Была необходима операция. На нее пошли, но она оказалась неудачной. После нее Иоанн ослеп окончательно. Это событие не прошло незамеченным и было упомянуто тогдашними хронистами. Некоторые считали, что слепота чешского короля стала карой, ниспосланной небом за его грехи, а именно за святотатство, совершенное им, когда он лишил гробницы Св. Вацлава и Св. Адальберта хранившихся там богатств.
Иоанн, однако, бравировал, скрывая свою болезнь. Его ужасала мысль, что его будут жалеть, и он не хотел считаться слепым. Он делал вид, что еще видит свет. Некоторые поддавались на этот обман. Иоанн присутствовал на турнирах и имитировал интерес к этому зрелищу. Однако всех ввести в заблуждение он не мог, и слух, что король Иоанн ослеп, распространился во всем христианском мире. Его враги радовались, друзья жалели его.
Слепота лишила графа Люксембурга немалой части его возможностей. Отныне ему очень часто придется держать близ себя своего сына Карла. Он все больше станет подпадать под его влияние и почти не будет принимать решений без совета с ним.
В тот момент, когда чешский король окончательно ослеп, Карл собирался отправиться в крестовый поход в Испанию, против мавров. Он изменил свои планы и поехал к отцу. Иоанн стремился в Авиньон. Карл выехал туда вместе с ним.
Бенедикт XII, Папа, правивший в то время, был полной противоположностью тому, с которым чешский король виделся в 1332 г., — Иоанну XXII. «Высокого роста, — пишет аббат Молла, — с ярким цветом лица, со звучным голосом, заслуженный богослов, тонкий знаток канонического права, комментатор Священного Писания, человек долга… не знавший слабости к своим, строгих нравов, экономный», — он был отнюдь не создан для политики и ее обходных путей. Иоанн Чешский не мог питать большой симпатии к такому понтифику, столь отличающемуся от его собственного идеала. Однако он уже обещал тевтонским рыцарям походатайствовать за них перед курией. Это, несомненно, и было причиной его поездки. Он мог сравнить суровость папского двора при Бенедикте XII с щедростью того, какой он повидал при Иоанне XXII.
Возможно, затронул чешский король и всегдашний вопрос отлучения Людовика Баварского и путей его примирения с Папой. Похоже, фактически он в Авиньоне встречался в основном с кардиналом Пьером Роже, самым влиятельным членом курии, бесспорным преемником Бенедикта XII, которого Иоанн и Карл часто видели во Франции, когда он в качестве архиепископа Санского или Руанского читал проповеди двору.
Люксембурги недолго оставались в Южной Франции. Они вернулись в Париж. Оттуда Иоанн направился в свое графство Люксембург, тогда как Карл вернулся в Чехию, где ему предстояло заниматься делами не только королевства отца, но и Нижне-Баварского герцогства, власть над которым досталась вдове Генриха Нижне-Баварского, умершего в сентябре 1339 года Иоанн оставался в своем графстве до июля, а потом откликнулся на новый призыв, направленный ему Филиппом VI, — опять-таки на войну с Эдуардом III.
Осознав, что еще недостаточно силен, чтобы справиться с Францией, Эдуард стал искать других союзников. Он их нашел в лице фламандцев, которым пообещал вернуть города Лилль, Дуэ и Бетюн, в начале века ставшие французскими.
Всю зиму шли отдельные столкновения. Весной Филипп Валуа велел разорить территорию Шиме, принадлежащую Жану де Эно, который принял сторону его противников. Тот в ответ произвел налет на Тьераш. Потом Филипп VI поручил своему сыну, герцогу Иоанну Нормандскому, зятю Иоанна Люксембурга, опустошить графство Эно. Эта операция продлилась с конца мая до конца июня 1340 года. На обратном пути Иоанн Нормандский и сопровождавшие его князья узнали — без особого смятения, потому что моряков они презирали — о гибели французского флота под Слёйсом.
Тогда Эдуард III решил взять один из трех городов, которые обещал фламандцам. Прознав об этом плане, Филипп Валуа поставил в городе Турне мощный гарнизон под командованием своего коннетабля, маршала Бертрана де Брикбека, и графа Фуа. Тридцать первого июля 1340 г. Эдуард подступил к городу. Англичане, фламандцы, войска герцога Брабантского и графа Эно осадили Турне. Но оборона его была очень прочной и упорной. Все приступы были отражены и потерпели плачевный провал. Осада продлилась весь август, и к началу сентября Эдуард III ничуть не продвинулся вперед.
Тем временем, но гораздо медленней, к городу приближался Филипп Валуа. В июле он созвал всех рыцарей своего королевства и рыцарей империи, на которых мог рассчитывать. Из Люксембурга пришел Иоанн Чешский. В армии, вставшей в начале сентября 1340 г. лагерем под Бувином, как раз на месте победы Филиппа Августа[131], насчитывалось пять королей — на одного больше, чем в прошлом году в Бюиронфоссе: короли Франции, Чехии, Наварры, Шотландии и Майорки, герцоги Бретонский, Лотарингский, Бургундский и Бурбонский, а также множество графов и баронов.
