– Толпа людей с факелами передвигается на удивление быстро, – произнес он вслух.
Люди непонимающе уставились на Кабала. «Отлично, – подумал некромант. – Не хватало еще подать им хорошую идею!»
– Мой брат хочет сказать, что всего несколько месяцев назад мы нажили себе серьезного врага.
Размеренные успокаивающие интонации Хорста начали плести свою собственную магию. Люди всегда готовы были слушать то, что Хорст собирался сказать.
– Судя по всему, он добрался до Пэнлоу раньше нас и решил запятнать нашу репутацию. Все это подстроил он, чтобы вы подумали, будто мы, как и этот негодяй, занимаемся некромантией. Полагаю, таким образом он хочет посмеяться над нами и отомстить – вполне в духе его греховной дьявольской души.
По толпе пронесся смущенный шепот.
– О чем ты толкуешь, сынок? – поинтересовался Бэрроу.
– Леди и джентльмены, позвольте вам представить моего брата – Иоганна Кабала Победителя.
Слово «Победитель» явно должно было писаться с большой буквы.
– Победителя злого волшебника по имени Руфус Малефикарус!
Толпа радостно выдохнула. Имя Руфуса уже давно появлялось в заголовках местных газетенок.
Похоже, даже Бэрроу слышал о нем.
– Погодите, – сказал он. – Мне казалось, что Малефикарус мертв, разве нет?
– Пал на дуэли от руки моего брата.
– Тогда каким образом он может быть причастен к произошедшему, если он убит?
Разумный вопрос, однако Хорсту всегда удавалось выйти сухим из воды, если он включал воображение.
– Мой дорогой сэр, разве смерть – это препятствие для некроманта?
Радостный гомон толпы теперь превратился в яростное шипение. Кабал вдруг испугался, что Хорст собирается разоблачить его. В последнее время он так отдалился.
– Руфус Малефикарус был злым человеком. Судя по всему, его темная магия способна выбраться за пределы могилы. Как только мы закончим с представлениями в Пэнлоу, то сделаем перерыв в нашем плотном графике, вернемся к тому месту, где его труп болтается на дереве, и сожжем его. Надо было поступить так сразу. Даже некроманту не под силу противостоять очищающему пламени.
Люди в толпе принялись кивать с умным видом – есть такой тип людей: они всегда принимаются строить из себя мудрецов, стоит кому-то сказать умную вещь.
Бэрроу поднял бровь, оценивая новые сведения. Он не собирался попадаться в сети, расставленные Хорстом. Это удел остальных.
– Почему вы не сожгли его, пока у вас была возможность, а? – подал голос Джо Карлтон, который всегда задавал очевидные вопросы.
Хорст развел руки, словно обращался к толпе с мольбой.
– Мы уже держали наготове зажженные факелы, но тут появилась мать Малефикаруса, – Хорст изменил голос, так что теперь он звучал хрипло, по-старчески: – «Пожалуйста, не сжигайте моего мальчика, – молила она. – Он ужасно себя вел, но ведь он моя плоть и кровь. Я… Боюсь, я не вынесу, если вы сожжете его». Ну я-то в любом случае готов был испепелить злобного негодяя, но мой брат, Иоганн, остановил меня и молвил: «Нет, Хорст. Может, он некромант, убийца и законченный мерзавец, но он был сыном этой женщины. Она достаточно настрадалась. Слишком много выпало на ее долю. Оставь тело Малефикаруса воронам, и двинемся в путь».
Кабал уставился на свои ботинки, совершенно смущенный. К счастью, его позу вполне можно было принять за проявление скромности.
– В общем, мы оставили бедную миссис Малефикарус рыдать возле тела ее маленького Руфуса, – продолжил Хорст.
– Пожалуйста, прекрати, – прошептал Кабал. – Я не перенесу этого унижения.
– Думаешь, мне стоит опустить ту часть, где ты бегом возвращаешься к несчастной женщине и отдаешь ей нашу месячную выручку? Что ж, если ты настаиваешь, – также шепотом отозвался Хорст, а затем уже громче добавил: – Так что, если мы в чем и виноваты, так это в том, что мой брат не смог разбить сердце бедной вдовы, на долю которой выпало и так много горя, причиненного ей злым отпрыском. В этом мы готовы признаться.
Хорст снял шляпу и покаянно опустил голову. Воцарилось молчание. А затем толпа взбесилась.
Ликующие горожане подняли Кабала на руки и пронесли вверх и вниз по платформе. Всего несколько лживых предложений превратили его из предвестника смерти в героя и победителя с золотым сердцем. «Вот оно, непостоянство толпы, – думал некромант. – Хорсту стоит возглавить газету».
Когда Кабал закончил раздавать автографы, то случайно заметил Бэрроу, который стоял в стороне от всех, скрестив на груди руки. Он наблюдал за Кабалом. Судя по всему, как минимум на одного человека красноречие Хорста не возымело действия.
– Вас, похоже, не впечатлило, – заметил Кабал. – Отчего же? Неужели вы не слышали, что рассказал мой брат? Я – герой.
– Не знаю, кто вы, – отвечал Бэрроу. – Герой ли? Мне почем знать. Вы убили Малефикаруса?
– Да, – отвечал Кабал, затем он огляделся и, удостоверившись, что никто не подслушивает, добавил: – Я убил его. Выстрелил трижды.
– Почему?
