Наиболее существенную часть в скоропечатной машине составляет талер – движущаяся взад и вперед платформа, на которую в железной раме кладется приготовленный для печати шрифт – набор. Во время движения талера вперед особые валики покрывают литеры типографской краской, после чего талер подкатывается под цилиндр, на котором движется лист белой бумаги. Шрифт оттискивается на нем и затем катится на талере назад, а полученный оттиск принимается на особые тесьмы, выводящие листы из машины на особый стол приемщику. Таким же образом печатаются и все последующие оттиски.
Это и есть печатание. Скоропечатная машина дает 1000–1200 оттисков в час. Колесо машины в прежних типографиях приводилось в движение мускульной силой человека. Около каждой скоропечатной машины стояли так называемые вертельщики, на обязанности которых лежало приводить машину в действие, то есть вертеть колесо.
Повертев колесо от получаса до часа времени, вертельщик уступал свое место товарищу, а сам в это время отдыхал и затем снова брался за ручку колеса.
В маленьких типографиях, где для одной или двух скоропечатных машин не стоит устанавливать парового двигателя, и до сих пор работают вертельщики.
Впервые паровая сила была применена к книгопечатанию в ноябре 1814 года. Знаменитая английская газета «Times» возвестила своим читателям, что они имеют в руках произведение парового скоропечатного станка.
С тех пор мускульная сила вертельщиков уступила свое место паровому двигателю. Вместо вертельщиков в типографии появилась паровая машина. Как только удалось паровой двигатель применить к тиснению, книгопечатание стало на новый путь, который привел его к удивительным результатам.
Теперь скоропечатные машины, приводимые в движение паром, дают от 10 до 60 тысяч оттисков в сутки.
Но этого мало. В самое последнее время Гордон Беннет, издатель газеты «New-Jork Herald» («Нью-Йоркский вестник»), в номере от 10 мая 1891 года заявил своим читателям, что в Нью-Йорке начала работать новая скоропечатная машина Гоэ и K°, дающая 90 тысяч оттисков формата 32x24 дюйма в час!..
90 тысяч экземпляров шестистраничной газеты в один час!.. Самое пылкое воображение пасует перед такой перспективой. 90 тысяч экземпляров в час означает 1500 в минуту, то есть 25 экземпляров в одну секунду… Машина выбрасывает 25 экземпляров, отпечатанных, сфальцованных и сосчитанных в такой короткий промежуток времени, в какой человек едва успеет проговорить «раз, два, три». Если считать столбец «Геральда» в 1800 слов средним числом, то в каждом экземпляре в шесть страниц по шесть столбцов на каждой окажется 1 620 000 слов. Сверх того каждый номер американской газеты украшен многочисленными иллюстрациями, иногда весьма мелкими – и все это машина отчетливо воспроизводит быстрее, чем может промелькнуть мысль человеческая…
Наилучшее понятие о значении этих цифр можно получить, узнав, что три свитка бумаги, одновременно питающие это газетное чудовище, в час могут дать 84 версты бумаги в аршин ширины!.. И «Herald», пожалуй, прав, полагая, что если бы Гутенберг мог предвидеть такие плоды своего изобретения, он счел бы их за дело дьявола. Недаром говорят, что книгопечатному станку суждено завладеть миром.
В доброе старое время типографщик и литеры сам отливал, и краску сам растирал, но потом произошло разделение труда – на пользу книгопечатания. Появились особые словолитчики и словолитные мастерские; точно так же типографскую краску покупают на заводах, которые специально занимаются копчением сажи и приготовлением из нее типографской краски.
В каждом большом городе, где имеются типографии, существуют и словолитные мастерские. В словолитной мастерской отливаются литеры, шпации, шпоны, квадраты, бабашки и тому подобные принадлежности тиснения.
Прежде чем отливать литеры, приготовляется так называемый типографский металл – сплав из свинца, олова и сурьмы (на один пуд свинца – один фунт олова и от 8 до 12 фунтов сурьмы). Как же отливаются литеры? Литеры, которыми печатаются книги, имеют вид четырехгранника около полувершка длиною; на одном конце этого четырехгранника – рельефная буква, так что каждая литера состоит из четырехгранного столбика и самой литеры (очко). Для отливки литеры необходимо иметь пунсоны, матрицы, типографский металл и словолитную машину.
Пунсон есть не что иное, как остроконечный стальной штемпель, на конце которого вырезана буква; этим штемпелем выдавливают или выбивают соответствующую букву.
Для пунсонов выбирается хорошая, но мягкая сталь, которую, по окончательной отделке пунсона, закаливают, то есть приводят в твердое состояние. Очертание литеры прежде всего выцарапывается на пунсоне иголкой, и затем приступают к гравированию.
Для гравирования употребляется до 20 разных штихелей и напилков. Гравирование литер происходит медленно, иногда за одной только буквой надо просидеть два-три дня. Самый искусный гравер в течение года успевает сработать от двух до пяти шрифтов, то есть около 500 литер.
От пунсонщика требуется художественное чутье и понимание законов симметрии – при гравировании шрифтов, различных украшений, виньеток и т. п.
