– Разве? – сказал Слейбут негодуя.
– Конечно. Ничего личного.
Какое-то время они глядели друг на друга, затем некромант наконец промолвил:
– Я, пожалуй, пойду.
Генерал Рейтут Слейбут проводил Иоганна Кабала взглядом. Как только некромант скрылся за поворотом, ведущим в туннель, Слейбут задумчиво почесал костлявый подбородок когтем. Рейтут не стал бы тем, кем он был сейчас, если бы не умел распознавать двусмысленных фраз, пусть даже он не всегда понимал их смысл. Разговор с Кабалом выглядел подозрительным. Слейбут повернулся, чтобы осмотреться, и что-то сбил – оно загрохотало и покатилось. Генерал нагнулся и поднял почти пустую стеклянную банку с кисточкой, торчащей из крышки. Банка с клеем. Откуда она здесь взялась?
Из-за угла, с Третьего круга, высыпала толпа бесов. Стоило им увидеть Слейбута, как они замерли. Все принялись козырять, хотя ни у одного не было и подобия фуражки поверх лысого, обтянутого кожей черепа. Тем не менее генерал расслышал несколько приглушенных смешков – попахивало легким нарушением субординации. Он коснулся шлема и осторожно отдал приказ:
– Бесы, продолжайте!
Они стремительно и полоумно пронеслись мимо него, торопясь куда-то. Когда бесы скрылись за углом, Слейбут ясно расслышал, как один из его подчиненных крикнул: «Увидимся позже, Плут!» – после чего раздался громкий дружный хохот. Рейтут Слейбут гневно посмотрел им вслед и наморщил лоб, чуя неладное. Он развернулся и поспешил в Третий круг.
Несколько минут спустя Кабал едва не вступил в отвратительную склизкую кучу фекалий, которую, без сомнения, оставило какое-то жуткое безымянное создание Бездны, вроде этого, как там его… Некроманта на мгновение посетило озарение – озарение, сильно отдающее анисом. Ему показалось, он узнал создание. И чувство это было взаимно. Грязная лужа вздрогнула, и внезапно посреди нее нарисовался глаз, который с неприязнью уставился на Кабала. Глаз выглядел покрасневшим.
– А! – Кабал присел на корточки. – Полагаю, это все, что осталось от незадачливого беса, которого отправили помутить мой разум, чтобы я наделал кучу ошибок. Здесь, похоже, неудачников не прощают.
Кабал поднялся.
– Так уж получилось, что мы прощались в спешке: я был очень занят. Думаю, вы легко отделались.
Закончив фразу, некромант наступил на глаз, который лопнул и превратился в жижу.
– Всего хорошего, – сказал он и ушел.
Мимбл Нечискертс растекалась лужей, и в голове ее крутились особенно гадкие мысли.
Сатана слушал молитвы своих последователей на Земле, и ему казалось, что все происходило уж слишком медленно. Посреди наполненного серными парами воздуха мерцала точка, из которой тянулись голоса; вокруг порхал его дьявольский секретарь и делал подробную стенограмму.
«Повелитель мой, Сатана, исполни мои самые сокровенные желания, одари меня…»
«…Я хочу машину, и множество цыпочек, и…»
«…Всего лишь философский камень, большего я не прошу. Это ведь не так много…»
«…Научи, как лучше исполнить твою волю…»
«…Чтобы все умерли! Все! Вот тогда им будет неповадно смеяться надо мной!»
– Есть сегодня что-нибудь интересное, Бетти?
Секретарь опустилась ему на плечо и сверилась с блокнотом в руке.
– Ничего особенного. Есть человек, который молит вас о помощи в час нужды и так далее и тому подобное, как вы могли оставить его, ведь он выполнял вашу волю, бла-бла-бла – в общем одна пустая болтовня.
Сатана почесал в затылке.
– А он действительно выполнял мою волю? Просто любопытно.
