[1477]. Большие экраны вокруг Колизея демонстрировали молящегося понтифика. На последней, четырнадцатой, остановке крестного пути в руках у Войтылы появилось большое распятие.
На Пасху, когда кардинал Содано зачитывал папское послание, Иоанн Павел II вновь подошел к окну, вызвав восторг у семидесяти тысяч собравшихся на площади. Но произнести слова благословения, как он хотел, ему не удалось. «Нет голоса!» — в отчаянии прохрипел он стоявшему рядом Дзивишу. Секретарь прочел по его губам: «Уж лучше б я умер!» Для него, который голосом восхищал еще с театральных времен, такая потеря и впрямь была сродни смерти. Ближайшую генеральную аудиенцию отменили. Правда, первосвященник в этот день появился в окне, но после тщетных попыток сказать хоть несколько слов в раздражении отодвинул микрофон.
С начала февраля Иоанн Павел II потерял девятнадцать килограммов. Тридцатого марта ватиканские источники подтвердили, что римскому папе ввели зонд, чтобы доставлять пищу прямо в желудок. Тридцать первого марта он отслужил мессу в своей часовне. Присутствовавших не отпускало ощущение, будто некая сила разрывала римского папу изнутри. К прежним хворям добавилось внезапное воспаление мочевыводящих каналов — недуг, от которого умер Павел VI. Войтылу поразил септический шок. Температура подскочила до 39,6 градуса. Лечащий врач Ренато Буззонетти, который в свое время присутствовал при смерти папы Монтини, настоятельно предложил срочную госпитализацию, но Дзивиш, которому уже все было ясно, заявил, что понтифик хотел бы умереть в Апостольском дворце.
После полудня возле ложа первосвященника отслужили польскую литургию, а Марьян Яворский соборовал его. С римским папой простился обслуживающий персонал: монахини и секретари (Войтыла подозвал каждого по имени). Он умирал, глядя на образы Черной Мадонны и Христа (копию Ecce Homo брата Альберта). Рядом, на столике, стояла фотография родителей.
Рано утром 1 апреля, со столой на плечах и крестом на груди, он выслушал чтения крестного пути, прощаясь на каждой остановке. Дзивиш пригласил главнейших иерархов в спальню. Губернатор Ватиканского государства Эдмунд Шока помолился на коленях у папского ложа.
Иоанн Павел II начал впадать в забытье, но пока еще реагировал на родной язык. Дзивишу пришлось по-польски сообщить ему о приходе кардиналов Сильвестрини и Торана — лишь тогда Войтыла открыл глаза. Тем временем на площади Святого Петра собрались десятки тысяч людей, чтобы молиться за римского папу. В девять вечера архипресвитер-коадъютор базилики Святого Петра Анджело Комастри начал читать там молитву розария. Войтыла, услышав гул множества голосов, что-то зашептал. Присутствовавшие поляки из обрывков слов собрали фразу: «Я вас искал, и вы пришли ко мне. Благодарю вас за это!»
В десять утра следующего дня примчавшийся к наставнику заведующий кафедрой этики Люблинского католического университета ксендз Тадеуш Стычень взялся читать ему Евангелие от Иоанна. Чтение длилось почти целый день, но примерно в половине четвертого одна из монахинь, нагнувшись к римскому папе, разобрала его просьбу: «Позвольте мне уйти к Господу». Дело шло к концу. В окне, согласно польскому обычаю, зажгли восковую свечу. Наварро-Вальс отменил запланированный на 18:30 брифинг.
Ближе к семи Иоанн Павел II впал в кому. Был канун праздника Божьего Милосердия, установленного Войтылой в память о видениях Фаустины Ковальской. Спустя час Дзивиш начал служить в спальне мессу навечерия. Ему помогали архиепископ Яворский, ксендзы Стычень и Мокшицкий, а также председатель Папского совета по делам мирян Станислав Рылко — сплошь поляки. Агония началась, когда Стычень зачитал слова из двадцатой главы Евангелия от Иоанна: «В тот же первый день вечера, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!» (Ин 20: 19). В 21:37 доктор Буззонетти произнес: «Свершилось. Он вернулся в дом Отца». Кто-то из находившихся в спальне остановил часы. Монахини затянули древний гимн «Te Deum». На площади Святого Петра опять звучала молитва розария, которую теперь читал Эдмунд Шока.
Без двух минут десять Наварро-Вальс срывающимся голосом объявил журналистам: «Святой отец скончался сегодня в 21:37 в своих апартаментах. Вступили в действие все процедуры, предусмотренные апостольской конституцией „Universi dominici Gregis“, утвержденной Иоанном Павлом II 22 февраля 1996 года». Через несколько минут архиепископ Леонардо Сандри сообщил людям на площади: «Наш возлюбленный Иоанн Павел II вернулся в дом Отца»[1478].
Похороны Кароля Войтылы, сына поручика австро-венгерской армии из заштатного польского городишки, смотрели по телевизору несколько миллиардов человек. На траурной церемонии присутствовали четыре короля, пять королев, не менее семидесяти президентов и премьер-министров. В течение первых трех дней после его смерти СМИ написали о нем втрое больше, чем за аналогичный период о теракте 11 сентября 2001 года[1479].