Пунсонщики в словолитных мастерских являются главными законодателями в области шрифтов. Это своего рода литературные кузнецы, которые выковывают свинцовую армию. Каждый век имеет свой характерный шрифт. Под влиянием времени шрифты видоизменяются так же, как и одежда человека по требованию капризов моды.
При гравировании литер у пунсонщиков имеются свои правила, выработанные временем или национальностью; например, закругленные элементы у всех литер должны быть одинаковы, буквы ш или щ в два раза шире буквы н или п; прописные буквы на одну треть возвышаются над строкой, и т. п.
Современные словолитчики стремятся к простоте и единообразию букв, что придает шрифту выражение спокойствия, как говорят пунсонщики.
Матрица – четырехгранной формы кусок меди, в которой пунсоном выдавлена литера. Если мы возьмем четырехгранную стальную трубку, к одному концу этой трубки плотно приставим матрицу и в трубку нальем расплавленного свинца, то через несколько секунд свинец остынет, и в том месте, где свинец соприкасается с матрицей, он заполнит все ее углубления, так что образуется рельефная литера.
Свинец вливается в формочки посредством весьма остроумного приспособления – особого насоса, при помощи которого рабочий гонит свинец в словолитную форму.
Устройство насоса в общих чертах легко понять, если вообразить обыкновенный чайник, налитый доверху водой. Нажмите крышку чайника, и вода польется из носика чайника. Насос, выходной канал для свинца и матрица – все это вместе составляет словолитную машину.
При каждой словолитной машине разведен огонь, над ним – чугунный котелок, в котором блестит расплавленный гарт. Взявшись за рычаг и нажимая поршень, мастер то и дело гонит расплавленный гарт по узенькому канальцу в форму для литеры: здесь гарт моментально остывает.
Затем форма раскрывается, и отлитая литера падает вниз, на железную доску, на которой утверждена машина, откуда мастер подбирает ее и бросает в общую кучу. Отливка производится очень быстро, машинально; когда рычаг нажимают вниз, литера отлита; когда рычаг поднимут вверх, литера, еще не вполне остывшая, выбрасывается прочь. Только что отлитая литера бывает горяча, как раскаленный уголь.
Чтобы судить, с какою быстротою отливают литеры, заметим, что мастер, работая на словолитной машине в течение дня, отливает от 10 до 20 тысяч литер.
Отлитая и остывшая литера поступает в руки следующего рабочего, известного под именем ломщика. Ломщик отламывает от литеры лишний придаток свинца, неизбежный при отливке. Работа ломщика очень простая: сиди себе да отламывай нитевидные сосульки свинца. Ломщик в течение дня в состоянии перебрать от 17 до 30 тысяч литер.
После ломщика наступает очередь шлифовщика, который шлифует литеры, удаляя с них разные неровности, шероховатости и т. п. Представьте себе рабочего, сидящего возле каменной плиты. Плита лежит на столе. С левой стороны на столе навалена куча литер, которые предстоит отшлифовать. Взяв в руки первую попавшуюся литеру, шлифовщик трет ее о доску, перевертывает литеру на другую сторону и снова трет ее, пока она не отшлифуется окончательно. Все это он проделывает с такою быстротою и ловкостью, что вы едва успеваете следить за его работой. Видно только, как он правой рукой делает большие размахи по каменной плите, и слышно трение при шлифовке литеры о камень. Но зато вы совсем не заметите, как он перевертывает литеру с одной стороны на другую: это делается ловко, быстро, почти неуловимо, незаметно для зрения. Шлифовщик шлифует в день от 15 до 30 тысяч литер.
После шлифовщика литеры поступают к наборщику – для измерения литер: их набирают в верстатку, где они и стоят плотно друг к дружке. Теперь эту «свинцовую армию» надо выровнять, чтобы все литеры были одинаковой высоты. Этим делом занимается отделывальщик.
Заметим, что все литеры, несмотря на разнообразие шрифтов, имеют постоянную, раз навсегда установленную высоту: строчная ли буква, прописная ли – все равно, высота одинакова, именно полвершка длины. Равнение литер достигается скоблением и струганием их концов стальным рубанком. Обстругав целую верстатку литер, мастер вынимает из нее какую-нибудь литеру и пригоняет ее к типометру, то есть меряет высоту кегля, чтобы она была не выше и не ниже установленной нормы. После отделывальщика браковщик бракует некоторые неудавшиеся литеры.
Когда все это проделано, «свинцовая армия» готова: ее можно пустить в дело, то есть в типографский станок.
Литеры в набранном виде свертываются в пачки, для чего опять-таки требуется особый рабочий – упаковщик, который хорошо различает все шрифты друг от друга.
Таким образом, производство литеры проходит через руки рисовальщика, пунсонщика, юстировщика (который пунсоном выдавливает и выбивает на матрице букву и полученную таким способом углубленную в красной меди букву юстирует, то есть приводит ее плоскость в совершенно параллельное положение к верхней плоскости медной матрицы и самую глубину ее на совершенно определенную), плавильщика, словолитчика, ломщика, шлифовщика, набо