– Нет. Он послушал пластинку, и ему показалось, что вы с ним говорили.
– Хеви-метал?
– «Испанские глаза» [29].
Сатана задумчиво кивнул.
– Вот если бы это была «Девушка из Ипанемы», тогда другое дело. И в чем же он так нуждается?
– Он принес в жертву свою незамужнюю тетку, прославляя вас. Теперь его ждет казнь.
– Так ему и надо. На что мне сдалась его незамужняя тетушка? И почему люди не думают, прежде чем действовать?
– Значит, ничего не предпринимаем?
– Ничего. Когда он окажется здесь, пусть ему передадут, что он поступил очень глупо. А затем поместите его вместе со священниками, утратившими веру. Это поубавит его пыл.
Бетти сделала пометку и проверила список аудиенций.
– Ах да, на сегодня у вас назначено с мистером Иоганном Кабалом.
– Точно. Я ждал этой встречи. Когда он прибудет?
– Сейчас, – раздался знакомый голос у его ног.
Сатана поднял одну бровь и посмотрел на Бетти – та пожала плечами. Князь тьмы наклонился и взглянул вниз. Возле огненного озера стоял Иоганн Кабал и протирал очки.
– Как всегда вовремя. – Князь тьмы неубедительно улыбнулся.
Кабал сохранял молчание до тех пор, пока на линзах не осталось ни пятнышка. Он посмотрел сквозь стекла на инфернальный свет, затем надел очки и серьезно заявил:
– Твои люди вмешивались в мои дела, пока я выполнял свою часть уговора. Таким образом, сделка считается недействительной.
– О, и я рад тебя видеть. – Сатана притворился, будто пытается подавить зевок. – Что же касается нашего пари – нигде в правилах не значилось, что я не могу сделать ситуацию более интересной, если сочту нужным.
– Не мели чепухи, – сказал Кабал. – Не было никаких правил.
– Тогда тебе не на что жаловаться.
– Хорошо. Тогда я требую, чтобы год исчислялся по меркам Плутона.
– Прошу прощения?
– Год на Плутоне равняется двумстам сорока девяти земным годам. Приблизительно. – Некромант скрестил на груди руки. – Не только ты имеешь право интерпретировать все идиотским образом.
– Правильно ли я понимаю, что ты просишь продлить срок нашей сделки? – На лице Сатаны заиграла надменная, высокомерная улыбка. – Что ты не собрал сто душ? Должен признаться, я слегка удивлен. Мне доложили, что ты справился, при этом имея пятнадцать секунд в запасе.
– Произошла ошибка в подсчетах. У меня только девяносто девять контрактов.
– Какая жалость. – Князь тьмы захлопал ресницами. – Значит, я получаю девяносто девять душ и твою жизнь в придачу. Восхитительный день! Ура! – Сатана засмеялся, всем своим видом выражая радость. – Чаша моя преисполнена.
– Ничего она не преисполнена. Выбирай – либо одно, либо другое. – Кабал наклонился, чтобы открыть сумку, стоявшую у его ног, и вытащил коробку с контрактами. – Даже при самой вольной интерпретации правил мы имеем или – или. Или ты получаешь сто душ, или ты убиваешь меня. Другого не сказано. Если ты хочешь содержимое этой коробки, – некромант демонстративно помахал ею, – мы аннулируем предыдущее пари и начнем все сначала. В противном случае право собственности на них умрет вместе со мной, а все подписавшиеся получат свои души обратно.
– Однако твоя душа по-прежнему будет принадлежать мне, Иоганн, – медленно сказал Сатана, – а вечность – это очень долго.
– Я плохо реагирую на угрозы, – без колебаний ответил Кабал и приготовился швырнуть коробку в лавовое озеро.
– Стой! – рявкнул Сатана, и некромант замер. – Подожди, – добавил он уже спокойнее.
Князь тьмы заискивающе улыбнулся, словно говорил: «Давай обойдемся без неловкостей, мы же оба разумные люди, фигурально выражаясь».
