н. — Помощник Черного корсара никогда не позволит сеньоре Иоланде присутствовать на подобном зрелище.
— Спасибо, капитан, — ответила девушка. — Флибустьеры горды и отважны, но и великодушны.
Никто не посмел возразить: так велико было влияние этого нежного создания на грубых морских волков.
— Сеньор Морган, — сказала девушка. — Значит, корабль идет ко дну? Скажите откровенно. Дочь Черного корсара не должна ничего бояться.
— Думаю, еще немного продержимся, — ответил флибустьер. — Даже если пушки развалят верхнюю батарею, опасность возникнет не сразу. Мы, должно быть, недалеко от островов Нуэва Эспарта. Однако не скрою, сеньора, больших надежд нет, и корабль может пойти ко дну, не добравшись до этих островов. Но не бойтесь. У нас здесь достаточно материала, чтобы построить с десяток плотов, и мы займемся этим, как только море слегка успокоится.
— Я целиком на вас полагаюсь, капитан.
— Вы восхитительны, сеньора.
— Почему? — с улыбкой спросила девушка.
— Ни одна женщина на вашем месте не вела бы себя так достойно. Чувствуется, что вы дочь Черного корсара.
Глава XVНежданная встреча в море
В течение всего дня буря не утихала, терзая несчастный фрегат, а пушки продолжали таранить борта, разнося на куски переборки. Только к вечеру море стало спокойней, и восточный ветер сменился северным.
За истекшие двенадцать часов корабль превратился в простую скорлупку. Он еще держался на поверхности, но набрался воды, проникавшей через пробоины, проделанные пушками, к которым теперь никто не смел подойти. От фальшбортов не осталось и следа, чудом уцелела одна бизань-мачта, но и та ни на что не годилась: никто не посмел бы поднять на ней паруса из боязни, что она тут же рухнет.
— Каюк, — сказал Кармо, огорченно глядя на палубу, усыпанную обломками. — Не ночью, так завтра утром эта калоша пойдет ко дну, если, конечно, мы не сядем на мель.
— А что говорит сеньор Морган? — спросил стоявший рядом дон Рафаэль.
— Говорит, надо строить плоты.
— А когда?
— Сегодня ночью.
— Все еще заливает вода?
— Хлещет, как из ведра, — ответил Кармо.
— Называется, спасли дочь корсара! — съехидничал дон Рафаэль. — Стоило захватывать Маракайбо, чтобы затем бросить ее на волю волн.
— Сказал вам: будем строить плоты и… Ой, черт возьми! Не хватало еще этого!.. Если нас заметят, пиши пропало.
— Что с вами?
Кармо не ответил. Наклонившись вперед, он вглядывался вдаль.
— Что вы там углядели? — забеспокоился дон Рафаэль. — Там сплошная темь.
Не говоря ни слова, Кармо кубарем слетел по трапу и бросился на ют, где Морган пытался установить нечто вроде руля, сделанного из обломка мачты, на конце которой, предназначенном для спуска в воду, он укрепил две лопасти, собираясь использовать их в качестве огромного весла.
— Капитан, — взволнованно проговорил флибустьер, — корабль на траверзе.
— В каком месте? — спросил Морган отходя в сторону.
— Идет с севера. Я только что заметил его огни.
— Тебе не показалось? — спросил командир, бросив беглый взгляд в указанном направлении и ничего не заметив.
— Я еще не ослеп.
— Пошли на марс. Оттуда лучше видно.
Взобравшись по левому шкоту бизань-мачты на первую рею, они действительно заметили на севере два светлых огонька, которые явственно выделялись на темном горизонте.
— Да, это корабль, — сказал Морган. — Стоит носом милях в пяти-шести от нас.
— Сдается мне, что он не движется! — сказал Кармо, внимательно приглядываясь к огонькам.
— Может, это просто кажется, — ответил капитан. — Хотя не очень-то он прыток, несмотря на попутный ветер.
— Может, это кто из наших?
— Гм! Вряд ли бы наши шли с севера, не с Кубы же или Гаити. Это могут быть только испанцы. Поди, плывут в Венесуэлу, Гвайру или Куману.
— Взять бы их на абордаж да оставить эту старую посудину, которая того и гляди пойдет ко дну!
Морган взглянул на Кармо, словно пораженный его смелой идеей.
— А почему бы и нет? — сказал он как бы про себя. — Потихоньку к ним пристанем, рванем на палубу и перерубим всех шашками, пороху у нас всего ничего. Разве Железная рука не поступил так однажды, когда, потерпев крушение, он чуть не отправился к рыбам в гости?
Спустившись на палубу, Морган собрал моряков и поведал им о своем намерении.
— На горизонте — корабль. Думаю, испанский, и скоро мы с ним пересечемся. Что вам больше по душе — идти на этой развалине навстречу смерти, которая не заставит себя долго ждать, или попытать счастья? Нас пока еще шестьдесят, а с такими силами флибустьеры совершали чудеса. Если согласны, я попытаюсь привести вас к победе. Кто против — шаг вперед.
Никто не двинулся с места. Наоборот, все вынули кортики, словно готовясь к штурму.
— Все идем? — спросил Морган.
— Все, все, — хором ответили корсары.
— Огни не зажигать и не шуметь, а за успех я ручаюсь, — сказал Морган. — Корабль милях в пяти-шести, попробуем к нему подобраться, у кого есть порох — храните его до последнего.
