Справедливости ради, скажем, что все же все перечисленные выше были несколько постарше Василия, так что на карьерный рост ему обижаться тоже не приходилось. Хотя правда и то, что представляли его к очередным званиям его прямые вышестоящие начальники, а не отец, который, зная сына, особенности его характера и психики, такого карьерного взлета сына, как видим, побаивался, опасаясь срывов, от которых мог пострадать не только сам молодой генерал.
Но вернемся в тот военный май 1944 года. Дивизия истребителей под командованием Василия Сталина получила пополнение из молодого лётного состава – около 100 человек. Их предстояло вводить в строй, готовить для боевых действий. Для этого проводились тренировочные индивидуальные и групповые воздушные бои, воздушная стрельба по конусам, бомбометание. Тем, кто уже немного повоевали, тоже приходилось совершенствоваться – слишком часто неопытные пилоты били в белый свет, как в копеечку, расходуя вхолостую снаряды. Так, в феврале, например, на один сбитый в воздушных боях самолёт противника приходилось в 32-м (сталинском) авиаполку – 950 снарядов, в 137-м полку – 645. То есть на один сбитый самолет противника уходила почти 1000 снарядов!
Словом, молодых приходилось учить и учить. После проверки боеготовности частей Василий обнаружил еще один катастрофический изъян – самолётный парк авиационных полков никуда не годился… Обновить технику требовалось во что бы то ни стало! Нельзя летать на старых гробах…
Конечно же, он добился своего. Тут фамилия Сталин, надо признать, помогала. Уже в конце мая дивизия получила новенькие боевые машины Ла-5ФН, которые пилоты сразу же оценили по достоинству. Теперь уже и стрелять можно было не за версту – легче маневрировать и самому энергично выйти из-под атаки. Затем комдив распорядился получить новые полевые карты и приступить к изучению района предстоящих боевых действий.
В это время Верховным Главнокомандованием было принято решение о проведении стратегической наступательной операции по освобождению Белоруссии под кодовым названием «Багратион». К началу этой операции 1-й Гвардейский истребительный авиакорпус включался для усиления в 1-ю Воздушную армию. Полки дивизии Василия Сталина перебазировались на аэродромы Изубиево – Кваненки, и действовать им предстояло на Оршанском, Борисовском, а затем и Минском направлениях. Боевые задачи дивизии были самые разнообразные – завоевание превосходства в воздухе, прикрытие наших наземных войск, разведка аэродромов и войск противника, штурмовка аэродромов, прикрытие боевых действий нашей авиации.
С этими задачами летчики успешно справлялись. Причем особенно ценили благодарность матушки-пехоты и танкистов. Высокую оценку за помощь в ликвидации прибалтийской группировки противника истребители 3-й гвардейской авиадивизии получили от командования механизированного корпуса, с которым они взаимодействовали. «Нужно особо отметить, – писал в донесении командир мехкорпуса генерал-лейтенант Обухов, – бомбардировку переправ на реке Западная Двина истребителями дивизии полковника Сталина».
Благодарность летчикам 3-й гвардейской за боевые действия в районе окруженной немецкой группировки восточнее Минска выразил и командир 1-й Смоленской истребительной противотанковой артиллерийской бригады РГК полковник Пилипенко. «Командир 3-й иад полковник Сталин, – отмечал он, – находясь на наблюдательном пункте, добился прекрасных результатов взаимодействия с артиллерией по уничтожению немецких войск… Благодарность ему от личного состава бригады за хорошую слаженность и смелость летчиков-гвардейцев и умелое руководство ими в бою!»
Полки 3-й Гвардейской авиационной дивизии, продвигаясь вслед за наступающими войсками, то и дело перебазировались на передовые аэродромы. Особенно напряжённые бои разгорелись в районе Шауляя.
15 августа утром на шауляйский аэродром налетели четыре «фоккера». В результате в управлении дивизии и роте связи было ранено четырнадцать человек, водитель сержант Дьяченко тут же скончался от ран. На следующий день два полка пехоты и 50–80 танков противника из района Кельмы и два полка и до 200 танков из района Куршенай перешли в наступление на Шауляй и к исходу 17 августа начали обстрел аэродрома.
Когда стемнело, немецкие танки прорвались на аэродром. Этого не ожидали. Поднялась страшная паника. А у Василия именно в это время находилась его жена, Галя Бурдонская, прилетевшая на побывку к мужу из Москвы. Василий тут же посадил ее в открытую автомашину и на полном ходу вывел автомобиль наперерез бойцам. «Трусы! – заорал он своим опешившим гвардейцам. – Вон, смотрите, баба и та не боится!» Что уж чувствовала в те минуты «баба», история умалчивает, но гвардейцы пришли в себя, паника закончилась так же быстро, как и началась. Мгновенно, кто в чем был, разобрались по кабинам и подняли самолеты в воздух. А с воздуха уже быстро навели порядок в танковых частях.
Вот такой он был во всем, гвардии полковник Василий Сталин. Вот за это и любили его и бойцы, и друзья-товарищи. Один из них – летчик-истребитель Виталий Попков, у которого Василий Сталин был непосредственным начальством.
