– Не желаете чашечку чая? – раздался знакомый голос.
– Спасибо, – некромант взял холодный фарфор.
Он тут же вернул блюдечко, вылил содержимое чашки на землю и убрал ее в карман.
– Спасибо большое.
Некромант зашагал прочь, оставив архитектора и первого заключенного этого сада глядеть на блюдечко и клочок земли, который стал чуть более мокрым после того, как Кабал пролил жидкость.
– У вас моя чашка, – печально крикнул вдогонку архитектор, но некромант не остановился.
Сомневающийся мужчина до сих пор раздумывал над своей крокировкой. Судя по тому, как его мяч погрузился в землю, на него не раз наступали, чтобы примериться и принять решение.
– Позвольте, – радостно заявил Кабал и забрал крокетный молоток.
Мужчина тут же отпрянул и прикрыл голову руками. Но Кабал лишь наклонился и выдернул ворота.
– Вам ведь они не нужны? – спросил он и двинулся дальше.
По пути к псевдовосточной беседке некромант сорвал лозу со статуи задумчивого мужчины в тоге. Оказавшись внутри беседки, он реквизировал у юноши, который временами возобновлял игру в шаффлборд, один медный диск. Приглядевшись внимательнее, он заметил, что диски и правда должны были стать монетами в полпенса, но их не доделали. Кто-то торопился. Выходя из беседки, Кабал наткнулся на архитектора.
– У вас моя чашка, – запротестовал он: голос его прозвучал раздраженно, и, похоже, вместе со злостью к нему возвращался разум.
– Вы очень ненаблюдательны, – сказал в ответ Кабал и протянул ему диск, а затем лозу. – Вот здесь не хватает прожилок. Очень плохо, могли бы и постараться.
– Как будто это так просто. Всех деталей и не упомнишь.
– А я и не говорил, что это легко. Но если уж браться за работу…
– Вы – напыщенный болван, – архитектор швырнул блюдце и злобно уставился на Кабала.
– …то делать ее хорошо, – раздраженно закончил некромант. – Оглянитесь вокруг. Все мы заперты здесь, потому что вы допустили одну из самых глупых и нелепых ошибок. Забыли про выход. Но полагаю, вы допустили еще один дурацкий промах. Мне нужна ваша чашка, чтобы доказать гипотезу и заодно вытащить нас всех отсюда. Так вы поможете мне или продолжите стоять здесь и оскорблять меня?
– Помочь? Но как? – спросил архитектор: любопытство брало верх над гневом.
Сейчас его интересовало, для чего Кабал приматывал кружку к концу крокетного молотка при помощи лозы.
– Прежде всего перестаньте мне мешать, – ответил Кабал.
Он закончил прилаживать чашку и попытался положить молоток на ребро ладони так, чтобы предмет оказался в равновесии. Ему пришлось несколько раз поправить конструкцию, прежде чем она выровнялась и начала покачиваться.
– Как по-вашему? Похоже на центр тяжести? Мне кажется, да.
Большим пальцем Кабал отметил точку на ручке и принялся делать насечки медным диском. К неудовольствию некроманта, зазубрины медленно затягивались. Судя по всему, предметы здесь также обладали бессмертием.
– Ничего страшного. Вся конструкция нужна мне ненадолго. Если понадобится, я сделаю новые насечки.
Кабал покинул беседку и взглянул на небо. Дождь лил по-прежнему – ни намека на изменение погоды.
– Великолепно, – громко произнес Кабал.
Он установил ворота для крокета на вертикальную опору на уровне головы и собирался было забить их молотком, но тут вспомнил, что к другому его концу примотана кружка.
– Дьявол побери! – выругался он. – Нужно было привязывать кружку в последнюю очередь. Становится сложно спланировать все заранее. Эй, вы! – он указал на одного из игроков в крокет. – Дайте мне свой молоток!
Женщина недоумевающе уставилась на Кабала.
– У вас уже есть его молоток, – она кивнула в сторону сомневающегося мужчины.
В несколько широких шагов некромант оказался рядом с женщиной. Он вырвал у нее из рук молоток.
– А теперь у меня еще есть ваш.
Пока Кабал заколачивал воротца для крокета в дверной косяк беседки, вокруг него собралась небольшая толпа. Некромант сместил точку равновесия системы, состоящей из молотка и примотанной к нему лозой чашки, а затем принялся рьяно делать насечки на ручке молотка. Он чувствовал, как его способность планировать на шаг вперед улетучивается по мере того, как растворяется само время. А еще его не покидало плохое предчувствие, что если эксперимент провалится, то дело его плохо. В будущем его ждет вечность, которую он проведет, делая одно и то же день за днем, как и все в саду. Хотя о такой роскоши, как будущее, можно было в принципе забыть.
Первая насечка была готова. По краям дерево уже начало сглаживаться и зарастать – тогда Кабал положил молоток на вбитые воротца. Конструкция слегка покачнулась и замерла.
– Верните мой молоток, – потребовал сомневающийся мужчина и сделал шаг вперед, чтобы забрать его, но архитектор оттолкнул игрока.
– Идиот! – рявкнул он. – Неужели вы не видите, что это?
Архитектор обвел собравшихся взглядом, но их лица ничего не выражали.
– Это же водяные часы! Смотрите!