Дело, конечно, предстояло нелегкое и вполне могло кончиться неудачей, но флибустьеры были не из робкого десятка, и в их храбрости заключалась, пожалуй, их сила.
При наличии одной, да и то весьма хлипкой, бизань-мачты корсары решили сначала ее укрепить, чтобы поднять косой парус.
Вскоре это удалось, благо на борту хватало гвоздей и канатов. Затем на носу вместо фок-мачты водрузили кол и натянули на него парус. Руль худо-бедно заработал и на коротком расстоянии вполне мог заменить настоящий.
При отсутствии качки удалось усмирить и пушки, что позволяло бесшумно подойти в темноте к кораблю. В одиннадцать ночи фрегат медленно скользил в направлении двух светлых точек, ясно различимых теперь и с палубы. Казалось, однако, что за час, проведенный корсарами за работой, испанский корабль не сдвинулся с места. Был ли он серьезно поврежден бурей, которая, похоже, обрушилась на все Карибское море, а может, и на Мексиканский залив, или ему недоставало ветра?
Малая подвижность корабля немало беспокоила корсаров, хотя и помогала подойти к нему, прежде чем он исчезнет из виду.
— Что скажешь, Кармо? — спросил Ван Штиллер задумавшегося товарища.
— Ноги ему, что ль, переломали? Иначе он давно уже был бы здесь.
— Может, руль потерял? Что-то много огней на корме.
— Я это тоже заметил.
— Может, ты и прав, куманек. Скорей всего, зажгли фонари и что-нибудь чинят. Доплыть бы прежде, чем они кончат.
— Мы в каких-нибудь трех-четырех милях, а Морган ведет так, чтобы перерезать им путь. Думаю, уткнемся прямо в нос.
— Прекрасно, — ответил Кармо. — Взберемся по канатам на бушприт и окажемся на корабле прежде, чем испанцы опомнятся от толчка.
— А как с дочкой корсара?
— Мы не оставим ее в беде, если фрегат пойдет ко дну. Морган меня об этом уже предупредил.
Потрепанная посудина продолжала тем временем медленно и почти без шума двигаться вперед. Переполненная водой, она плыла теперь так низко, что ее нелегко было заметить. Тем более что Морган велел на скорую руку покрасить полотно, чтобы замаскировать косой парус на корме.
Корсары приготовились к бою и заняли места, указанные Пьером Пикардцем. Большинство сосредоточилось посреди корабля и было вооружено одними пистолетами и саблями. Человек двадцать с аркебузами разместились двумя группами на корме и на носу, готовые прийти на помощь товарищам в случае неудачи. Это были сплошь буканьеры — меткие стрелки, не дававшие, как мы говорили, промаха — каждый их выстрел разил наповал.
В полночь фрегат подошел почти вплотную к испанскому кораблю, но никто из бортовой охраны, казалось, не замечал опасности Это был большой двухмачтовый парусник с множеством портов для пушек. Скорей всего, его переделали из торгового в военный корабль, соответственно увеличив его команду.
Кармо не ошибся, сказав, что он не движется. В самом деле, почти все паруса были свернуты, и корабль дрейфовал под напором ветра на корпус. На корме, кроме двух больших, мелькало множество малых фонарей и слышались глухие удары, словно команда занималась неотложным ремонтом.
— Наверняка чинят руль, — сказал Морган Пьеру Пикардцу — На палубе ни души.
— Чувствуют себя в безопасности. Предупреди, чтобы все были наготове. Я направлю фрегат на нос парусника.
— Я первым пойду на абордаж, — заявил флибустьер и выхватил саблю.
— Кармо!..
— Я здесь, — откликнулся француз, поднимавшийся с Ван Штиллером, чтобы получить последние указания.
— В каюту, старина, к сеньоре Иоланде. Если фрегат треснет от толчка, немедленно бросайтесь в море и постарайтесь не попасть в водоворот.
Впервые в своей жизни гордый флибустьер выглядел взволнованным.
— Слушай, Кармо, — сказал он, немного помолчав, — я готов потерять все, только не эту девушку.
— Положитесь на меня, сеньор Морган, — заверил его Кармо — Что бы ни случилось, сеньора Иоланда не пропадет. Пойдем, Ван, да забери с собой спасательный круг.
Они добрались уже почти до нижней палубы, как вдруг с парусника донесся возглас:
— Гляди-ка — мачта!.. Кто это? Эй, там…
Но возглас потонул в зловещем скрежете, последовавшем за не очень сильным толчком.
Резким поворотом руля Морган прижал свою посудину вплотную к паруснику, отстоявшему от него на несколько пядей.
— Быстро! Наверх!
Бушприт испанца оказался над верхней палубой фрегата, вышедшего ему на траверз, и нос корабля почти касался дощатого настила, на котором затаились корсары.
По команде Пьера Пикардца сорок человек без единого звука бросились к канатам и молниеносно вскарабкались на мачту. В мгновение ока все как один были уже на палубе испанского корабля.
Вот они несутся на полубак, молчаливые и быстрые, как полчище выходцев с того света. В это время по трапу лезут три-четыре моряка, еще не пришедшие в себя от изумления, вызванного неожиданным столкновением, и обеспокоенные возгласом своего товарища, а с кормы доносятся недоуменные возгласы и топот ног бегущих с факелами матросов.