«Это именно он лично подтверждает, что Василий Сталин совершил 27 боевых вылетов и сбил 2 немецких самолета. Сам Попков совершил 168 боевых вылетов, сбил 41 немецкий самолет. В конце войны командовал 5-й гв. ИАП, а Вася Сталин командовал дивизией, куда входил этот полк. Про этот полк и Попкова снят фильм «В бой идут одни „старики“. В фильме образ „Бати“ – командира полка – собирательный. Прототипами его стали Василий Зайцев и… не кто иной, как Василий Сталин. Правда, в фильме комполка человек в возрасте, но характер отражен точно. Сам Попков является прототипом сразу двух персонажей: „Маэстро“ Титаренко и „Кузнечика“ Александрова. Немногим известно, что счет сбитым самолетам он открыл именно так, как показано в фильме, когда „Кузнечик“ завалил „мессер“ против всех правил боя, на взлете.
Самолет Виталия Попкова (и не он один) действительно носил на борту опознавательные знаки в виде надписей „Веселые ребята“ и нотного стана. Два таких самолета были подарены джаз-оркестром Утесова, отсюда и „музыкальный“ камуфляж. Прозвище „Маэстро“ Виталий Попков заработал за исполнение „Амурских волн“ на пианино. „Сначала так прозвали меня в полку за мои занятия на земле, а потом за то, что я делал в небе. На земле я руководил джаз-оркестром. А однажды моя эскадрилья в небе над Днепропетровском устроила немцам такой „небесный джаз“ (мы сбили тогда 10 самолетов, и три из них – я), что мой заместитель Герой Советского Союза Серега Глинкин прямо в воздухе обратился ко мне: „Командир, можно мы запоем?“ Ну, настроение у меня было, сами понимаете, какое, и я сказал: „Давай!“ И вот в боевом эфире наш небесный хор запел: „Ой, Днипро, Днипро, ты широк, могуч…“ Пропели мы эту прекрасную песню от начала до конца. И вдруг земля таким милым женским голосом говорит: „Большое спасибо, маэстро!“ Я, конечно, заулыбался и спрашиваю: „Это за что? За концерт или за бой?“ И тот же милый голос прошептал: „И за то, и за другое…“ Вот такая была у нас „поющая эскадрилья“! Не случайно сам Утесов подаренные нам истребители назвал „Веселые ребята“…» (Добрюха Н. Мой позывной – „Маэстро“ // Аргументы и факты, № 08 (1269), 23 февраля 2005 г.).
Ну, а если от лирики перейти к статистике, то, к примеру, за один день, 15 сентября 1944 года, лётчики дивизии совершили 288 боевых вылетов, провели 21 воздушный бой, сбили 47 самолётов противника. Наши потери – 1 экипаж и 3 самолёта. А за год 3-я Гвардейская истребительная авиадивизия провела 19 перебазирований, пр этом покрыла свыше 2000 км, совершила 7536 боевых вылетов, провела 263 воздушных боя, сбила 364 самолёта противника! Свои потери – 66 самолётов и 39 лётчиков. Правда, были ещё и небоевые потери – 36 самолётов и 6 лётчиков. Вот за них и попали в тюрьму после войны маршал авиации Новиков и нарком авиационной промышленности Шахурин, а в их аресте потом обвинят Василия Сталина, якобы «оговорил». То, сколько летчиков потеряло жизни в результате таких небоевых потерь, в расчет не примут. Но это уже послевоенная история.
А война тем временем приближалась к победному концу.
В конце февраля 1945 года Василию Сталину пришлось распрощаться с боевыми друзьями – гвардейцами 3-й истребительной авиадивизии. Он получил назначение командовать авиационной дивизией в Воздушной армии С. И. Руденко, действовавшей в составе 1-го Белорусского фронта, которая шла на Берлин. Наша авиация наконец-то господствовала в небе. Теперь наши летчики не только не уступали прославленным немецким асам, но и одерживали над ними верх. Как свидетельствовал участник тех событий, К. В. Калашников, «С такими асами мы встретились впервые после Белорусской операции, в Польше. Прилетели они на «фокке-вульфах» – носы самолетов покрашены в желтый цвет, а фюзеляжи разрисованы всякой чертовщиной. От них мы понесли большие потери, потому что нас прикрывали «кобры», а это уже устаревшая модель, хотя Покрышкин летал только на нем. Неделю они нам досаждали, а потом прилетел полк Василия Сталина на «Ла-5» – носы покрашены в красный цвет, а на фюзеляжах звезды – количество сбитых самолетов. Буквально за считаные дни «желтоносиков» сняли. Но факт признанный – у немцев действительно много хороших летчиков было и авиация сильная. Но и у нас асы были не хуже, во второй половине войны мы научились воевать, и немецкие летчики были уже не столь высокомерны» (Акопян Г. «Тыл и фронт были едины, а сейчас нас разъединили…» // Забайкальский рабочий).
В приказе Верховного Главнокомандующего в числе отличившихся при штурме столицы фашистского рейха названы и лётчики полковника Сталина. А вот выдержка из наградного листа от 11 Мая 1945 года, подписанного командиром 16-й Воздушной армии генерал-полковником авиации С. И. Руденко:
«За период проведения Берлинской наступательной операции частями дивизии под непосредственным руководством Гвардии полковника В. И. Сталина проведено 949 боевых вылетов. Проведено 15 воздушных боёв, в ходе которых сбито 17 самолётов противника.