Осторожно, словно боясь потревожить, мужчина взглянул на фарфоровую чашку. Тоненькая струйка, стекавшая с крыши беседки, быстро наполняла емкость.
– Время, – благоговейно произнес он. – У нас есть время.
По мере того, как чашка наполнялась водой, ручка молотка, та ее часть, к которой привязали чашку, сперва медленно, а затем все быстрее опускалась. Центр гравитации смещался вдоль оси вращения. Внезапно ручка накренилась так сильно, что чашка перевернулась и содержимое вылилось.
– Единица времени – один Кабал, – выразительно заявил некромант.
Чашка между тем поднялась и снова начала наполняться.
Часовой механизм этой маленькой вселенной заработал – маятник, который так долго оставался неподвижным, пришел в движение.
– Думаете, это сработает? – спросил архитектор.
– Уже работает, – ответил Кабал.
И правда: облака уплывали прочь – стало светлее.
– Похоже, нас ждет немного хорошей погоды.
– Солнце! – воскликнул архитектор, смеясь. – Солнце!
Собравшиеся отправились к солнечным часам. Дождь сменился легкой моросью, которую пронизывали полосы солнечных лучей, прорывавшиеся сквозь облака. Люди дождались, когда свет доберется до циферблата часов.
Архитектор наклонился и внимательно изучил место, куда падала тень гномона.
– Примерно три часа, – констатировал он, а затем с улыбкой обратился к Кабалу. – Самое время выпить чаю.
Некромант ничего не ответил – лишь стряхнул капли с циферблата. Там, где раньше была лишь неровная поверхность, теперь проступили буквы – FUGIT: бежит. ВРЕМЯ БЕЖИТ.
– Будет время… – начал было архитектор, но Кабал поправил его:
– Время есть.
– Было время, когда люди думали, что могут нам противостоять! – проревел Руфус.
– Ура! – ликовала армия Малефикаруса, любившая пошуметь.
– Это время прошло! Смотрите, как наши враги преданы забвению!
Он сделал жест в сторону саквояжа Кабала, который по-прежнему лежал там, куда некромант его поставил, когда решил высморкаться. Самого Кабала и след простыл. Войска Малефикаруса впечатлились тем, как их лидер заставил противника раствориться в воздухе.
– Глядите – никто не может дать нам отпор! Сегодня мы завоюем этот город!
– Ур-р-р-ра! – голосила толпа.
Продавец попкорна мог бы сделать состояние на этом спектакле.
– А скоро и вся страна станет нашей! Весь континент! Весь ми…
– О-о-о-о-о-о! – хором загудели солдаты Малефикаруса, глядя мимо него туда, где стояла сумка Кабала. Самые инициативные принялись тыкать пальцами. Руфус кинул беглый взгляд через плечо и запоздало сообразил, что произошло. Он дернулся – его широкие штанины заколыхались. Кабал вернулся. Странно – за те тридцать секунд, что некромант отсутствовал, он успел вымокнуть до нитки, хотя на небе не было ни облачка. Кабал отряхнулся, снял шляпу, провел пальцами по волосам и водрузил головной убор обратно.
– Здравствуй, Руфус. Ты, наверно, удивлен снова меня видеть.
– Но… но я предал тебя…
– Забвению. Да, что ж, у меня на него не было времени. Хотя в некотором смысле было. – Кабал улыбнулся одной из своих фирменных улыбок – у особо нервных из свиты Малефикаруса со страху вырвался смешок. – Но все это неважно. Итак, я, кажется, остановился на том, что этот город принадлежит мне, Руфус. Я тебя предупредил – ты рискуешь.
– Ты испытал лишь малую часть моей силы, Кабал! Готовься, ибо на тебя обрушится вся мощь Малефикаруса!
Руфус в очередной раз наклонил голову, приложил пальцы к вискам и принялся тихо напевать.
– Должен признать, заклинание перемещения застало меня врасплох. Как колдун ты особого впечатления не производишь, но и у тебя случается звездный час. Однако… – Кабал поднял саквояж и открыл его, – я больше не намерен рисковать.
Руфус не обращал на некроманта внимания и продолжал что-то бормотать на давно забытом языке дочеловеческой цивилизации, чьи представители творили великие чудеса, но так и не сумели изобрести ни единой гласной. Некромант тем временем искал что-то в сумке и вещал:
– Твоя проблема, Руфус Малефикарус, в том, что ты никогда не понимал, почему магию вытеснила наука. Прислушайся ты к словам древних магов из цитаделей или ведьм из долин, возможно, сообразил бы – все дело в том, что добрые и злые духи покидают наш мир. Другими словами, сердца наши обрастают броней цинизма, которая вытесняет чудеса из нашей жизни. Ну или, если совсем просто, дети больше не верят в фей. Считают, что это чепуха. И я объясню тебе почему. Так удобнее. Я практикую некромантию лишь потому, что другого способа достичь нужных результатов у меня нет. Однако поверь, когда речь заходит о прикладных науках и технологиях, всякие там выскочки с университетской степенью способны на куда более великие чудеса, чем Мерлин.
Руфус уже довел себя до полного исступления. Его чары должны были вот-вот сработать. Однако Кабала это нисколько не беспокоило
– Ты растратил свою жизнь и свои умственные способности. Ты хоть понимаешь это? Наука может добиться тех же результатов, только дешевле, проще и, по сути…