину подвели коня. Он выехал на дорогу, ведущую к его удельному селу.
Тем временем в Благом мужики расчищали улицы от снега.
– Басурмане! – прокатился чей-то крик.
Его услышал Григорий Тимофеев, находившийся в доме Ургина, и выскочил во двор. К нему подбежали стражники Андрей Молчун, Афанасий Дубина, Василий Угрюмый. Князь оставил их в родовом селе для обучения мужиков военному делу.
– Где татары? – спросил Григорий.
Андрей Молчун указал рукой на восток.
– Там, Гришка. Мужики видели отряд на окраине леса.
– Большой отряд?
– Человек под сто, не менее. Все на конях, в доспехах.
– В чем же им еще быть, коли на разбойный промысел вышли? – Григорий повернулся к Дубине. – Афанасий, бей в набат! Мужикам надеть доспехи и с оружием собраться у церкви, бабам и детишкам бежать в подвалы и схроны. Быстро!
Дубина убежал, и вскоре над селом тревожно загудел колокол. Жители Благого знали, что надо делать, потому все сразу пришли в движение.
Тимофеев перевел взгляд на Молчуна.
– Андрюша, на колокольню, глядеть за басурманами.
Убежал и Молчун.
К церкви начал подходить народ. Мужики были вооружены бердышами, луками со стрелами, облаченные в боевые доспехи. Князь Ургин придавал большое значение военной подготовке своих людей.
Молчун с колокольни крикнул:
– Татары разворачиваются в линию.
– У леса или за оврагом?
– У леса.
– Местность не знают. Им еще через овраги пройти надобно. Андрюша, вниз! – Григорий отдавал команды быстро и точно: – Молчуну взять с собой пятерых мужиков, выйти к гумну и закрыть левую от села сторону! Угрюмому с пятью ратниками отойти к реке, встать справа от Благого. Дубине с десятью мужиками уйти за храм, быть в запасе, иметь при себе коней. А я с остальными выйду на околицу. Особый приказ всем! Татар ближе трех берез, что торчат на пригорке у балки, не допускать. Сбивать стрелами. Иначе они подожгут ближние избы, и пожар охватит все село. Ветер дует с востока. Драться с басурманами до конца, стрел не жалеть, но и в небо не пускать. Целиться так, как мы вас учили. Глядите, мужики, дрогнет кто, вся оборона развалится, и татары перебьют нас.
Один из мужиков проговорил:
– И так перебьют! Вон их сколько. Аж цельная сотня. Где князь? Неужто в Москве не знают, что татары рядом промышляют?
– Князь там, где надо, – ответил Григорий. – Он скоро подойдет с дружиной. А до того нам свои избы, семьи защищать должно. Или хотите отдать жен, стариков и детишек басурманам, пойти в полон, под кнуты татар?
– Ты чего такое несешь, Гришка? Где это видано, чтобы русские без боя сдавались?
– Ну и хорош болтать попусту. Все по местам!
Вооруженные сельчане, ведомые опытными стражниками, скрытно двинулись на позиции, определенные Тимофеевым.
Григорий вывел свой отряд численностью в пятнадцать человек к ближней балке. Ополченцы залегли в ней, прямо в снегу.
Татары двинулись было боевым порядком к селу, но вскоре остановились пред широким и глубоким оврагом. На заснеженном поле он прежде не был им виден. Мурзе, ведущему отряд, пришлось сворачивать боевую линию. Он повел своих головорезов к дороге от Благого до Шепотни, уже сожженной и разграбленной. Рядом с ней затаился в засаде отряд Али Сафара. Мурза Баранчей спешил, понимая, что в Москве просто так наблюдать за его разбоем не станут, вышлют войска.
Он хотел захватить большое село Благое и с добычей уйти по переправе в дремучие леса. Там его должны были встретить отряды хана Курдая. Помощник доложил мурзе, что в селе замечено оживленное движение.
В ответ самоуверенный Баранчей пренебрежительно бросил:
– Забегали урусы. Пусть побегают. Кто пред смертью, кто пред полоном. Баб видели много?
– Село большое, богатое. И баб, и подростков много!
– Вот и славно. Возьмем хорошую добычу, на всех хватит!
– Ударим в лоб, начальник, или обойдем со всех сторон?
– Ай, чего время терять на обход? Кто может противостоять нам? Пахари с топорами? Бьем в лоб. Рубим мужиков, шарим по дворам, потом жжем село и уходим к Курдаю. До леса баб и детей кнутами гнать, добро грузить на русских коней. Как всегда. Вперед, воины!
Отряд мурзы Баранчея прошел овраг, вновь развернулся в линию и с криком понесся на мирное русское село Благое.
Григорий Тимофеев внимательно следил за татарами.
