орял одно и то же, раз за разом, а я не мог смекнуть, и он не злился, а я его не боялся, только вроде как смеялся, ну
бывает так, когда никак в себя не придешь. Он что-то скажет, а я не пойму, и он весь такой терпеливый, повторяет опять. Тогда-то я сообразил, что все это сон. Да в капитане нет ни грамма терпения. Не могло это быть взаправду.
– И вы совершенно не представляете, что именно он пытался вам сообщить?
– Нет, конечно. Это ж только сон был, понимаете? Не по-настоящему.
– Ну а что случилось после того, как вы очнулись ото сна?
– Не уверен, что я проснулся полностью. Так, ненадолго открыл глаза, а потом мне привиделся другой сон.
– Вы вернулись сюда.
– Именно. Стоял на том самом месте, – он махнул рукой в сторону окна. – Мне привиделась группа подростков на рельсах. Уж не знаю, о чем думали их родители. Как можно позволить детям бегать по столь оживленной ветке. Я уж хотел выйти и сказать им, чтобы прекращали свои глупые игры, да тут один из них зашел внутрь. Стоило ему на меня взглянуть, как он завопил, словно девчонка, и понесся прочь, а остальные за ним по пятам.
Солдат похлопал пальцами погоны.
– Вот что значит власть. Стоило им увидать форму, как они тут же бросились улепетывать.
Кабал взглянул на сигару, решил, что с него хватит, и затушил.
– Я бы с вами полностью согласился, если бы только не одна крохотная деталь, с которой вы никак не примиритесь.
Некромант поднялся и направился к окну. Он остановился в нескольких шагах от него и посмотрел на пол, шаркнув ботинком, чтобы стереть пыль с досок. Кабал резко присел, поковырял пол ногтем и недолго всматривался в то, что осталось на кончиках пальцев. Голову он наклонил, чтобы свет лучше падал. Удовлетворившись находкой, он встал и прошел вдоль стены к углу. Кабал обследовал и эту поверхность, мимоходом извлек грязь из-под ногтей при помощи пилочки, а затем той же пилочкой взял пробу там, где в обшивке имелось отверстие.
Солдат непонимающе наблюдал за Кабалом.
– Что вы делаете?
– Вы когда-нибудь читали истории про Шерлока Холмса? – поинтересовался некромант.
– Нет. Хотя я о них слышал. Впрочем, кто не знает Шерлока Холмса!
– Жаль, что не читали. В молодости, когда я еще увлекался литературой, я прочел все истории о нем. Мне нравилось, что при помощи научного метода можно было разобраться в хаосе преступления.
Кабал шагнул к окну, оказавшись на том самом месте, где стоял, когда солдат впервые заговорил с ним. Некромант посмотрел через плечо, развернулся и сделал широкий шаг.
– Вот здесь, – начал он, – вы находились, когда попросили у меня прикурить, не так ли?
– Думаю, да. Это важно?
– Вам ли не знать. Ведь именно на этом самом месте вы стояли, когда заметили детей на рельсах, правда?
– Не знаю. А почему вы спрашиваете?
– Помимо историй о Холмсе, Артур Конан Дойл также писал о странных и жутких событиях. – Кабал взглянул на солдата. – В том числе рассказы о привидениях. Хотите расскажу вам историю про призрака?
– Я не верю в призраков, – заявил военный, но ложь его прозвучала совсем не убедительно.
– А стоило бы. Я вот верю. Мне, правда, доводилось их видеть. Я встречал три типа привидений. Позвольте с вами поделиться.
Солдат ничего не ответил, но было очевидно, что ему не по себе. Некромант вернулся за столик и присел.
– Во-первых, – начал Кабал, – существуют призраки, которые на деле совсем не призраки, – просто воспоминания об особо трагичных и ужасающих событиях. К примеру, убийство на лестнице, самоубийство на чердаке, яростные бойни, снова и снова разыгрывающиеся на мрачных полях и пугающие пастухов, и другие похожие случаи. Людям, как правило, не нравится умирать. Тревога, страх, ненависть и страсть, испытываемые ими в последний момент жизни, оставляют выжженный след в… – Кабал взмахнул рукой, очерчивая пространство вокруг себя, – в эфире, скажем так, за неимением более подходящего термина. Но, по сути, это ненастоящие привидения: они такие же призраки, как и фотография умершего человека. Второй тип тоже не слишком походит на привидение, но может хотя бы отчасти претендовать на этот статус. Я имею в виду те случаи, когда человек, отличающийся силой характера, после смерти способен швырять предметы в том месте, где он погиб или где провел бóльшую часть своей жизни. Вот благодаря таким призракам у охотников за привидениями есть работа, ведь в большинстве случаев речь здесь идет о людях, ведущих себя не совсем морально. А потому и после смерти они проявляют себя столь же порочным образом: то кровь течет по стенам, то череп начинает кричать, то живым помогают выпасть из окна. Желтая пресса особенно любит писать о подобных случаях. Однако здесь речь идет не о призраках-объектах – скорее, это злые шутки, которые своенравные мужчины и женщины играют после своей смерти с живыми людьми. Можно предположить, что имеешь дело с разумным существом, но это не так. С такими привидениями невозможно договориться. – Кабал задумчиво потер спину и вспомнил один провинциальный театр, в котором, по слухам, жил призрак. Ему тогда повезло: он ушел почти целым и невредимым, если не считать сломанной лопатки.
