То, что жить в Чехии Иоанну не особенно нравилось, доказывает тот факт, что в этот период у него возникла идея обменять свое королевство на сеньорию, имеющую более выгодное географическое положение и более близкую к его наследственным владениям, — Рейнский Пфальц.
Эта старинная имперская земля, на территории которой были возведены любимые резиденции великих Каролингов и их преемников — Ингельхайм, Кройцнах, Вормс, Шпейер, Зельц, Кауб, — была одним из привилегированных германских княжеств. Удачно расположенный в центре Европы, на перекрестке путей из Вестфалии в Швабию и Италию и из Франции и Лотарингии в дунайские страны, Пфальц лежал как раз между архиепископством Майнцским и графством Вюртемберг, в окружении целого ряда светских и церковных владений, дорожащих своей независимостью, но при этом желающих найти защитника против посягательств со стороны Габсбургов. Этот край был особо богат скотом и виноградниками, что могло бы сделать его выгодным дополнением к землям Люксембурга, не слишком плодородным. Здесь уже начинали разрабатывать угольные и железные копи.
Так случилось, что в 1319 г. Пфальц был вроде бы бесхозным. В начале XIII в., после смерти внучатого племянника Фридриха Барбароссы, император Фридрих II отдал Пфальц Виттельсбаху Людовику Баварскому[64], сын которого женился на наследнице этого графства. В доме Виттельсбахов Пфальц и остался. С 1294 г. он принадлежал Рудольфу Баварскому, брату римского короля. Нам известно, что в результате выборов 1314 г., когда Рудольф проголосовал против Людовика, за Фридриха Австрийского, братья поссорились. Людовик Баварский повел решительное наступление на брата и сумел отобрать у него оба Пфальца[65]. Он вынудил Рудольфа закончить дни в Вормсе, в бюргерском доме, в окружении всего полудюжины слуг. Владения же брата он оставил за собой.
Рудольф Баварский, покинутый всеми, умер в 1319 г. Он оставил много наследников мужского пола, но Людовик Баварский крепко держал в руках лены, принадлежавшие брату; тем не менее, обездолив племянников и лишив их отцовского наследства, он испытывал некоторые угрызения совести. Обмен одного из Пфальцев на Чехию мог бы очистить ему совесть; действительно, площадью королевство Чехия было намного больше Рейнского Пфальца, и в случае согласия на обмен Людовик Баварский получал возможность возместить племянникам, Рудольфу и Рупрехту, ущерб, оставив им либо Баварский Пфальц, либо Чехию.
Кому принадлежала инициатива такой комбинации — Людовику Баварскому или Иоанну Люксембургу? Трудно сказать. Преимущества, которые они могли из нее извлечь, позволяют допустить, что автором идеи мог быть любой из них. Однако я бы не удивился, если бы этот план был задуман Иоанном: он достаточно хорошо вписывается в ряд многочисленных и плодотворных дипломатических комбинаций, какие тот изобретал всю жизнь.
Обмен королевства, где он встречал одни трудности, затерянного на восточной окраине христианского мира, на богатое княжество, удачно дополняющее графство Люксембург в отношении ресурсов и границ, казался Иоанну превосходным предприятием. Но реализация этого проекта зависела не от него: он стал сувереном Чехии и Моравии только как муж Елизаветы, дочери Вацлава II. Это ее надо было убеждать. А ведь Елизавета была столь же сильно привязана к королевству своих предков, сколь слабо — Иоанн. Да и поведение Иоанна по отношению к своей супруге нисколько не поощряло ее к особой любезности. В Чехии благодаря своему происхождению Елизавета еще что-то собой представляла, на Рейне же — стала бы ничем; к тому же она никогда не была в Люксембурге. Согласие на комбинацию мужа не давало ей никаких преимуществ. Она отказала наотрез. Людовик Баварский не пожелал игнорировать мнение королевы, и Иоанну пришлось остаться пражским королем.
Покинуть Чехию в 1319 г. Иоанну Люксембургу помешали и события в Бранденбурге. В начале XIV в. одна за другой угасли несколько ветвей бранденбургских маркграфов из рода Асканиев, потомков Альбрехта Медведя. С 1317 г. последний представитель этого рода, Вальдемар, объединил все сеньории, составлявшие Бранденбург, под своей властью. В 1319 г. он умер, оставив наследником всего лишь кузена, еще ребенка, Генриха Молодого, так называемого Ландсбергского, чью власть признала лишь та часть Бранденбурга, которая лежала за Одером. Пока Пригниц и Укрская марка сохраняли нейтралитет под протекторатом бывшего соперника Вальдемара Генриха Мекленбургского, на них объявились еще два претендента: с одной стороны, вдова Вальдемара Агнесса, которой покровительствовал ее опекун, герцог Рудольф Саксонский, с другой — один из силезских князей, Генрих Яворский, свояк Иоанна благодаря своему браку с дочерью Елизаветы Польской и Вацлава II.
