Пошли слухи, что выпуклое зеркало благодаря широкому углу обзора способно поглощать целебное излучение священных реликвий.
В 1432 году изготовители печатей и ювелиры Ахена не могли удовлетворить весь спрос. А он действительно был велик: 10 тысяч человек каждый день в течение двух недель. Члены местной гильдии приняли решение на некоторое время разрешить жителям других городов изготавливать и продавать паломнические медальоны и зеркала. По сути, это было разрешение зарабатывать легкие деньги (как показывают хроники, во время более позднего паломничества, в 1466 году, было продано 130 тысяч медальонов).
Это воодушевило Гутенберга: он собрался изготовить как можно больше зеркал для ахенского паломничества 1439 года. Он планировал изготовить 32 тысячи зеркал и продать каждое по полгульдена. Небольшой кусок металла за 50 фунтов или около того? Кажется, достаточно дорого. Но именно такую цену ставили местные торговцы, и именно столько были готовы платить паломники. Таким образом, ожидаемая прибыль составляла 16 тысяч гульденов при затратах примерно 600 гульденов, то есть более 2500 процентов дохода. Это все равно, что если бы вы вложили 100 тысяч фунтов и получили бы 2,5 миллиона фунтов – либо у Гутенберга было плохо с арифметикой (что маловероятно, учитывая его опыт), либо он был на пути к успеху. Но были две небольшие проблемы: никто до этого не изготавливал зеркала в таких больших количествах и у Гутенберга не было 600 гульденов, которые он мог бы вложить в это дело. У вас может возникнуть вопрос: какое отношение это имеет к книгопечатанию? Во-первых, для разработки совершенно новой технологии требовались деньги, а, во-вторых, между технологией изготовления зеркал и технологией книгопечатания, очевидно, существует некая связь, поскольку в обоих случаях используются прессы. Нет сомнений в том, что Гутенберг работал над созданием печатного пресса, тем не менее то, что он делал это именно на данном этапе, – всего лишь гипотеза. Некоторые историки утверждают, что работа над зеркалами, сознательно или нет, привела его к работе над книгами.
Гутенберг собрался изготовить как можно больше зеркал для ахенского паломничества 1439 года и заработать на этом.
В 1438 году Гутенберг нашел трех партнеров. Ганс Риффе, Андреас Дритцен и Андреас Гейльман были состоятельными людьми. В их именах не было приставок фон или цур, они не имели большого имущества, но их семьи смогли добиться того, чтобы из ремесленников и торговцев превратиться в людей, занимавших высокое положение в коммерческой сфере или органах местного управления. Риффе, например, был префектом удаленного пригорода Лихтенау, а его братья – настоятелями монастыря Святого Арбогаста, рядом с которым жил Гутенберг. Эти люди занимали высокое положение в обществе и, как можно было бы предположить, обладали достаточной рассудительностью. Но, подобно многим другим инвесторам, очарованным идеей, в итоге они потеряли свои деньги.
Мы можем это утверждать, поскольку задуманное предприятие потерпело неудачу при обстоятельствах, которые они не могли контролировать. Впереди их ждали волнения, смерть, споры и судебные разбирательства. Именно благодаря показаниям свидетелей и заключению суда нам известно об этом деле хоть что-то. Однако имеющихся сведений недостаточно для того, чтобы объяснить суть проблемы. Дело в том, что поскольку выжившие партнеры, вероятно, все еще были близки к успеху, важнейшим условием которого являлось соблюдение секретности, то на суде, подходя к главной части, они сразу же замолкали. Партнеры могли упоминать о зеркалах, о прессах, но было что-то такое, о чем они не могли говорить. Никто из них даже не предъявил суду связывавший их контракт, опасаясь того, что он выдаст их тайну. Подобно алхимикам, знавшим, что они близки к открытию философского камня, который превратит что угодно в золото, они бормотали что-то невнятное о совместной работе, искусстве и авантюре.
В 1438 году Гутенберг нашел трех партнеров для реализации задуманного.
Слова «авантюра» и «искусство» стали для исследователей ключом к сокровищу. Сокровище – это, конечно, изобретение метода книгопечатания подвижными литерами. Оно появилось через несколько лет после суда. Мы можем говорить об этом, потому что имеются печатные книги, появившиеся в упомянутый период. Но что за сокровище так старательно охраняли партнеры? Ответ на данный вопрос – Священный Грааль научных исследований работы Гутенберга. Никто пока не нашел его, хотя известные детали позволяют создать множество возможных сценариев.