– Остается третий тип, единственный, который, на мой взгляд, можно охарактеризовать как настоящего призрака. Потерянная душа, которая еще не осознала, что умерла. Подобные привидения встречаются нечасто, очень и очень редко. Если честно, мне попадался лишь один. – Некромант поставил локти на стол, сложил пальцы домиком и коснулся верхней губой указательных пальцев – он смотрел прямо на солдата.
– И кто же это был? – осторожно поинтересовался военный.
Лицо Кабала потемнело.
– Меня всегда поражало, насколько глупыми оказываются умершие. Вроде бы пора уже давно привыкнуть.
Некромант хлопнул ладонями по столешнице. Легкий порыв ветра поднял в воздух пепел от сигары, однако пепел от сигареты так и остался лежать на дне. Кабал резко поднялся и нетерпеливо прошествовал к тому месту, где впервые увидел солдата. Стоя спиной к военному, он указал на пол слева от себя.
– Отсюда дотуда идут пятна разбрызганной крови. А там, на дальней стене, – он указал пальцем, – там в доске есть выбоина. Это отверстие от пули. Патрон давно уже вытащили, но, как знающий человек, предположу, что пущен он был из револьвера, вероятно, тридцать восьмого калибра. Я заметил, что вы правша, следовательно, предположу, вы смотрели из окна в тот самый момент. Господь мне свидетель, в этом помещении нет ничего интересного, так что предположение это вполне логично.
– Нет, – прошептал солдат. – Пожалуйста.
– Только не надо вот этих «пожалуйста», – рявкнул Кабал через плечо. – Мне казалось, унтер-офицерам не выдают личное оружие. Полагаю, вы прихватили его с собой из окопа? Учитывая, какая резня творилась на фронте, в мертвых офицерах недостатка не было. Нашлось, у кого свистнуть револьвер, правда ведь?
– Понятия не имею, о чем вы говорите. Вы сумасшедший, – проронил солдат, но этой фразой он лишь пытался успокоить самого себя.
– Сумасшедший? – Кабал смотрел из окна. – Вы сказали, что получили увольнение. Полагаю, из сострадания. Вы приехали на станцию, которая уже давно не использовалась, попросили специально остановить поезд, пришли сюда.
Кабал приложил указательный и средний пальцы правой руки к виску:
– Бах! И вышибли себе мозги.
Некромант обернулся. Солдат глядел на него, съежившись от страха.
Кабал указал на пятна на полу и мягко сказал:
– Это ведь ваша кровь. А дыру в стене проделала пуля, которая сперва прошла через ваш мозг.
Некромант вновь вернулся за стол и сел. Солдат закрыл лицо ладонями и то и дело всхлипывал.
– Вы всегда знали об этом. Просто не хотели принять сам факт, – продолжил Кабал. – Дети убежали не потому, что испугались вашей формы. Они увидели привидение на станции. Они совершенно не боялись стоять на железнодорожных путях, потому что на протяжении многих лет их использовали исключительно как запасную ветку. Простите. Но вы потерянная душа. Ни больше ни меньше, – некромант наблюдал за тем, как тряслись плечи рыдающего солдата. – Вам остается лишь освободиться.
– Капитан, он все пытался сказать мне, что произошло, – солдат плакал и казался таким молодым. – Он говорил мне об этом, а я никак не мог принять. То есть я вроде бы понимал, но в то же время думал, что это шутка. Я смеялся без остановки, пока капитан рассказывал, что все они мертвы. Вся моя семья. Погибла. И Кэти. И Кэти. – Военный поднял заплаканные, полные горя глаза на Кабала. – Она была моей девушкой. Мы собирались пожениться в следующем году, когда закончится война и меня демобилизуют.
– Знаю. Знаю, – тихо произнес некромант, а сам подумал, как странно, что все родные солдата погибли одновременно. – Вы, должно быть, сильно ее любили.
– Она была… Кэти. Да разве жизнь без нее – это жизнь? Я просто… просто не мог без нее. Я не представлял, как это – жить без нее.
Кабал прокашлялся:
– Возможно, вас это удивит, но хотели бы вы уйти из этого мира?
Солдат тупо уставился на Кабала.
– Я могу освободить вас. У меня есть кое-какой опыт в том, что касается жизни после смерти. Так хотите покинуть это место?
– Я постоянно засыпаю. А каждый раз, как просыпаюсь, вспоминаю очередного человека из своего сна, слышу, как он кричит. Не уверен, что смогу и дальше выносить подобное.
– Тогда вам нужно просто заполнить документ, и я помогу вам отправиться дальше.
Военный удивленно взглянул на собеседника.
– Документ? Мне нужно заполнить документ?
– Всего лишь формальность. От вас требуется лишь подпись.
Кабал проверил внутренние карманы. Слишком поздно он понял, что последний контракт, который он забрал из коробки, он использовал перед тем, как они выехали из Солипсис Супермаре. – Ох. Кажется, у меня с собой не осталось ни одного формуляра. Подождите всего десять минут – я принесу из…
– А Кэти там будет?