Сатана раздул ноздри и вдохнул изысканный аромат невинности. Девяносто семь душ были бесполезным духовным шлаком, безнадежными случаями: их имена ни за что бы не занесли в небесную книгу, разве что едва заметно подписали карандашом. Зато две последние души – Уиншоу и Бэрроу – оказались настоящим лакомством. Ниа Уиншоу повела себя в несвойственной ей манере: чтобы заставить ее столь серьезно согрешить, потребовались особые методы искушения. И все же она с готовностью согласилась на вечные муки, лишь бы спасти своего ребенка. Получилось очень пикантно. Что же до Леони Бэрроу, она была абсолютно хорошим человеком: судя по всему, она даже слегка напроказничать не сумела бы. Князь тьмы не находил слов (хотя он, наверное, мог хрюкнуть от удовольствия – это вполне передало бы его состояние). Душа Леони Бэрроу принадлежала ему. Точнее, будет принадлежать, если он получит ее у Кабала. Конечно, играть с душами Ниа и Леони он сможет лишь до Судного дня, но сколько всего он может проделать с ними за это время. От одной мысли у Сатаны потекли слюнки. Как и все развратные эпикурейцы, Князь тьмы страдал от обычного недуга – ему все давно приелось, а что-то новенькое и из ряда вон выходящее в Аду происходило редко.
Да он просто завопит, если придется играть еще одну партию в криббидж.
Генерал Рейтут Слейбут просвистел сквозь свод пещеры и плюхнулся прямо в лаву. Столь эффектное появление вывело Сатану из задумчивости. Содержимое озера едва сомкнулось над головой Слейбута, как он тут же вынырнул – гигантская масса конечностей и углов, изрыгающая ярость. Из пустых глазниц капала лава. С губ сорвался исступленный первобытный крик, едва поддающийся описанию. Генерал пронесся по поверхности озера и навис над Кабалом.
– Ты маленький ублюдок! – прорычал он.
Сатана откинулся на троне.
– Генерал, вы выглядите расстроенным. Хотите поговорить об этом?
Не глядя на некроманта, разъяренный Слейбут прогремел:
– Этот… человечишка расклеивал объявления в первых трех кругах Ада!
Кабал стоял совершенно спокойно, разве что сторонился крошечных огненных капель лавы, что летели с тела Слейбута.
– А-а, – протянул Князь тьмы; его это сообщение едва заинтересовало: он все еще обдумывал ситуацию с душами. – И что же в этих объявлениях?
– Там… – впервые генерал не мог подобрать слов и, судя по всему, смутился. – Это личное.
Сатана взглянул на Бетти – секретарь упорхнула, а спустя несколько секунд вернулась с маленьким плакатом в руке. Сатана взял его и принялся читать:
«НАСТОЯЩИМ ДОВОЖУ ДО СВЕДЕНИЯ ЖИТЕЛЕЙ ЭТИХ РАЙОНОВ АДА, ЧТО АРХИДЕМОН РЕЙТУТ СЛЕЙБУТ, ГЕНЕРАЛ ОРД ИНФЕРНО, ОТНЫНЕ ЖЕЛАЕТ, ЧТОБЫ К НЕМУ ОБРАЩАЛИСЬ ПОСРЕДСТВОМ ПРЕДПОЧИТАЕМОГО ИМ РАНЕЕ ИМЕНИ, А ИМЕННО КАК К ПЛУТУ СЛАЙБУТУ, РАСХИТИТЕЛЮ МОЛОКА И ЗАПУТЫВАТЕЛЮ ШНУРКОВ, ИСТОЧНИКУ ПОМЕХ ВО ВРЕМЯ МУЗЫКАЛЬНЫХ РАДИОПЕРЕДАЧ И РАСПРОСТРАНИТЕЛЮ НЕЖЕЛАТЕЛЬНОЙ ПОЧТЫ».