.
Все постепенно формирующиеся благотворительные учреждения планировалось перенести на Святую гору, как только там будет устроена женская монастырская община. Для заложения основ обители в Йевве была послана из Костромского Богоявленского монастыря монахиня Варвара (Блохина) с двумя послушницами. Жизнь их была трудна: тесная наемная квартира, иноязычное окружение, тоска по родным местам, безденежье, отсутствие богослужений. Так продолжалось два года. В отчаянии Варвара решает ехать в Кронштадт к Иоанну Сергиеву за духовной поддержкой.
…Пароходная пристань в Петербурге полнилась народом. В основном то был люд, направлявшийся в паломничество на остров Котлин, в Кронштадт. Все пребывали в нервном ожидании очередного парохода. Вот, наконец, и он. Народ ринулся на палубу, занимая свободные места. Среди них была и монахиня Варвара. Найдя укромное местечко, она дала волю слезам, переживая неустроенность и трудности своей жизни в Йевве. Вдруг слышит тихий, ласковый голос:
— Матушка, что же вы так горько плачете?
Отняла платок от глаз… Видит: перед ней стоит священник среднего роста, худощавый, с добрым, приятным лицом.
— Так горе у меня есть, батюшка, потому и плачу.
— Да куда же вы едете? — продолжал интересоваться незнакомый священник.
— В Кронштадт… к батюшке Иоанну. Говорят, он всех несчастных утешает.
Незнакомец неожиданно присаживается возле матушки и говорит: «Бог помогает вам… Я — отец Иоанн. Так какая у вас скорбь?»
Матушка начала рассказывать, как ей тяжело в Эстляндии, как скучает по родному монастырю, и просила благословить ее на возвращение в Кострому. Иоанн уговаривал не отказываться от возложенного на нее послушания. Но матушка не соглашалась и настаивала… Осерчав, Иоанн напомнил судьбу пророка Ионы и сказал, что и ее это ждет, если она ослушается. Незаметно за беседой пароход прибыл в Кронштадт. Иоанн пригласил Варвару к себе в дом, где продолжал уговоры, обещал поддержку, а потом благословил ее пойти в Андреевский собор к литургии, исповедоваться и причаститься.
Успокоенная Варвара вернулась в Йевве. В этот год на празднование Успения Богородицы вместе с ней на Святой горе были уже двенадцать послушниц, выразивших желание поступить в монастырскую общину. На следующий год территория, на которой была расположена Святая гора, была выкуплена и передана в собственность духовного ведомства, а Святейший синод разрешил учредить на Богородицкой горе Пюхтицкую Успенскую женскую общину.
В день памяти учителей славянских Мефодия и Кирилла в Пюхтицу впервые прибыл Иоанн Кронштадтский. Совершив литургию в приходской Успенской церкви и молебен на живоносном источнике, все участники церковного торжества поднялись на гору. Указав место расположения будущего монастыря, Иоанн освятил его и благословил предполагаемое строительство.
Спустя три года обитель была полностью отстроена. Первые 70 сестер обители были крестницами Иоанна Кронштадтского и его духовными чадами. Варвара была назначена настоятельницей монастыря с посвящением в сан игуменьи.
В последующие годы и до самой кончины Иоанн принимал участие во всех значимых событиях жизни обители. Приезжая, он обязательно служил, проповедовал, причащал. Любил он уединенную молитву на месте обретения чудотворной иконы в маленькой деревянной часовне у древнего дуба, который он называл «Мамврийским». А на пути к источнику он любил останавливаться на горке, с которой открывался изумительный вид на окрестности. Именно здесь его посетило видение — будущий Успенский монастырский собор.
Новоустроенному монастырю Иоанн оказывал постоянную финансовую поддержку. Вот только несколько строк из его писем: «Посылаю муки, припасов, пятьсот рублей… — Присылаю на нужды обители триста рублей. Молю Господа о вашем здравии, обилии и довольствии благ земных и духовных»… «Ищите прежде Царствия Божия и Правды Его, и все земное приложится вам. Я посылаю вам триста рублей. Господи, помоги пюхтицким!»
В одном из ответных писем вторая игуменья монастыря Алексия (Голубева) писала Иоанну: «Нет поистине ни одного дела на нашей Святой горе, в котором не было бы Вашего участия, содействия, благословения и денежной помощи. И в минуты скорби, и во времена радостных успехов Ваше присутствие, ваше влияние, Ваша молитва и Ваше слово вносили в нашу среду глубокое сознание благодарного Божественного водительства в событиях жизни на Святой горе!»[176]
В последний год своей земной жизни Иоанн благословил начать строительство монастырского собора. Средства на его постройку были пожертвованы известным московским благотворителем генерал-майором Иваном Филипповичем Терещенко. В его завещании были такие строки: «Выдать в распоряжение Ревельского Епархиального начальства Эстляндской губернии капитал в семьдесят тысяч рублей, каковой исключительно должен быть употреблен на сооружение нового храма в Пюхтицком женском монастыре во имя Успения Пресвятой Богородицы».