Бувин расположен километрах в пятнадцати от Турне. Эдуард Английский оказался в большом затруднении: то ли снимать осаду и, потеряв плоды двухмесячных усилий, давать сражение Филиппу VI, то ли оставаться под крепостью, зная, что ее гарнизон на пределе сил, но рискуя оказаться между двух огней в том случае, если французы нападут с тыла. Эдуард пока не обладал тем военным опытом, который позже позволит ему восторжествовать над гарнизоном Кале, остановив вдалеке от города шедшую на помощь Кале армию французского короля. Немецким наемникам осада надоела. Герцог Брабантский, ведя двойную игру, позволил ввезти в Турне провиант и поговаривал о возвращении домой.
Филипп Валуа, зная, что английский король и его союзники желают сражения, не давал им его, предвосхищая тем самым мудрую тактику, заслугу изобретения которой приписывают Карлу V. Усталость начинала одолевать ту и другую стороны. В события еще раз вмешался дом Эно, чтобы добиться прекращения войны. Вдовствующая графиня — сестра Филиппа VI и теща Эдуарда III — направила хорошо знакомого Иоанну Слепому посредника, Людовика Ожимонского, для контакта с обеими армиями. В конечном счете она добилась, чтобы французский и английский короли выделили по три полномочных представителя, которые должны были встретиться для обсуждения условий перемирия в одной часовне в Эплешене. Филипп VI выбрал для защиты своих интересов короля Чехии, графа Алансонского и графа Фландрского. Английскими представителями были герцог Брабантский, граф Гельдерна и маркграф Юлихский.
Эти представители встречались несколько раз. В часовню они направлялись, прослушав мессу и позавтракав. Там они находили графиню Эно, прилагавшую все усилия, чтобы прекратить войну. Однако после трех-четырех бесед дело не продвинулось вперед. Точки зрения сторон слишком противоречили друг другу. Оба короля добавили по два новых дипломата в дополнение к тем, кому уже было поручено защищать их интересы: с английской стороны прибыли епископ Линкольнский и Жан де Эно, от Филиппа VI — епископ Льежский и граф Арманьяка. Благодаря постоянным и непрерывным усилиям Жанны Валуа-Эно они в конечном счете пришли к согласию по нескольким пунктам. Наконец 25 сентября было заключено соглашение, но только временное: оно предполагало перемирие на год и отправку дипломатов в Аррас для переговоров об окончательном мире в присутствии двух кардиналов. Фактически каждая из сторон осталась на своих позициях, и само перемирие было подписано лишь благодаря qui рrо quo: Эдуард полагал, что Аррасский конгресс передаст ему хотя бы Нормандию, тогда как Филипп твердо решил не уступать ни пяди своего королевства.
Иоанн Чешский считал, что может погибнуть в сражении, которое, как предполагали, будет дано под Турне. Поэтому 9 сентября в Пон-де-Бувин он составил свое завещание. Он просил, чтобы его похоронили в аббатстве Клерфонтен близ Арлона. Он советовал оплатить некоторые его долги: прежде всего — парижским горожанам и купцам, потом вельможам, таким, как герцог Саксонский и чехи Петр из Рожмберка и Бертольд из Липы. Свои домены он распределял между сыновьями следующим образом: Чехию, Силезию, Бауцен и Гёрлиц— Карлу, маркграфство Моравию — Иоанну-Генриху, Люксембург и французские лены — Вацлаву. Возможно, составляя это завещание, Иоанн предчувствовал, что ему суждено умереть в сражении между французами и англичанами. Однако ему оставалось жить еще несколько лет.
XV.Пробуждение льва
Договорившись об эплешенском перемирии, Иоанн Слепой сразу же покинул Филиппа VI Валуа и вернулся в свое графство Люксембург. Слепота вынуждала его вести более оседлую жизнь, чем прежде. Однако он не пребывал в бездействии. Он старался повысить экономическое благосостояние графства и основал в самом Люксембурге ежегодную ярмарку, назначив ее на 23 августа. Он решил, что купцы, которые повезут туда товары, на две недели будут освобождаться от таможенной пошлины. Он по-прежнему занимался расширением своих доменов. Так, 11 ноября 1340 г. он купил у Тьерри Гейнсбергского, графа Лоосского, из-за которого в свое время у него произошел спор с льежскими канониками, превотства и шателенства Ивуа, Виртон и Ла-Ферте к югу от Арлона. Тот факт, что Иоанн мог заплатить за них, хотя бы частично, сразу, доказывает, что он был не настолько беден, как любят говорить некоторые историки.
Несмотря на привязанность к своему графству Люксембург, Иоанн провел там всего два месяца. В конце ноября или начале декабря он выехал в Чехию. Он проехал через Тюрингию и Майсен. Двадцать первого декабря он прибыл во Вроцлав. Карл Моравский чуть раньше уже пресек отдельные попытки устроить беспорядки в Силезии: большинство населения этой провинции приветствовало присоединение к Чехии, но меньшинство сохранило симпатии к Польше. К последним принадлежал и епископ Вроцлавский Нанкер. А вроцлавской Церкви принадлежала крепость, имевшая исключительно важное стратегическое значение, — замок Милич. Стоящий на перекрестке дорог, ведущих из Вроцлава и Польшу и на Балтийское побережье, Милич в то же время представлял собой аванпост, прикрывавший Силезию со стороны Польши. Иоанн хотел завладеть им или хотя бы поставить в нем подчиненный себе гарнизон. Большинство капитула смотрело на это благосклонно, но меньшинство, под предводительством епископа Нанкера, не желало и слышать об этом.