Все эти претенденты, к которым добавились и померанцы, бросились на приступ Бранденбурга, у которого больше не было защитников. Генрих Яворский, чтобы получить помощь от чешского короля, предложил ему часть бранденбургского наследства, на которое он зарился, — территории, пограничные с Чехией: Верхние Лужицы с Бауценом (Будишином) и область Лебау (Лебуса) южнее Франкфурта-на-Одере. Иоанн согласился на эту сделку. В то время как Генрих Яворский занял Гёрлиц, Иоанн во главе маленькой армии из трехсот рыцарей без труда захватил марку Бауцена и Хемница и добился от ее жителей присяги. Войдя во вкус после этой легкой победы, чешский король захотел отхватить от Бранденбурга побольше. И, в сентябре 1319 г. Иоанн прошел через Саксонию и Лужицы. Ему удалось взять город Зоммерфельд. Но Иоанн слишком далеко ушел от своей опорной базы, а его войско было недостаточно сильным, чтобы удержать все пройденные территории. Через два месяца после взятия он был вынужден оставить Зоммерфельд.
Тем не менее он сумел воспользоваться бранденбургским кризисом, чтобы вновь подчинить Верхние Лужицы, которые Вацлав I где-то в 1255 г. отдал зятю, маркграфу Оттону Бранденбургскому, в качестве приданого за дочерью. Иоанн сохранил над ними сюзеренитет, но отдал в лен Генриху Яворскому, который помог ему присоединить эти земли к королевству.
На 1319 г. приходится решительный поворот в жизни Иоанна Люксембурга. До середины этого года он демонстрировал лишь легкомыслие, отсутствие благоразумия и манию величия. Теперь же, испытав немало поражений, он, похоже, сумел извлечь из них урок. Не теряя ни смелости, ни быстроты реакции, отныне Иоанн будет рассчитывать и продумывать свои действия.
Лужицкий поход 1319 г. получился у него чрезвычайно удачным. Его успех значительно повысил популярность короля. Действительно, с одной стороны, знать была в восторге от участия в столь результативной экспедиции в соседнюю страну. С другой стороны, верные сторонники и почитатели былых Пржемысловичей, поклонники старого времени, друзья его жены, не без одобрения отмечали, что он возвращается к экспансионистской политике Отакаров и Вацлавов и попыткам создания Великой Чехии.
Но в то самое время, когда фортуна, чье лицо так долго хмурилось, наконец улыбнулась Иоанну, он получил известие, повергшее его в немалую печаль, — о смерти его второй сестры Беатрисы, юной королевы Венгрии. Ему было бы слишком тоскливо провести столь траурное начало зимы в чешской столице. В западные домены призывали его и неотложные дела. Рождественские праздники король провел в Праге. Чехи, зная об этих планах отъезда, пытались его удержать. Наконец получив суверена себе по вкусу, они не хотели позволить ему ускользнуть. Иоанну пришлось скрывать от окружающих приготовления к отъезду. Двадцать восьмого декабря 1319 г. с наступлением ночи он без огласки покинул Прагу, взяв с собой лишь небольшую свиту придворных.
Иоанн поспешил вернуться в Западную Германию, где имел интересы двоякого рода: с одной стороны, управление своим графством, потерянным из виду со времени последнего посещения, с другой — война между Габсбургами и Виттельбахом, разгоревшаяся с новой силой. Представлять себя в Люксембурге Иоанн в свое время поручил некоему подобию триумвирата, составленному из местных сеньоров, — Эгидия Роденмахернского, Арнульфа Питтанжского и Иоанна Бервартского. Эгидий Роденмахернский, уже правивший графством в отсутствие Иоанна, как будто имел некоторое преимущество над остальными. Во всяком случае, на сей раз Иоанн воздержался от того, чтобы надзор за своими ленами доверить своему дяде Балдуину — еще одно доказательство, что отношения между ними были довольно сдержанными.
Ради защиты интересов графства его правители подняли оружие против епископа Льежского. После смерти епископа Тибо Барского[66], пошедшего с императором Генрихом VII в итальянский поход и умершего от ран, полученных в боях за Рим, Климент V по рекомендации Филиппа Красивого передал это епископство представителю одного вестфальского рода Адольфу де ла Марку, который закончил Парижский университет и уже получил должность пробста в Вормсе. В течение нескольких недель его сделали дьячком, потом дьяконом и наконец священником, прежде чем кардинал Тускульский посвятил его в епископы.
Епископство Льежское граничило с Люксембургом, отделяя его от Эно и Брабанта. Еще до 1315 г. оно выдвинуло свои притязания, вылившиеся в небольшую войну. Арбитраж, предусмотренный соглашением между Адольфом де ла Марком и Балдуином Трирским, тогдашним управителем графства, на время положил ей конец. Но немного позже враждебные действия возобновились. Может быть, Люксембурга воспользовались проблемами, которые возникли у епископа в отношениях с бюргерами городов его епископства, особенно с Льежем, с целью принудить его к уступкам. Люксембургские войска разорили Кондроз. Епископу Льежскому пришлось просить о перемирии, которое было заключено на два года.
Еще одна соседская распря в отсутствие Иоанна вспыхнула с другим епископством, на этот раз расположенным южнее графства Люксембург. Епископ Верденский Генрих д'Апремон заявил претензии на некоторые люксембургские земли, окружающие Данвийе. И граф, и епископ объявляли эту территорию своей. Епископ Верденский, воспользовавшись отсутствием Иоанна Люксембурга, послал своего брата Гоберта д'Апремона провести демонстрацию силы при Данвийе. Эгидий Роденмахернский, Арнульф Питтанжский и Иоанн Бервартский пошли на переговоры с Апремонами. Восемнадцатого декабря 1318 г. в Сирке они договорились с Гобертом д'Апремоном, что епископ Верденский будет получать половину доходов от спорных территорий. Это было временное решен