Кто-то слева крикнул:
– Прорвутся проклятые! Ишь разогнались. Не остановить их нам, Гришка!
– Молчи!
– Пора стрелять, Григорий, – раздался нервный голос справа.
– Рано! – крикнул в ответ Тимофеев. – Всем приготовиться и ждать моего приказа. Разбирайте басурман. Каждый должен свалить не менее двух.
Татары на ходу выхватывали сабли. Вскоре лавина конников подошла вплотную к пригорку с березами.
– Бей их, ребята! – крикнул Тимофеев.
Не напрасно князь Ургин тратил много времени на подготовку ополчения. Уж что-что, а стрелять из лука мужики научились. Били они метко. Первые пятнадцать стрел вышибли из седел десятерых татар. Вслед за этим мурза Баранчей лишился еще семи своих нукеров.
Этого начальник татарского отряда никак не ожидал. Но он имел большой опыт разбойных набегов на русские земли и быстро сориентировался.
Мурза выскочил вперед и свернул на север. За ним пошла и его конница, потерявшая в лобовой атаке треть своего состава. Но сил у татар было еще много.
Фланговый заслон Андрея Молчуна сбил с коней еще троих нукеров и сам попал под град стрел врага. От смерти ополченцев спасли ограда гумна и скирды соломы. Татары подожгли их, но не остановились, а помчались в обход села по полю.
Мурза решил зайти в Благое с запада. Он понимал, что защитить селение со всех сторон ополченцы не смогут. Да, русские сумели прикрыться от леса, но сделать то же самое с противоположной стороны они никак не могли. Тамошних мужиков просто не хватило бы для организации обороны по кругу.
Все же Благое не крепость, а обычное русское село. Его защищали немногочисленные пахари, отчаянные, как и все русские, но не имевшие возможности противостоять опытным степнякам.
Так рассуждал мурза Баранчей, и отчасти он был прав. Обход конницей села ставил ополченцев в тяжелое положение. Но не безнадежное.
Тимофеев умел воевать не хуже мурзы. Сразу же после того как татары начали обходной маневр, он отдал приказ всем ратникам бежать к церкви. За околицу ополченцы выйти не успевали. Григорий решил драться на небольшой площади у храма.
Там ждали своего часа всадники Афанасия Дубины. Григорий Тимофеев тоже успел посадить своих людей на коней.
Все же, несмотря на все усилия, предпринимаемые ополченцами, исход сражения в принципе был предрешен. Слишком уж неравны были силы. Более полусотни татар против тридцати мужиков. Из них только пятеро ратников особой стражи имели достаточные навыки ведения прямого боя с опытным, хитрым и безжалостным противником.
Григорий остановил свой отряд в большом проулке, ведущем к реке, по которому поднимались в село ополченцы Василия Угрюмого, и с надеждой посмотрел на московский тракт. Дорога была пуста. Даже вдали не серебрилось снежное облако, которое обычно поднимает конница. Если князь Ургин и вышел из Москвы с дружиной, то запаздывал. Такая задержка означала гибель ополчения, всех мужиков, способных держать оружие. Женщины и дети будут захвачены в полон, старики и младенцы истреблены, село Благое полностью разграблено.
Григорий вздохнул, посмотрел на храм и перекрестился. Что ж, видно, пришло время принять последний, яростный бой с ненавистным противником. Много прольется крови, немало поляжет татар, покуда падет последний защитник русского села. Басурмане очень дорого заплатят за разорение Благого.
Наблюдатель, выставленный Тимофеевым, крикнул:
– Татары ворвались в село, Гришка!
– Далеко они от храма?
– Покуда в начале улицы. В ряду их по трое, больше не умещаются. На площади только и развернутся.
– Гляди дальше.
Тимофеев обернулся к ополченцам, всмотрелся в лица сельчан. В их глазах он увидел не страх, только ненависть и решимость сразиться с врагом.
– Началось, Григорий! – сообщил наблюдатель. – Татары подошли к храму, и в их ряды тут же врубились люди Афанасия Дубины. Пошла сечь.
– Ну что, православные, побьем басурман? – обратился к своим ратникам Григорий Тимофеев.
– Побьем, Григорий!
– Тогда за веру, за Русь нашу великую, за царя вперед, за мной!
Когда десять ратников Дубины врубились в строй татар, мурза Баранчей здорово удивился. Он не ожидал ничего подобного. Его отряду противостояли не мужики с топорами, а конная дружина в полном боевом снаряжении, пусть и малая.
Внезапность нападения сыграла свою роль. Ратникам Дубины удалось пробить брешь в строю неприятеля, разделить надвое татарский отряд. Они развернулись спина к спине, вновь пошли в атаку и выбили из седел не менее десятка нукеров Баранчея. Но в то же время они поставили себя в опасное положение. Татары теперь наседали на малую русскую дру