Через два дня после смерти Иоанна Павла II ушел в отставку президент Кыргызстана Аскар Акаев. Девятого апреля, всего сутки спустя после погребения святого отца, состоялось бракосочетание принца Уэльского Чарльза и его давней возлюбленной Камиллы Паркер-Боулз. Десятого апреля Башар Асад вывел последние контингенты своей армии из Ливана. Двадцать третьего апреля Сильвио Берлускони сформировал новое правительство, в котором Рокко Буттильоне занял кресло министра культурного наследия. Жизнь продолжалась.
Заключение
Кем же был он, Кароль Войтыла, принявший имя Иоанна Павла II? Прежде чем ответить на этот вопрос, процитирую послесловие члена-корреспондента АН СССР И. Р. Григулевича к книге советского историка С. Г. Лозинского «История папства», переизданной в 1986 году: «Трудно найти вопрос, по которому Иоанн Павел II не высказался бы за прошедший период <…> Но тщетно было бы искать в его многочисленных речах и посланиях что-либо новое по сравнению с идеями его предшественников. Ясно только, что в богословских вопросах Иоанн Павел II занял более жесткую позицию, чем Иоанн XXIII и Павел VI <…> Так, привлечены к суду конгрегации вероучения швейцарский теолог Ханс Кюнг, отрицающий догмат папской непогрешимости, и ряд американских, французских, бельгийских, голландских, немецких теологов. Даже орден иезуитов был обвинен папой в теологических вольностях, а его генерал Педро Аррупе уволен в отставку (случай беспрецедентный в истории ордена). В то же время Иоанн Павел II официально признал орден „Опус деи“ („Божье дело“), деятели которого сотрудничали с диктатором Франко в Испании, поддерживали фашиста Салазара в Португалии, находятся в тесной связи с Пиночетом в Чили. В 1984 году Иоанн Павел II подписал новый Канонический кодекс католической церкви, запрещающий священникам заниматься политической деятельностью. Однако соответствующие статьи кодекса применяются только к служителям церкви, придерживающимся левой политической ориентации <…> Папа высказывается и по вопросам международной политики, однако тщетно было бы искать в его речах осуждение милитаристских кругов США, ответственных за нынешнюю напряженность в мире <…> 4 сентября 1984 года официальный орган Ватикана „Оссерваторе Романо“ опубликовал „Инструкцию“ — церковный документ, направленный против „теологии освобождения“. Чем было вызвано появление такого документа? Оказывается, тем, что поборники „теологии освобождения“ „недостаточно критически воспринимают концепции, заимствованные у различных течений марксистской мысли“. Данный документ представляется весьма далеким от либерального духа энциклики Иоанна XXIII „Мир на земле“, и в нем отсутствует трезвый анализ реальности, столь характерный для энциклики Павла VI „Прогресс народов“ и многих документов II Ватиканского собора. „Инструкция“ решительно перечеркивает ожидания и надежды миллионов католиков не только Латинской Америки, но также Африки и других районов „третьего мира“, ибо идет вразрез с попытками добиться соглашения между верующими и неверующими ради общего блага, прогрессивных социально-политических преобразований и развития человеческой цивилизации <…> Жизнь не стоит на месте. Она постоянно меняется. Сменяются на престоле и римские первосвященники <…> но на протяжении многих столетий папство так и не смогло решить ни одной из жизненно важных проблем»[1480].
Прочитавшим нашу книгу, пожалуй, очевидно, насколько тенденциозен и однобок приведенный отрывок. В нем нет прямой лжи, но он наполнен полуправдой, которая хуже вымысла. Жонглируя фактами, умалчивая об одном и выпячивая другое, можно убедить несведущего человека в чем угодно. Так делается пропаганда. Особенно четко это видно на примере последней фразы из отрывка, где папство обвиняется в неумении решать жизненно важные проблемы. Автор словно забывает, что папство — это прежде всего религиозный институт. Перед ним стоит лишь одна жизненно важная проблема: склонять людей к своему учению. Чем оно с успехом и занимается на протяжении двух тысяч лет.
Разумеется, кроме антиватиканской есть и проватиканская пропаганда. Приемы ее совершенно идентичны. Возьмем, к примеру, две биографии Иоанна Павла II, написанные Д. Вейгелом. В тех вопросах, которые затрагивает Вейгел, он очень глубок и обстоятелен. Но из обеих его книг мы не узнаем ни о выступлениях епископатов Европы и Северной Америки в середине 1980‐х годов за ограничение папской власти, ни о Кельнской декларации 1988 года, ни о целом ряде других случаев, когда широкие круги церкви и верующих противостояли линии Иоанна Павла II. А о скандале с банком «Амброзиано» Вейгел пишет настолько вскользь, что читатели, пожалуй, и не поймут, как глубоко он потряс Апостольскую столицу. В сущности, Вейгел действует в духе тех епископов, которые противились покаянию в грехах людей церкви, боясь, что такой шаг скомпрометирует церковь в глазах паствы. Сама собой тут напрашивается параллель с действиями советской верхушки, которая точно так же замалчивала катынское преступление, чтобы не подрывать «социалистическое содружество народов». Зато в отношении своих идейных противников Вейгел беспощаден, вмен