Не сохранилось фактически никаких подлинных оригиналов документов, свидетельствующих об этом периоде жизни Гутенберга. Письменные свидетельства были частью двух томов судебных хроник, зафиксированных одним и тем же писцом на листах бумаги, размер которых был чуть меньше современных листов бумаги для пишущей машинки. Со дня написания в 1439 году они хранились в страсбургских архивах в течение 300 лет, до тех пор пока не были обнаружены местными исследователями, которые сделали копии и опубликовали их в 1760 году. После этого оригиналы были уничтожены. Один том оказался на одной из 15 повозок, сожженных французскими солдатами 12 ноября 1793 года, после того как город захватила республиканская армия. Второй том сгорел вместе с городской библиотекой в 1870 году. Сохранилась лишь копия, которая является неполной, возможно, потому, что в оригинале отсутствовали некоторые страницы. Однако у нас нет сомнений в том, что 13 из 25 свидетельских показаний и заключение суда соответствуют оригиналу.
Документы, свидетельствующие о жизни Гутенберга в 1430-е годы, – судебные хроники, зафиксированные одним и тем же писцом на листах бумаги.
Итак, перейдем к свидетельствам. Они так же запутанны, как и материалы многих других судов. Свидетели противоречат друг другу, они забывчивы, предвзяты и на редкость человечны. В сохранившихся отрывках нет связного повествования. Пытаться составить из них историю – все равно что пробовать воспроизвести фильм из нескольких десятков несвязных кадров.
Судебные показания так же запутанны, как и материалы многих других судов. Свидетели противоречат друг другу, они забывчивы и предвзяты.
Ниже приведены отдельные сцены в том порядке, в котором они обретают смысл среди всех противоречивых свидетельств. Основная часть перефразирована; цитаты аутентичны, насколько это возможно было передать в переводе.
1. Андреас Дритцен просит Гутенберга о присоединении к делу. Гутенберг учит его «полировать камень/камни».
2. Между 1435 и 1438 годами ювелир Ганс Дюнне зарабатывает 100 гульденов «лишь благодаря тому, что занимается штампованием». (Кстати, фраза, которую использует Дюнне, – zu dem trucken, или zum Drucken, как она выглядела бы сегодня, на современном немецком языке означает «к книгопечатанию». В современном немецком языке существует различие между drucken (нем.) – печатать, и dru.. cken (нем.) – штамповать, но до того, как книгопечатание получило распространение – это произошло около 1500 года, – подобного умляутного лингвистического различия не существовало. Тогда для этих двух значений использовалось одно и то же слово. Мне кажется, что, если бы в 1438 году книгопечатание уже существовало, Дюнне был бы более осторожен в выборе слов.)
3. В начале 1438 года Гутенберг и Ганс Риффе договорились о том, что Риффе поможет с финансированием производства зеркал для ахенского паломничества, а прибыль будет разделена в отношении 2 к 1.
4. Андреас Дритцен желает присоединиться к ним на партнерских условиях и предлагает свои услуги. Андреас Гейльман тоже присоединяется к ним. Вчетвером они договариваются о разделении прибыли следующим образом: Гутенберг – 50 процентов; Риффе – 25 процентов; Дритцен – 12,5 процента; Гейльман – 12,5 процента.
5. 22 или 23 марта – за два или три дня до Благовещения (25 марта) – каждый из двух Андреасов заплатил первые 80 гульденов за обучение «новому искусству». Но Андреасу Дритцену уже тогда пришлось взять в долг у двух друзей. К тому времени итоговая сумма составляла примерно 1000 гульденов, из которых 500 гульденов – наличные.
6. Внешне все кажется мирным и спокойным. Андреас Дритцен грузит в тележку бочку бренди, 500-литровую бочку вина, несколько корзин с грушами и везет их в Святой Арбогаст, чтобы заплатить Гутенбергу за его гостеприимство. Работа продолжается.
7. Лето 1438 года. Плохие новости. Возвращается чума, распространяясь из Италии на север, к Ахену, и власти объявляют, что паломничество 1439 года будет перенесено на следующий год – а это значит, что получение прибыли от продажи зеркал тоже откладывается.
8. Два Андреаса наносят Гутенбергу неожиданный визит и узнают, что тот «знает еще об одном тайном искусстве». Они думают, что Гутенберг что-то от них скрывает и планирует использовать их деньги для другого, еще более прибыльного предприятия, прикрываясь первым. «Тайное искусство» повышает привлекательность занятия Гутенберга. Теперь его компаньоны желают узнать больше.
9. Гутенберг настаивает на том, чтобы оформить новое соглашение. Оба Андреаса обещают поэтапно выплатить новую сумму, которая должна фактически удвоить размер предприятия и их личный вклад. Риффе либо не присоединяется к новому соглашению, либо остается на втором плане. Соглашение подписывается сроком на пять лет. Оно содержит пункт, утверждающий, что в случае смерти наследникам будет выплачено 100 гульденов.
10. У Андреаса Дритцена проблемы. Он берет деньги в долг у маклера, рискуя своим имуществом, но все равно не в состоянии заплатить оговоренную сумму.
11. Дритцен взволнован. Он разговаривает с лавочницей Барбель из Цаберна (ныне Саверна, в 40 километрах к северо-западу от Страсбурга), которая либо должна остаться у него, либо приехать, чтобы выпить. Поздно. Дритцен занимается подсчетами. Она спрашивает:
– Разве мы не собираемся в постель?