– Почему выстрелил? Или почему три раза? Я выпустил три пули, чтобы покончить с ним наверняка. А убил я его, потому что он стоял у меня на пути.
– У вас на пути.
– Если вам угодно.
– А что вы сделали с остальными?
– Остальными?
– С той толпой несчастных идиотов, которые следовали за Малефикарусом, с остальными, сбежавшими из лечебницы.
Кабал улыбнулся.
– Доводилось вам слышать о домашнем уходе за психически больными? Вы совершенно правы: они безобидны. Им просто нужно, чтобы кто-то задал им направление по жизни.
– Так они у вас в цирке?
– В качестве сотрудников, могу вас заверить. Все артисты-уродцы здесь волонтеры, – улыбка исчезла с губ некроманта. – По большей части.
– Понимаю, – фыркнул Бэрроу.
– Нет. Нет, вы не понимаете. Вы читаете между строк, но то, что там написано, грозит вам поражением. Позвольте мне кое-что предложить, мистер Бэрроу?
– Давайте.
– Через два дня мы исчезнем из вашего города. Позвольте нам сделать свою работу и принести немного веселья в жизнь местных людей – все останутся довольны. Давайте обойдемся без ссор и враждебности.
Бэрроу поджал губы.
– Я бы с радостью согласился, если бы действительно в это верил.
– Но вы не можете.
– Не могу. Не верю я в эту историю с мертвецом, который спустился с виселицы, чтобы подпортить вам репутацию. Ни на один жалкий миг не верю. За какого идиота вы меня принимаете?
Кабал склонил голову набок и оглядел взволнованных горожан, прохаживающихся вдоль платформы и рассматривающих поезд.
– Вот за такого, – ответил он. – К несчастью для нас обоих, я ошибаюсь.
Монтажники уже разгружали платформы с оборудованием. Кабал и Бэрроу наблюдали за ними.
– Меня впереди ждет долгая ночь, мистер Бэрроу. Простите, но я вынужден вас покинуть. Думаю, вы поймете.
Некромант уже сделал несколько шагов в сторону поезда, когда его окликнул Бэрроу.
– Я был бы рад, если бы вы покинули мой город.
Кабал замер и оглянулся.
– Ваш город? Вы не сторож вашему брату. Запомните это.
– И что, это все? Никаких угроз?
– Угрозы, мистер Бэрроу, – удел хвастунов и трусов. Я не причисляю себя ни к тем, ни к другим. – Он подошел к Бэрроу почти вплотную. – Я даже не делаю предупреждений.
Затем некромант развернулся и зашагал прочь.
– По большей части, – заметил Бэрроу, но так тихо, что Кабал не мог расслышать его слов.
Затем он тоже развернулся и двинулся обратно в город.
Пока Кабал и Бэрроу шли каждый в свою сторону, у обоих в голове вертелась одна и та же мысль: «От этого человека стоит ждать неприятностей».
Глава одиннадцатаяВ которой Кабала преследуют неприятности и возникает враждебность
Ни при каких обстоятельствах цирк не мог начать свою работу в ту же ночь, когда прибыл поезд, ведь требовалось все установить. Тем не менее по прошествии небольшого времени – чтобы соорудить столик для пикника, требуется и то больше повозиться – на поляне раскинулся полноценный бродячий цирк с тридцатью шатрами, палатками, аттракционами и представлениями. Все светилось, все работало. Никто не мог объяснить, как это произошло: по какой-то случайности толпа из двухсот пятидесяти горожан в это время смотрела в совершенно другом направлении. Все как один подпрыгнули, когда позади них заиграла паровая каллиопа, развернулись и заохали практически на один лад, с незначительными вариациями – у кого-то получалось долгое «О-о-о-о-ох!», кто-то добавлял лишний восклицательный знак в конце.
– Специальное предложение в день премьеры! – прокричал высокий темноволосый бледный мужчина, покоривший всех своей харизмой, пока его брат, высокий бледный блондин, который, казалось, улыбался, только чтобы оскорбить кого-нибудь, стоял позади, скрестив руки. – Бесплатный вход!
Добрые люди из Пэнлоу-на-Терсе были воспитаны в традициях, согласно которым неприлично отказываться от подарка, так что горожане вежливо выстроились в очередь под расписной деревянной аркой, украшенной лампочками. На мгновение показалось, что на ней написано: «Оставь надежду всяк сюда входящий», но спустя миг вывеска уже гласила, что, по мнению коронованных особ различных стран, Цирк братьев Кабал является идеальным развлечением для тех, кто унаследовал приличное состояние и бедный генофонд (в определенной среде подобная реклама могла считаться очень даже неплохой). Бэрроу решил, что ему привиделось и что подсознание явно пыталось ему что-то сказать. Вооруженный и предупрежденный, он вошел в цирк.
Иоганн Кабал, некромант и по воле обстоятельств распорядитель одной из палаток, с раздражением наблюдал за толпой. Наступила предпоследняя ночь, и что-то явно шло не так… Он никак не мог понять, что именно. Горожане передвигались кучно, словно одна большая семья, от палатки к аттракциону, а затем к шатру с представлением. Если бы не постоянно играющая каллиопа и добродушные шутки зазывал, в цирке царила бы тишина. Люди останавливались, смотрели и шли дальше. Если кто-то покупал в ларьке яблоко в карамели, это была настоящая сенсация.