Постройка собора быстро продвигалась. Кирпич сестры изготовляли сами. Не оставляя обычных своих послушаний — на полях, огородах, на скотном дворе, на кухне, в гостинице, вдет-ском приюте, — сестры своими руками выстроили величественный пятиглавый собор. До первых морозов были возведены стены строящегося собора. Уже после кончины Иоанна Кронштадтского вознесли на купола кресты.
Искусно отделанный иконостас был изготовлен в Петербурге потомственным резчиком по дереву Петром Амбросимовым из тщательно просушенной сосны. Расписывал иконостас мастер церковной живописи, тоже петербуржец, Федор Егорович Егоров. Средства на церковную утварь пожертвовал житель Петербурга Дмитрий Лукин. В алтаре была помещена икона Божией Матери «Одигитрия», которой Иоанн Кронштадтский благословил строительство Успенского собора. На оборотной стороне иконы надпись, свидетельствующая об этом и датированная 12 февраля 1908 года.
Еще одной почитаемой святыней монастыря является Пюхтицкая икона, история которой связана с именем Иоанна Кронштадтского. В 1894 году сестры подарили пастырю в день его ангела икону, на которой запечатлено явление Пресвятой Богородицы в Пюхтицах у источника. Внизу на иконе подпись: «Протоиерею отцу Иоанну Ильичу Сергиеву, труд живописиц Успенского женского монастыря на Святой горе Эстляндской губернии. 1894 г. 19 октября». Эта икона пребывала с Иоанном Кронштадтским до самой его кончины. По его завещанию она перешла к благочестивой петербургской чете, которая передала впоследствии этот образ матушке Вирсавии, насельнице закрытого к тому времени Санкт-Петербургского Иоанновского монастыря. Та не расставалась с иконой вплоть до смерти. После этого, 1 июля 1946 года, икона была возвращена в монастырь. Ее торжественно встретили у древнего дуба. Приняла святыню в свои руки тогдашняя настоятельница игуменья Алексия II (в схиме Сергия).
Успешно налаживалась молитвенная жизнь обители: введен полный монастырский богослужебный круг, созданы два монашеских хора — на церковнославянском и эстонском языках, во всем установлен строгий монастырский порядок, какой можно было встретить только в старинных монастырях. Через несколько лет своего существования Пюхтицкий монастырь снискал такое доверие окрестных жителей, что они стали отдавать на воспитание и обучение в обитель своих детей. В приюте при монастыре воспитывалось 25–30 детей и православного, и лютеранского вероисповедания, причем половину детей составляли мальчики. Кроме того, при обители было создано двухклассное училище на 50 учеников, в котором также не было разделения на православных и лютеран.
В монастырской лечебнице принимал окрестное население доктор Иоанн Федорович Кириллов. Медицинская помощь оказывалась бесплатно, лекарства раздавались тоже бесплатно. При монастырской лечебнице в 1896 году была учреждена Община сестер милосердия, состоявшая под покровительством Российского общества Красного Креста.
Так, буквально за три-четыре года на Богородицкой горе вырос монастырь. Трудами рук своих сестры полностью обеспечивали себя и паломников обители. Помня наставление Иоанна: «Держитесь за травку, отрада спасет», — пюхтицкие насельницы сеяли рожь, пшеницу, овес; выпекали хлеб; выращивали фрукты и овощи; заготавливали дрова, грибы, ягоды.
В 1894 году по благословению Иоанна Кронштадтского было основано Пюхтицкое подворье в Ревеле. Подворье было заложено на пожертвованном вдовой петербургского мещанина П. Е. Басаргиной участке по Шубенской улице. 26 октября 1896 года освятили деревянную подворскую церковь во имя святой великомученицы Варвары и преподобной Пелагии. Богослужение, совершаемое по строгому монастырскому чину, стройное пение сестер сразу же привлекли верующих ревельцев, и скоро маленькая деревянная церковь уже не могла вместить все возраставшее количество прихожан. Был создан комитет по строительству новой каменной двухэтажной церкви по проекту петербургского архитектора Н. Н. Никонова.
Почетным председателем комитета был избран Иоанн Кронштадтский, внесший первый взнос на строительство храма — тысячу рублей. 11 сентября 1900 года Иоанн Кронштадтский совершил закладку нового храма подворья во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы. В 1902 году строительство белокаменной церкви, увенчанной девятью куполами, было завершено, и 22 сентября состоялось ее торжественное освящение[177]. Церковь строилась на средства П. Е. Басаргиной и ее родственницы Александры Коршуновой, послушницы Пюхтицкого монастыря.
Заботясь о нуждах православных эстонцев, Иоанн Кронштадтский не оставил без своего пастырского попечения и тех из них, кто жил в Петербурге. В начале 1880-х годов в северной столице проживали около шестнадцати тысяч эстонцев, примерно четверть из них были православными. Однако, так как православное богослужение на эстонском языке в Петербурге не совершалось (ближайший эстонский приход, основанный по благословению Иоанна Кронштадтского и пребывавший под его непосредственным покровительством, был в Кронштадте), они, не зная русского языка, по многу лет бы